Накрывалось и моё путешествие в Полоцк – нашими трудами движения по автомобильным дорогам почти не было, если не считать редких розвальней местных жителей. Потому, пока дорогу хоть как-то не накатают, гнать гружёный лесом обоз, желание у Борового отсутствовало – не хотел зря скотину мучить. Не помогло даже уговаривание Фефера, тому очень хотелось отправиться в город. Происходило ли это желание из-за полученного задания или имело больше амурное свойство выяснять не стал – какая в конце концов разница.

Наконец снова получили шифровку, требующую приготовиться к прибытию груза. Ну, хоть в этот раз повезёт?

Была уже почти полночь, дрова в прогорающие костры забросили по третьему разу, когда удалось расслышать, где-то на самом краешке слухового порога, нехарактерный для ночного зимнего леса гул. Остальные, собравшиеся на поляне, не реагировали. Подозреваю, что слух у меня получше, тем более что считай неделю его не нагружали звуки выстрелов. Прошло не менее полуминуты, как Георгий вдруг встрепенулся.

– Командир, слышишь?

– Да. Теперь бы он опять чего не напутал. Эй там, у костров, подбросьте веток потоньше, да готовьтесь бензинчика плеснуть.

Костры были выложены сильно вытянутым с запада на восток ромбом, да ещё с пятым ровно посередине. Такой вариант решили применить после неудачной прошлой высадки, всё-таки треугольник выстраивают три костра почти всегда, реже он бывает равносторонним, но и такое расположение не чудо.

Самолёт прошёл чуть левее, хотя понятие "чуть" тут явно относительное – по звуку определить нелегко, но расстояние явно стоило считать в километрах, вот только воздушный наблюдатель из меня никакой. После чего звук пропал. Наши ряды покрыло полотно уныния, но не прошло и десяти минут, как знакомый гул послышался снова, и в этот раз самолёт, похоже, шёл прямо на нас. Пролетел он прямо над головой и начал удаляться, но вдруг звук слегка сменился, и, вроде бы, расстояние прекратило увеличиваться.

– Фу-у-у, – выдохнул Кошка. – Кажись, на круг пошёл.

Так оно и было. Забрав чуть севернее, самолёт снизился и уменьшил скорость. В этот раз он прошёл низко, хотя увидеть его всё одно не удалось, после чего удалился на восток.

Искать в зимнем ночном лесу сброшенный на парашютах груз, то ещё скажу удовольствие. Из шести обещанных тюков за ночь разыскали три. Слава ВКП(б), оставшиеся три так же были найдены утром, причём один буквально в двухстах метрах от поляны, вольготно висел себе на дереве.

В лагерь возвращались тяжело гружёными – тюки пришлось петрушить на месте. В двух была взрывчатка – тол в шашках по двести и четыреста грамм. Ещё в двух медикаменты – на такое мы даже не рассчитывали, хотя основное место и занимали перевязочные средства, но и лекарств хватало. В оставшихся двух были гранаты, в основном "тридцать третьи", но и два десятка "фенек" положили, четыре ленты по пятьдесят патронов к ДШК, аккумуляторы к рации, различные средства взрывания, шесть ППШ с запасными дисками, четыре ящика патронов к ним, три десятка дисков к ДП и полсотни магазинов к СВТ. Отдельно лежали тщательно упакованные прицелы к сорокапяткам, снайперские прицелы, полевые бинокли и аж целых тридцать компасов, вместе с толстой связкой карт.

– С почином нас, товарищи, – радость от такого предновогоднего подарка распирала всех присутствующих. – Думаю, теперь дело пойдёт.

Пришли уже после обеда, но нас не обделили – накормили по норме разведки. Разведка сегодня тоже отличилась: Епишин, по наводке Гринюка, заманил группу латышей, в составе шести человек в засаду, ту самую – узловую. Одного даже взяли живым и кое-чего успели поспрашивать, но две пули в живот, это не лечится. Хотя и лечить его никто не стал бы.

Хорошее настроение царило до самого вечера, пока под ночь очередная группа не вернулась, притащив один труп и двоих раненых. Этих ребят подстерегли в районе Белого озера и сразу открыли огонь. Не стали пытаться, как группу Епишина, выследить, вероятно понимая, что идущие на запад бойцы, возвращаться будут не скоро и не той дорогой. А может просто пытались нанести нам урон, не мудрствуя. Ничего хорошего, из подобного обмена ударами, вынести нам не удастся – фашисты могут спокойно менять нескольких своих прихвостней на одного нашего бойца, и при этом будут в выигрыше.

Ежевечерние совещания стали у нас уже нормой. Сегодня главной темой была выработка противолатышской тактики. Устроенный мозговой штурм был для Зиновьева в новинку, но и он постепенно втянулся, предложив несколько интересных решений. И хотя тактику засад признали разумной, но шесть десятков человек сидящих на морозе вблизи лагеря это одно, а вот расширение такой сети съедало весь личный состав, даже при двукратном удалении постов – площадь, а значит и наличие лазеек увеличивалось не вдвое, а многократно.

– Калиничев, кровь из носу выясни пути их выдвижения из города и опорные узлы на местности. Караулить их надо близко к местам отдыха, там их пути выдвижения как на ладони будут. Правда, они тоже могут засады посадить, но, надеюсь, мы их хоть немного, но проредим. Когда к ним вторая рота подойдёт, если ещё не подошла, совсем кисло будет.

– А может всё таки рвануть их прямо в городе? – нашему осназовцу очень хотелось нашуметь по-крупному. – Взрывчатка теперь есть, да для такого дела ещё пришлют. Такое донесение накатаю, что нам приказ спустят и любые ресурсы, только бы этих гадов чухонских грохнуть.

– Вот только этого не надо, – поморщился Матвеев. – Нам ещё невыполнимых приказов на шею не хватало.

– Это ещё почему невыполнимых? Вполне даже выполнимых.

– Смотри. Во-первых: мы не знаем их места расквартирования. Хорошо, узнаем – кое-какая агентура в городе есть, – старший сержант покосился в мою сторону. – Может даже сможем протащить взрывчатку и заминировать, что, в общем, сложно сделать в отношении охраняемого, и охраняемого хорошо – всё-таки сами себя сторожат, объекта. К тому же один взрыв в городе уже был, и немцы, уж наверняка, меры приняли. Ладно, считай, сделали. Но тут появляется во-вторых: сколько этих латышей там будет? Они же все здесь, вокруг бегают. Единственный вариант – подгадать, когда вторая рота приедет, этим минимум день-два на расквартировку дадут. Но это, как говорит командир, фантастика и полный анриал – не факт что вторую роту разместят вместе с первой, да и беготня там будет такая, что незаметно хрен подлезешь.

– Примем вариант к рассмотрению, – взял слово сам. – Если, и правда, анриал, то бросим дезу гансам. Пусть копают в другом направлении.

– Тогда травануть их, – не унимался Зиновьев.

– Можно у Геращенко, конечно, поинтересоваться, – это уже Кошка решил обломать кровожадного старшину. – Но не думаю, что у нас есть сильнодействующие яды отсроченного действия, да ещё без вкуса и запаха. Да и как их травить – большую коробку конфет им прислать?

В конце концов решили, что кроме обычной работы на местности, надо активизировать и деятельность в городе и активно искать слабые точки "Арайса". Сейчас это был наш главный противник, но не факт что это продлится долго – мы начинали терять инициативу. В наших условиях это начало конца. Крупных лесных массивов здесь нет – если начнут зажимать придётся уходить. Крупные леса есть севернее, восточнее и южнее, но уйдя туда, мы потеряем базу. Было бы нас человек тридцать, то особых сложностей не вижу, но четыре с половиной сотни… Да и не верю, что получим разрешение на отход, мы теперь считай люди подневольные, и пока делаем как нужно хозяевам, нас особо пришпоривать не будут, а вот если начнём налево смотреть…

Сани шли тяжело – снег на дороге за прошлые дни хоть и прибили, но нормально накатать тракт этой зимой вряд ли выйдет, уж мы постараемся. Да, уже зима. Немцы под Москвой выдыхаются. Наши отбросили их от Каширы и Тулы. Похоже, пружина сдавлена до конца и уже пытается распрямляться в обратном направлении. Внешнее давление ещё пока не даёт этого сделать, но если наши войска приложат ещё усилия, а они, уверен, приложат, то отдача может быть сильной – так что хлестать из всех дыр будет.