- Ничего. Передашь ей от меня игрушку, - улыбнулся Дима.

Но Василинка не спала.

Во всём доме горел свет. Иван Николаевич читал мой

спортивный выпуск, устроившись на диване, Анфиса Сергеевна

вязала крючком, а Василинка играла на рояле.

- Папа! – закричала она, вскакивая с места, и бросаясь к Диме.

- Почему она до сих пор не в постели? – удивилась я.

- Нуцико уехала в город, - вздохнула Анфиса Сергеевна, - в какой-то круглосуточный магазин за приправами. Решила завтра нас каким-то блюдом побаловать. Василису оставила на Сашу, а та её не слушается. Октябрина Михайловна вот-вот должна приехать, а, когда мы попытались её уложить, стала вопить на одной ноте. В результате проснулись Лиза с Леней, и Саша ушла их успокаивать. Сейчас они вернётся, и уложит её.

- Она уже уложилась, - сказал вдруг Дима, и я, повернувшись, увидела, что Василинка заснула у него на руках.

- Пошли, - Дима стал подниматься по лестнице, а я, оставляя по дому мокрые следы от сапог, за ним. Анфиса Сергеевна хотела, было, что-то сказать, но махнула рукой.

Я первая вбежала в комнату дочки, раскрыв ему дверь, и откинула одеяльце на кровати. Дима уложил Василинку,

которая была уже в пижаме, и укрыл пледом.

- Пошли, - шепнул он мне, поставив на кровати плюшевого, розового зайца, - мороженое уберёте в холодильник.

- Какое, на фиг, мороженое? – возмутилась я, закрывая дверь, - вот, узнает Нуцико, что ты Василинку мороженым кормишь, выскажет тебе всё, что думает. Причём на повышенных тонах. Кстати, она учит Василинку грузинскому.

- Прикольно, - засмеялся Дима, - а как успехи в музыке?

- Отлично, - улыбнулась я, - ей всё легко даётся.

- Главное, чтобы она не решила, что всё даётся легко, - вздохнул Дима, - чтобы не загубила свой талант и себя.

- Никогда! – лучезарно улыбнулась я, - моему деду тоже всё

легко давалось, но он не останавливался, не сдавался, и до сих пор оттачивает мастерство. Хотя оттачивать уже некуда.

- Слушал его недавно по французскому каналу. Он звезда, - Дима помолчал, и я поняла, что он хочет спросить.

- Они не созванивались, - вздохнула я.

- Я чувствую себя виноватым, - Дима отвёл глаза, - а ты? Ты общаешься с ним?

- Нет, я номера не знаю, - горько протянула я, - мама его

вычеркнула из жизни, сказала только, что он в Литве. Я

скучаю по нему.

- Пойдём, - Дима стал спускаться по лестнице, - угостишь кофе?

- Конечно, - и мы вошли на кухню.

Но, едва я налила нам кофе, вынула из холодильника эклеры, и соорудила Диме бутерброды с ветчиной, на кухню вбежал Иван Николаевич с несвойственной для его возраста и полноты скоростью. Волосы стояли дыбом.

- Вика, это что было? – спросил он свистящим голосом.

- А что случилось? – удивилась я, пригубив кофе.

- Мне только что позвонили бывшие коллеги, и с явным злорадством сообщили, что моя невестка изображает на экране секс-бомбу, - а Дима захлебнулся кофе, и закашлялся.

- Что-что? – удивилась я, - Иван Николаевич, а вы сегодня не смотрели « Калейдоскоп спорта »? Вы же любите эту передачу.

- Нет. Не успел, - признался мой свёкр, - работа замотала. Но

Риточка Нермолаева мне очень нравится, только последнее время она заметно пополнела.

- Вот именно! – воскликнула я, - канал, по которому идёт эта передача, принадлежит Модесту Львовичу. Риту срочно увезли в роддом, а Модест Львович в панике вызвал меня, и впихнул в кресло ведущей. При чём в последний момент, за две секунды до начала, помощник сообщил мне в ухо через наушник, что передача в прямом эфире. Как меня кондрашка

не хватил, не знаю!

- Ничего себе! – протянул Иван Николаевич, - завтра утром обязательно посмотрю повторение на работе. Макс будет в шоке!

- Ева просто молодчина, - улыбнулся Дима, - профи высокого полёта.

- Совсем захвалили, - проворчала я, откусывая от эклера, - всё, я

падаю. Спать пошла. Чао, - схватила очередной эклер, и отправилась в спальню.

Доев сладкое, я вымыла в ванной руки, и приняла душ.

Вынула из гардеробной коротенькую ночнушечку, красную, шёлковую, и забралась под одеяло.

В окно я увидела, как Дима отъезжает, зевнула, и натянула на себя шёлковую простынь.

Что же всё-таки происходит? Кому надо убивать Виру?

Бывшая зечка узнала что-то, что ей не предназначалось, и

была убита. Думаю, что в подземелье вывезли бумаги из того НИИ, пытались замести следы после произошедшего, испугались разоблачения.

Быстренько убрали всех свидетелей, Маргариту, ту женщину, которая была на должности Юлии до неё, и, предполагаю, Антона Павловича тоже не пожалели.

Да, такие люди шутить не любят.

Если они убивали людей за деньги, проводили опыты на живых... Бомжи тоже люди, и не всегда они были бомжами, жизненная ситуация вынудила. Конечно, сейчас немало придурков, которые идут бомжевать по доброй воле, но это не означает, что их запросто можно лишать жизни.

Такие уроды свидетелей не пожалеют...

Что-то я совсем запуталась.

С одной стороны Вира, снующая по подземелью, с другой, Марфа.

Я отчаянно пыталась собрать мысли в кучу. Сон улетучился, а за окном бушевала метель. Как хочется тепла! Хотя, я могу в любую минуту купить билет на острова, и махнуть с мужем в синюю даль.

С мужем! Вспомнив о Максе, мне сразу же захотелось придушить его. Мерзавец!

Я ему устрою концерт по заказу! Не позволю флиртовать с

женщинами! В следующий раз башкой будет думать, когда ему очередная мамзель на шею станет вешаться, а не причинным местом.

Кипя от негодования, я схватила телефон, и набрала номер Лизы Коротковой, своей давней знакомой.

С Лизой я знакома давно, и она садовод-любитель.

У неё всегда, в любое время года, можно купить свежие

овощи и ягоды, и сейчас мне нужна клубника.

Лиза ложится всегда очень поздно, и сейчас она колдует в своих теплицах.

- Привет, Викуль, - весело отозвалась Лиза, - как делишки?

- Лучше всех, - весело сказала я, - мне нужны ягоды. Клубника и малина.

- А земляника? У меня замечательная садовая земляника, настоящая вкусняшка.

- Давай и землянику, - сказала я.

- Хорошо, утром снаряжу карьера.

- Слушай, - воодушевилась я, - заодно пришли мне клубничных пирожных.

- Может, лучше торт? – спросила Лиза.

- Давай пять, - разошлась я, - у нас народу много, а твои торты все любят. Пришли сейчас.

- Сейчас? – удивилась Лиза.

- Да, ягода мне нужна срочно.

- Ладно, - удивлённо протянула Короткова, - задам последний на сегодня выезд курьеру. Пока, - и она отключилась.

А я задремала. Прошло не так уж много времени, когда телефон ожил, и я, помотав головой, стряхивая остатки сна, взяла трубку.

- Эвива Леонидовна, тут к вам курьер какой-то, - сказал десантник, - говорит, сладости какие-то привёз. Только кто ж торты по ночам развозит? Я его в будку завёл, и вам звоню.

- Всё верно, пропусти его, он мне клубнику привёз.

- Ладно, сейчас пропущу, - а я положила трубку, и бросилась вниз.

- Что-то вы больно поздно печь надумали, - сказал курьер,

отдавая мне пакеты.

- В самый раз, - сказала я, и пошла на кухню, готовить пироги.

Тесто я сделала без дрожжей, так быстрее, а потом, с

помощью шприца, ввела в пять пирогов афродизиак, а в один слабительное. Эти пироги я сразу убрала в сумку, чтобы никто из домашних не съел случайно, остальные накрыла полотенцем, и ушла спать.

Утром началось со звонка Генриха.

- Привет, подруга, - сказал он, - я тебе там бланки скинул, посмотри. Мне там кое-что не нравится.

- А при чём тут я? – я порядком удивилась, села на кровати, и облокотилась о подушки, - профессиональный юрист просит юридического совета у театроведа? Ничего смешнее в жизни не слышала.

- Всё равно, глянь, за кого держат русских эти французские юристы.

- Всё настолько неприкрыто? – удивилась я.

- Откровенное издевательство, - вздохнул Генрих, - за кого они нас считают? За лохов?