Я вскочила с места, и в этот момент в кабинет вошёл сам Архангельцев.

- Как дела, госпожа главный редактор? – с ухмылкой спросил он, - как спалось?

- Крепко спалось, - прошипела я.

- Судя по внешнему виду, мускулы у этого парня точно крепкие, - хохотнул Никита.

- Ты что, нетрадиционной ориентации? – прищурилась я, - оценил мускулы.

- Чья бы корова мычала, - хмыкнул Никита, - понравились фото?

- В фотографы перекваликафицировался?

- Молчи уж, курица. И пошла вон из редакции! Пришла, поставила всех на уши, какую-то концепцию выдумала... Ты здесь уже всех допекла, мымра!

- Идиот! – процедила я, - никуда я не пойду!

- Ха! Представляю, как твой муж обрадуется, когда узнает, что ты ему с каким-то альфонсом изменяешь!

Альфонсом? Понятно...

- Придурок! Знаешь, что я давно мечтала сделать? – рявкнула я,

схватила со стола папку, и съездила ему ею по физиономии.

- Идиотка! – взвыл он, и за волосы втиснул меня в кресло.

Шпильки полетели на пол, и я заехала ему острыми ногтями.

- Кретинка! – орал он.

- Сволочь!

- Дура!

- Скотина! – заорала я, схватила розы, и заехала ему по роже.

- Ты что вытворяешь? – он заломил мне руку, и усадил на

диван... я проколола ему шпилькой ботинок...

А потом было такое, что словами передать трудно.

Я колошматила его, он пытался меня урезонить, по кабинету летали клочки бумаги, лепестки роз...

- Проститутка! – рявкнул он, - шалава!

- Козёл грёбаный! – растеряла я остатки воспитания, - импотент!

- А ты проверяла? – рявкнул он.

- Да меня стошнит, тебя проверять, - фыркнула я.

- Ах да, тебя не тошнит от шкафов два на два!

- Что у вас, там, происходит? – раздался за дверью голос Модеста Львовича.

- Концепцию обсуждаем! – крикнула я в ответ.

- Как ты достала меня с этой концепцией! – зарычал Никита.

- Какая, блин, концепция? – вскричал Модест Львович, - открывайте дверь. Что вы там творите?

- Позы из « Камасутры » изучаем! – крикнула я.

- Чего? – ошалел Южин, а Никита зажал мне рот.

- Ты что мелешь? Совсем спятила?

- А, испугался, - обрадовалась я, - теперь докажи, что не верблюд.

- Полоумная! – Никита бросился к двери, рванул её на себя...

Я схватила ведёрко со льдом... замахнулась...

Никита успел уклониться, а вот Модест Львович был прямо по курсу, и ведро аккуратно село ему на маковку...

Я зажала рот рукой, кусочки льда посыпались на пол, а Модест Львович повалился на пол. Стоявший сзади фотограф едва успел его подхватить.

Модест Львович, приняв вертикальное положение, снял с головы ведро, и ошеломлённо взглянул на меня.

- Снимаю шляпу перед вами, Эвива Леонидовна, - выдохнул он, и вошёл в кабинет, - что это было? Что вы тут устроили?

- Мы немного повздорили, - пригладила я волосы, - вопрос личного характера.

- Немного? – Модест Львович оглядел бедлам.

- Ты ничего начальнику сказать не желаешь? – прищурился

Никита.

- Пошёл вон! – рявкнула я, потрясывая бутылкой с шампанским.

- Вы с этим осторожнее, - воскликнул Модест Львович, и в этот же момент пробка из бутылки от тряски вылетела, и угодила в лоб Никите.

Тот взмахнул руками, повалился на стеллаж с папками, и оказался погребён под ними.

- Кажется, он лишился чувств, - хмыкнула я, и отпила из

бутылки шампанского, - недурное, - оценила я привкус кисловатого брюта.

- Я вот, воды принесла, - вбежала Рита с пресловутым ведёрком в руках.

- Очень кстати, - воскликнула я, и вылила содержимое ведёрка Никите на голову.

- Чего я весь мокрый? – очухался Архангельцев.

- Убирайся, а то в следующий раз воды из унитаза на тебя вылью, - пообещала я.

- Ну, смотри, я тебе устрою, - и он вылетел из кабинета.

- И? – посмотрел на меня Модест Львович, - что тут происходит?

- Ничего особенного, - хмыкнула я, и кивнула коллегам, - по какому поводу столпотворение?

- Действительно, - повернулся к ним Модест Львович, - у вас работы нет? Быстро по своим местам! – закрыл дверь, и покачал головой, - ну, и? Что тут было?

- Вопрос личного характера, - буркнула я.

- Какие у тебя могут быть вопросы личного характера с моим зятем? – прищурился Модест Львович, а я закатила глаза.

- Он придурок! – выдала я, - скажем так, он попил из меня кровушки, упырь доморощенный, а я расцарапала ему физиономию.

- Он тебя ударил? – ахнул Модест Львович, - он посмел поднять руку на женщину?!!!

- Не совсем, - улыбнулась я, - руками размахивала, в основном, я, а он отбивался, и закрывался.

- Что он опять сделал?

- Не важно, - отмахнулась я, и нажала на селектор, - Рита, позови сюда уборщицу. Срочно!

- Эвива Леонидовна! – возмущённо воскликнул Модест Львович.

- Не надо ничего говорить, - взмахнула я руками, - ваш зять – придурок! Извините.

- Ничего, - вздохнул Модест Львович, - но я сам виноват, расхлябанный коллектив собрал. Может, пригласить сюда профессиональных психологов?

- Пассаж про профессиональных психологов

умопомрачительный, - хихикнула я, - можно подумать, вы

выбирали, какой психолог дешевле: профи или не профи.

- Зубоскалим? – усмехнулся Модест Львович, - отличное качество для главного редактора, но лучше вам его в статьях использовать. Так что здесь произошло?

- Хоть пытайте, не скажу, - буркнула я, и к нам вошла уборщица, Анна Михайловна.

- Вот черти! – воскликнула она, опираясь о швабру, - вы чегой-то тут наделали? Ишь, интеллигенция. А громят по пьянке, как деревенские мужики.

- Я не пьяная! – воскликнула я, и хлебнула из горла.

- А сейчас вы чего делаете? Ситро хлебаете?

- Нервы успокаиваю! – возмутилась я, - Анна Михайловна, выполняйте свою работу.

- Идём, - Модест Львович схватил меня за руку, и потащил в свой кабинет.

Усадил меня в кресло, достал из ящика бутылку коньяка, и разлил в два пузатых фужера.

- Угощайся, - протянул он мне фужер, и достал коробку конфет.

- Как он меня достал, - вздохнула я, чуть пригубив коньяк, и взяла конфету.

- Сейчас придёт мой нотариус, - сказал Модест Львович, - и я напишу на тебя дарственную.

- Сколько с меня? – спросила я.

- Такая цена устроит? – он черкнул на листке.

- Вполне приёмлемая цена, - кивнула я, - я переведу вам деньги по карточке.

- Вот и славно, - заулыбался Модест Львович, - мне нужен в команде грамотный человек, а ты просто находка. Девятнадцать процентов твои, будем аукционерами.

Я засмеялась, потягивая восхитительный коньяк. Потом пришёл нотариус, принёс бумаги, оформленные по всем правилам, и

мы всё подписали.

Приняли коньячку, и, довольные, вышли из кабинета.

- Всем внимание! – громогласно воскликнул Модест Львович, - народ, слушайте объявление!

- Слушаем, слушаем, - зло процедил Никита.

- С этого дня мы с госпожой Миленич являемся аукционерами редакции, - сказал Модест Львович, - я только что отписал ей девятнадцать процентов акций редакции, - и Никита выплюнул

воду, которую в это время пил.

- Это шутка? – спросила Кристина.

- Отнюдь, - ответил Южин, - все документы подписаны, и я назначаю Эвиву Леонидовну моим первым заместителем. Прошу любить и жаловать, - и он ушёл к себе.

- Что ты устроила? – подскочил ко мне Никита, - как ты это провернула? Думаешь, тебе это с рук сойдёт?

- Пошёл вон! – коротко ответила я, и резко ушла в свой кабинет.

Там царила чистота и порядок, Анна Михайловна, хоть и ворчунья, но работу свою делает отлично.

Я плюхнулась на стул, и повертела в руках карандаш.

Убийство Марфы выбило меня из колеи... кому это могло понадобиться? Катакомбы...

И я, подумав, набрала номер Марата, своего приятеля.

- Привет, Викуля, - воскликнул он, - в июле свадьба, мы уже заявление подали.

- Где подали, здесь, или в Мадриде? – заинтересовалась я.

- Мы тут будем расписываться, а в Испании венчаться.