Кстати, говоря, о подавляющем в наше время население алкоголизме, и о том, что все твердят, будто русские всегда пили, то я с уверенностью заявлю, что это полнейшая чушь.
В этом виноват Петр Первый, это он завёз в страну крепкие спиртные напитки, желая пополнить казну, а теперь, наверное, в гробу ворочается. Будешь ворочаться, когда буквально пустил страну под откос.
Ведь испокон века у нас пили слабое спиртное, и только по
большим праздникам, а в остальное время работали.
Русские напитки – это медовуха, сливуха, плодово-ягодные вина, и прочее.
Потом Макс приехал за мной, ещё не хватало сесть за руль, выпив, так и прав могут лишить в два счёта, и мы вернулись в Крыницу. Тем же днём я приобрела билеты на поезд, и мы стали собираться.
Уезжали мы под дождём, и Ядвига в нагрузку мне наложила полную сумку всякой всячины.
Копчёную рыбку, трёхлитровую банку икры, кабаньей тушёнки, которую она варит сама, и прорву тому подобной снеди.
В результате мы встали перед проблемой, как всё это увезти,
и ничего не испортить.
Возвращались мы вчетвером, оказалось, что Яцек с Машей купили билеты на этот же поезд, и мы специально поменялись с пассажирами, чтобы ехать вместе.
- Ты озадаченная, - сказал мне Максим, когда мы сидели с ним за столом в вагоне-ресторане, - что случилось?
- Пока ничего, - мотнула я головой.
- А что должно случиться?
- Я думаю, - вздохнула я, - знаешь, бывает, знакомишься с людьми, находишь с ними общий язык, а выясняется, что этот человек – порядочная скотина.
- Ты это о чём? – не понял мой супруг.
- Я тебе всё объясню, - улыбнулась я, - лучше закажи мне шампанского, розового.
- А тут есть такое? – изумился мой любимый.
- Тогда брютика.
- Сейчас организуем, - и он подозвал официантку, та кивнула, и принесла бутылку.
Макс разлил игристое вино по фужерам, я взяла бокал, и посмотрела на бегущие пузырьки, поднимающиеся на поверхность. Отпила, чувствуя, как пузырьки покалывают язык, и взяла виноградинку. Вкусно.
Макс подлил мне ещё шампанского, и вдруг телефон, лежащий на столе, сначала завибрировал, а потом зазвонил. Я машинально глянула на дисплей, увидела номер матери, и нажала на кнопку приёма.
- Слушаю, - сказала я с тяжким вздохом, прихлебнув шампанского.
- Ты вроде бы была на отдыхе, - зачастила маман, - чего голос такой усталый?
- Не выспалась, за янтарём лазала.
- Подаришь несколько янтаринок? – засмеялась маман.
- Посмотрим, - усмехнулась я, - а зачем ты звонишь? Ведь не затем, чтобы янтаря попросить.
- Встретить тебя хочу, - пояснила она, - я тут с Глебом разговаривала...
- Отстань! – рявкнула я, - ты-то чего лезешь? К твоему сведению, этот упырь памяти человека лишил!
- Не поняла, - ошалела маман.
- Не надо ничего понимать, - охолонула я, и дала задний ход, - у меня деньги кончаются на мобильном.
- Хватит врать! – рявкнула на том конце провода маман, - ты меньше тысячи на телефон не кладёшь! Не увиливай от разговора! Вторую « симку » тебе издательство оплачивает! Кого Димка памяти лишил? – и я недрогнувшей рукой сбросила звонок.
Телефон зазвонил вновь, но я скинула звонок, и отключила мелодию на телефоне, а заодно и вибрацию.
- Я не понял, - посмотрел на телефон Максим, - вот это сейчас что было вообще? Если моя логика меня не подводит, а заодно и слух, то я делаю вывод, что это Дмитрий лишил Марата памяти. Я всё правильно понял?
- Не совсем, - отвела я глаза.
- Слушай, не делай из меня идиота! – рассердился Максим, - ты совсем прогнала Димку после того, как произошла эта история с Маратом. И как я раньше-то не додумался?
- Да говорю тебе, лично Димка ему ничего вкалывал, - воскликнула я, и прикусила язык. Но слово не воробей.
- Значит, он потерял память из-за укола? – с напором спросил Макс.
- Я не знаю, - нервно дёрнулась я, и залпом выпила содержимое бокала, - только предполагаю. Я подрядила Марата достать улики против Димки, чтобы посадить его в тюрьму. Марат попросил приехать, сказал, что что-то нарыл, что-то очень важное, я приехала, и застала Марата без чувств. Кинулась вдогонку предполагаемым злоумышленникам, они меня схватили, хотели какую-то гадость вколоть, но появился Димка, и отстрелил одному руку. Я через знакомых сделала анализ вещества, которым хотели меня одурманить, на полу подобрала, - я махнула фужером, и Макс долил мне шампанского.
- Так что это такое? – спросил он.
- Какая-то психотропная гадость, вызывающая полнейшую амнезию.
- Значит, он потерял память не от удара? – уточнил Максим.
- Не от удара, - эхом отозвалась я.
- Обалдеть! А Богдан?
- А что Богдан? – поскребла я ногтём стол, - тут я ничего
сказать не могу, честно. В этом случае я от тебя ничего не скрыла.
- И много ты от меня тайн имеешь? – прищурил глаза мой супруг.
- Какие тайны, милый? – улыбнулась я, - я скрыла от тебя историю с Маратом, потому что не хотела больше в этом копаться, да и не могла. Димка меня так достал, что нервов никаких больше нет, мне проще было послать его ко всем чертям, чем дальше себе мозг выносить.
- А Призрак?
- А при чём тут Призрак? – пожала я плечами, - я пыталась сделать, что в моих силах, но потерпела поражение.
- Ладно, - Макс хрустнул костяшками пальцев, и я поморщилась. Терпеть, не могу, когда так делают.
- Что – ладно? – вздёрнула я брови.
- Мне кое-кто шепнул, что поговаривают, будто Призрак толи испанец, толи мексиканец. Тебе это о чём-нибудь говорит?
- Говорит, - помертвела я, - только я не хочу больше копать. Скажи мне, как на духу, ты хоть капельку любишь свою падчерицу?
- Я понял тебя, - вздохнул Максим, - а моя мать?
- Твою мать уже не вернёшь, - провела я пальцем по столу, - если выяснишь, что это Димка в этом замешан, тут же мне расскажи. Пожалуйста!
- Хорошо, - коснулся он моей руки, - не переживай.
- Хочу ещё шампанского, - улыбнулась я.
- Ты, как подросток, - хмыкнул Макс, и попросил официантку принести ещё бутылку.
Я напилась шампанского, а потом устроилась читать книгу. Маша тоже читала, искоса поглядывая на меня, а мужчины решали сканворд. Просто идиллия какая-то, да только книга у меня не читалась, нервы были на пределе, и, в конце концов, я не выдержала, сунула чтение в сумку, и вышла из купе.
Кшиштоф тоже ехал этим поездом, и я без проблем его нашла. Он ехал в купе с прехорошенькими девушками, молоденькими блондиночками, и я поневоле усмехнулась.
- Есть разговор, - облокотилась я о косяк, рывком открыв дверь купе.
« Три девицы под окном » растерянно посмотрели на меня, а
Кшиштоф встал с места, и мы вышли в коридор.
- Смотрю, ты дивно устроился, - не сдержала я усмешки, - в таком цветнике.
- Они пустышки, - засмеялся он, - мне от их глупостей чуть дурно не стало, такое молотят, - он вынул сигареты, - будешь?
- Конечно, - я вытянула сигаретку, поднесла её к губам, и он щёлкнул зажигалкой.
- Расскажи мне о ваших отношениях с Машей, - попросила я.
- У нас нет никаких отношений, - вздёрнул он брови, - мы с ней давно расстались.
- Вот и расскажи о событиях вашего расставания.
- Не трави мне душу, - отвёл он глаза, и сам раскурил сигарету.
- Я не травлю, - решительно произнесла я, выпустив несколько колечек дыма, и открыла окно в коридоре. Тут же ворвался свежий ветер, и растрепал мою причёску, держащуюся на трёх шпильках. Заколки попадали на пол, а длинные волосы разлетелись.
- Ты очень красивая, - вздохнул Кшиштоф, и поднял заколки, - если б не было Машки, я бы влюбился в тебя без памяти. Одни смоляные локоны чего стоят!
- Тебе бы мой бывший так накостылял бы, мало бы точно не показалось, - заверила его я, - он всех моих кавалеров отшивает. Радуйся, что ты ко мне ничего не испытываешь. И расскажи подробно о произошедшем.
- Что ты хочешь услышать? – пожал он широкими плечами, - я так её любил, а она даже не объяснила, почему она меня бросила.