- Ну как, Двадцать второй, может, попробуем сесть? Как договорились?

После небольшой паузы Гриб ответил:

- Мне не нравятся эти «мессеры». Может, штурманем их, а там посмотрим, что дальше делать.

- Я тоже на них посматриваю. Было указание первыми огня не открывать. А румыны «Т» выложили против ветра. Пока ничего подозрительного, - опять послышался голос Локинского.

- Давайте попробуем, - наконец-то согласился Гриб.

- Тридцатый, заходите на посадку. Видите, где выложено «Т», вот там и садитесь, - тут же дает Гриб указание Акулову.

Акулов без промедления зашел и произвел посадку точно у посадочного знака. Сказались его высокая летная выучка и опыт. В самые решительные моменты Борис умел собраться и проявить хладнокровие. Об этом мы хорошо знали. И па этот раз он оправдал доверие, хотя Садиться на незнакомый аэродром было рискованно, ведь никто не знал, как отнесутся к нам вчерашние враги.

Четверка «яков» во главе с Пекинским продолжала парами барражировать над аэродромом и наблюдать за Действиями Акулова и румын. Мы с волнением наблюдали и ждали развязки. После пробега Акулов развернулся и порулил к ангарам, где стояли группами люди и наблюдали за нашими самолетами. Что же будет дальше? И вдруг видим, кто-то отделился от группы и флажками стал показывать Акулову место стоянии. «Вот как! Встречают со веси правилам».

Акулов остановился и выключил мотор. Значит, все в порядке, можно садиться всем. Первым пошел па посадку Рыжкин - напарник Акулова, следом за ним сели мы с Грибом, а уж за нами - пара Локинского. Зарулили и поставили «яки» в линию. Смотрю за действиями ведущего и, следуя его примеру, выключаю мотор, открываю замок крышки грузовой кабины. Тут же появляются механики с автоматами на груди. Они первыми соскакивают на землю и встают впереди наших самолетов, готовые открыть при необходимости огонь из автоматов. Мы также вылезаем из кабин самолетов и подходим к Локинскому. Рассматриваем стоящих в нескольких десятках метров людей, замечаем появившийся над их головами плакат с надписью па русском языке: «Добро пожаловать!» Молча переглядываемся. Выходит, что паше появление для них не было неожиданным. От толпы отделились несколько человек и направились в нашу сторону. Впереди шел тучный военный в фуражке с высокой тульей и большим козырьком.

Не доходя нескольких шагов, он остановился, отдал честь и что-то сказал по-румынски. Рядом с ним появился щупленький, в солдатской форме без знаков различия человек;

- Вас приветствует начальник летной школы, - сказал он по-русски.

Из разговора с начальником школы удалось узнать, что в районе аэродрома немецких войск нет, а советские еще не появлялись. Далее он сказал, что на основании решения нового румынского правительства Румыния прекратила боевые действия против Советского Союза и будет вести борьбу совместно с союзниками против фашизма. Диктатор и прихвостень Гитлера Антонеску арестован.

Глядя па начальника школы и других румынских военнослужащих, мы испытывали чувство настороженности. Трудно укладывалось в сознании, что перед нами стоят вчерашние противники и мы с ними ведем мирную беседу.

Первая встреча была короткой. Локинский принял решение немедленно вылететь в Одессу для доклада командованию, а нашу четверку во главе с Грибом оставить в Мамайе.

Проводив Локинского и посоветовавшись, мы решили расположиться около самолетов, никуда не отлучаться и постоянно нести охрану. Но пашей просьбе румыны быстро установили возле самолетов две палатки, где мы и намеревались организовать ночлег.

Вечером начальник школы передал Грибу приглашение на ужин в летную столовую. И вновь пришлось держать совет. Решили, оставив механиков для охраны самолетов, принять приглашение.

Во время ужина наших летчиков посадили рядом с румынскими пилотами. В торце хорошо сервированного стола восседал толстый начальник школы с брезгливой миной на лице. Он всем своим видом подчеркивал свое безразличие и вынужденную необходимость сидеть с нами за одним столом. Большинство же румынских летчиков проявляли общительность и охотно отвечали на все наши вопросы. Хозяева вели себя подчеркнуто дружелюбно и стремились всячески во всем угодить нам.

Когда Гриб провозгласил тост за Красную Армию, за Победу, мы весьма настойчиво попросили, чтобы наши новые знакомые выпили бокалы стоя и полностью, до дна. Эти пожелания были выполнены без всяких оговорок.

Поздно вечером мы возвратились па аэродром и долго не могли уснуть после всего пережитого и увиденного за день. Ночь прошла спокойно, без тревог и происшествий. 30 августа наш полк всем составом перелетел на аэродром Мамайя. В тот же день мы узнали о высадке морского десанта и овладении портом Констанца. 31 августа войска 2-го Украинского фронта вступили в столицу Румынии - Бухарест.

Ясско- Кишнневская наступательная операция завершилась разгромом крупной группировки немецко-фашистских войск и выводом Румынии из войны на стороне Германии.

Восемь раз столица нашей Родины салютовала доблестным воинам 2-го и 3-го Украинских фронтов, Черноморского флота и Дунайской военной флотилии.

В четырех приказах Верховного Главнокомандующего отмечались отличные боевые действия моряков и летчиков Черноморского флота. В числе отличившихся пехотинцев, танкистов, артиллеристов, саперов, летчиков была объявлена благодарность летчикам генерал-лейтенанта Ермаченкова, полковника Корзунова, подполковника Авдеева.

Мечта летчика

Наступление наших войск развивалось успешно. В первых числах сентября 1944 года они вышли к границам

Болгарии и Югославии. Были созданы благоприятные условия для изгнания гитлеровцев из всех Балканских стран.

После перебазирования полка на аэродром Мамайя румыны передали нам служебные и жилые помещения, ангары и убыли в другое место. Захваченные исправные немецкие самолеты Ме-109 было решено перегнать в Ейское авиационное училище и использовать их для обучения курсантов воздушному бою.

1 сентября нас с Акуловым вызвал командир эскадрильи.

- Получаем новые самолеты Як-3. На вас возлагается боевая задача - перегнать самолеты с завода для нашей эскадрильи. Сделайте по паре полетов на машине командира полка для тренировки и сегодня же вылетайте на Ли-2 вместе с летчиками других эскадрилий, - коротко изложил задачу Гриб.

Возглавлял группу перегонки майор Войтенко.

В первых же полетах на Як-3 мы убедились в высоких летно-тактических характеристиках этой машины. Летчики с восторгом отзывались о новом самолете, наделяли его самыми лестными эпитетами: «Чудо-машина! Мечта пилота! Легкая, как «ишак»!-и добавляли:- Вот бы повоевать на таких самолетах!»

Особенно стремились к этому те, кто уже не раз выходил на поединок с «мессерами» и испытал на собственном опыте, с каким трудом достигалась победа в бою. Самолет Як-3 был самым легким, скоростным и одним из лучших истребителей периода Великой Отечественной войны. Он превосходил по своим летно-тактическим характеристикам фашистские самолеты Ме-109 и ФВ-190, а также лучшие американские и английские истребители «Аэрокобра» и «Спитфайр». Полеты на Як-3 доставляли истинное наслаждение. На нем был установлен форсированный мотор водяного охлаждения М-105пф мощностью 1240 лошадиных сил, масляный радиатор не выступал, а располагался внутри центроплана. Все это позволяло повысить максимальную скорость до 620 километров в час, а также улучшить разгонные и взлетно-посадочные характеристики. Самолет был исключительно легким и простым в управлении, имел: мощное вооружение.

На Як- 3 воевали французские летчики из эскадрильи «Нормандия-Неман» и также с восторгом отзывались об этой машине.

На аэродроме, расположенном недалеко от Тбилиси, куда мы прибыли за получением новых машин, скопилось немало американских самолетов-истребителей «Аэрокобра», «Тандерболт». Их перегоняли наши летчики из Ирана.

При облетах «яков» в процессе приемки мы не только выжимали из них все, на что они были способны, но и демонстрировали полное превосходство над хвалеными американскими «кобрами» в воздухе. Да и в разговорах, при встречах с нашим летчиками-перегонщиками никто не пытался даже оспаривать преимущество Як-3, все отдавали предпочтение нашему истребителю.