Погода благоприятствовала переходу: ветер южный, один балл, на море штиль. Головным шел «Трал».
На рассвете два разведчика Хе-111 обнаружили и обстреляли корабли. Теперь следойало ожидать налета бомбардировщиков. По приказанию Фаворского было увеличено расстояние между кораблями до 7–8 кабельтовых.
Вскоре на тральщики налетели 17 «юнкерсов». Самолеты шли строем клина, тройками. Затем перестраивались в змейку и выходили в атаку по одному с кормовых курсовых углов, пикируя под углом 60–70°. Бомбили и обстреливали трассирующими пулями.
Тральщики дали самый полный ход, одновременно открыли артогонь из орудий всех калибров.
Бомбы рвались на близком расстоянии от борта «Трала». Корабль трясло и раскачивало, огромные каскады воды обрушивались на палубу. Электрическое управление рулем вышло из строя, выключилось освещение жилых помещений. По приказанию штурмана корабля лейтенанта В. С. Худякова рулевые перешли на ручное управление. У штурвала нес вахту командир отделения старшина 1-й статьи М. Г. Бабин.
В корпусе появилось много осколочных пробоин, в некоторых местах разошлись швы, вода поступала во внутренние помещения. Была пробита топливная цистерна левого борта, из которой выливался соляр. На корабле возникли крен и дифферент на нос. От сотрясения корпуса вышла из строя радиостанция. Командир БЧ-5 воентехник 1 ранга П. Г. Сергеев был контужен. Его заменил старшина команды мотористов старшина 1-й статьи М. Г. Бондаренко.
Электрики под руководством старшины группы электриков главного старшины П. С. Заяца запустили резервный дизель-генератор, от него подали питание к рулевому управлению и обеспечили помещения электросветом. Командир отделения радистов старшина 1-й статьи Н. И. Лепетин и радист краснофлотец А. А. Бондаренко ввели в строй радиостанцию.
Между тем бой с самолетами противника продолжался. Бомбы рвались в непосредственной близости от корабля. И вот в момент очередного пикирования самолета боцман корабля старшина 1-й статьи М. Г. Червиницкий огнем из пулемета ДШК, установленного на кормовом прожекторном мостике, сбил фашиста. Самолет упал в море в пяти кабельтовых от тральщика.
Но на главный командный пункт корабля поступали донесения одно тревожнее другого. С носового аварийного поста доложили, что через разошедшийся заклепочный шов форштевня поступает вода.
— Воду удаляем, а шов конопатим, — доложил командир отделения трюмных старшина 1-й статьи Я. П. Макаров.
Из носового машинного отделения командир отделения мотористов старшина 1-й статьи П. Н. Пигалев доложил о выходе из строя циркуляционного насоса. Взамен его для охлаждения главного двигателя включили один трюмный насос.
Обнаруживали все новые и новые повреждения. Вахтенный моторист старший краснофлотец М. Е. Балановский доложил командиру поста:
— Лопнула втулка золотника второго топливного насоса.
Под руководством старшины группы мотористов М. Г. Бондаренко мотористы краснофлотцы Л. А. Данилов, А. А. Ермоленко заменили втулку, отрегулировали зазоры клапанов.
В кормовом машинном отделении через сальниковую набивку компрессора выхлопного коллектора главного двигателя в отсек начал поступать дым. Командир отделения старшина 1-й статьи М. Л. Герцман, мотористы краснофлотцы Г. Я. Ярошенко, Н. П. Старцев, И. И. Диденко обмотали компенсатор коллектора листовым асбестом и полили водой, а машинное отделение провентилировали.
Осколочные пробоины в обшивке корпуса краснофлотцы В. П. Сиделкин и Л. М. Диденко заделывали подручным материалом, откачивая воду.
Отбомбившись, одна группа самолетов улетела, но тут же появилась вторая, состоявшая из восьми Ю-87. Они сбросили еще около 30 бомб.
Наконец, атаки прекратились. «Трал» продолжал следовать на юг.
Нелегко пришлось и экипажу БТЩ «Мина». При атаке «юнкерсов» несколько бомб взорвалось у носовой части корабля. В наружной обшивке корпуса выше ватерлинии появились осколочные пробоины. Корабль уменьшил ход.
Командир БЧ-5 инженер-лейтенант Н. Г. Соловей доложил командиру корабля о том, что главный левый двигатель перегревается. Его пришлось остановить. Шли на одном двигателе. Тем временем старшина группы мотористов старшина 1-й статьи А. Г. Лаушкин с мотористами краснофлотцами Н. В. Виктбровым, Я. И. Соколом, Г. П. Веняевым поставили на трубопроводе наддува турбовоздуходувки заглушку. Охлаждение левого главного двигателя обеспечили от насоса. Через час двигатель привели в действие. Тральщик развил полный ход.
На командный пункт доложили о пожаре в тентовой кладовой. Краснофлотцы Н. А. Кученко, П. Ф. Нечаевский, Л. В. Мартынов под руководством боцмана мичмана Н. Ф. Безвершенко потушили его через три минуты. Моряки аварийных партий деревянными пробками заделывали пробоины в обшивке наружного борта.
Оба экипажа в чрезвычайно сложной обстановке сумели обеспечить живучесть кораблей, быстро находили технические решения в безвыходных, казалось, ситуациях.
Утром 28 июня командир ОВР по приказанию командующего Севастопольским оборонительным районом перебазировал свой штаб на 35-ю батарею. Теперь все управление кораблями шло со вновь организованного КП.
В тот же день капитан 3 ранга М. Е. Евсевьев получил приказание уничтожить все документы и оборудование на КП в Карантинной бухте и прибыть на мыс Феолент. Отсюда он стал теперь руководить движением судов и кораблей.
Наступил день 29 июня 1942 года. Последние самолеты передислоцировались на аэродромы Северного Кавказа, не осталось снарядов у зенитных батарей. Севастополь оказался не прикрытым с воздуха. Враг усилил бомбардировки. 30 июня его части прорвались к городу. Защитники Севастополя мужественно дрались до тех пор, пока не иссякли боеприпасы, продовольствие и питьевая вода. По приказу Ставки Верховного Главнокомандования они покинули развалины города и отошли к бухтам Стрелецкой, Камышовой, Казачьей и на мыс Херсонес. 30 июня командование оборонительного района и городской комитет обороны эвакуировались на Кавказ. Старшим начальником в Севастополе остался командир 109-й стрелковой дивизии генерал-майор П. Г. Новиков, его помощником по морской части — капитан 3 ранга А. Д. Ильичев с морской оперативной группой.
В ночь на 2 июля два катера-охотника «МО-021» (командир лейтенант С. М. Гладышев), на борту которого находился инструктор политотдела ОВР капитан-лейтенант С. И. Аверчук, и «МО-0101» (командир лейтенант В. В. Шентянин), приняв по 80 бойцов и командиров, вышли в Новороссийск.
Для «МО-021» этот переход оказался последним. Атакованный «юнкерсами», катер получил тяжелые повреждения. Вышедшие из Севастополя несколькими часами позже «СКА-023» (командир мичман С. А. Маслов), на борту которого находился командир звена старший лейтенант Н. Н. Криворотько, и «СКА-053» (командир мичман И. Н. Капитан) после полудня 2 июля обнаружили на горизонте «МО-021», подававший сигналы бедствия.
«СКА-023» и «СКА-053» пошли на сближение, и скоро все увидели израненный авиацией врага катер-охотник. Нос его погрузился в воду, корма вздыбилась вверх. Погиб командир катера лейтенант С. М. Гладышев. Всех оставшихся в живых приняли на борт двух сторожевых катеров.
Только закончили приемку людей, как начались атаки «юнкерсов». Трудно сказать, что было бы со сторожевыми катерами, если бы не появились два советских Пе-2. Они отогнали гитлеровцев и сопровождали корабли до наступления темноты. Ночью сторожевики потеряли друг друга и шли самостоятельно. Утром следующего дня командир «СКА-023» заметил на горизонте катер и пошел с ним на сближение. Катерный тральщик (командир мичман И. Ф. Гущин) взял на буксир «СКА-023» и 4 июля привел его в Туапсе.
«СКА-053» шел самостоятельно, пока не кончилось топливо. Катер стоял без хода, дрейфовал. Кончились продовольственные припасы и питьевая вода. Положение было критическим.
На следующий день над катером дважды пролетал советский самолет. Вечером сигнальщики заметили на горизонте катер, который пошел на сближение. Это был катер «01–01», принадлежавший школе оружия учебного отряда флота. Старшина катера старшина 1-й статьи И. И. Горяев передал на «СКА-053» бензин и снабдил продуктами. Оба катера прибыли в Геленджик.