Противник оказал сопротивление. Но разведчики и моряки не растерялись. В рукопашном бою они уничтожили вражеский орудийный расчет и продолжили наступление.
«МО-022» (командир лейтенант В. С. Белик), «МО-092» (командир лейтенант Э. Я. Баркман) и «МО-014» (командир лейтенант М. Г. Кузьмин) высадили бойцов на Судакском пляже. При подходе к берегу в «МО-0141» (командир лейтенант С. Н. Баженов) попал снаряд. Катер потерял ход и не смог высадить десант. На помощь ему пришел «МО-051». Сняв всех десантников, он вторично подошел к берегу и высадил их. Теперь катера-охотники приступили к перевозке войск с крейсера «Красный Крым».
К рассвету 16 января высадка в Судак закончилась, и отряд высадочных средств взял курс на Новороссийск.
Используя успех высадки 226-го горнострелкового полка, командующий фронтом приказал флоту высадить 554-й горнострелковый полк 138-й стрелковой дивизии (1576 человек). В состав отряда высадочных средств вошли и корабли ОВР: тральщик «Т-16» и шесть катеров-охотников.
После полудня 24 января отряд вышел из Новороссийска и взял курс к Судакскому берегу. Несмотря на неблагоприятную погоду, корабли вовремя прибыли к месту высадки. Тральщик «Т-16» (командир капитан-лейтенант В. И. Царевский) спустил на воду шлюпки, и разместившиеся на них десантники пошли к берегу. На шлюпках и катерах десантников перебрасывали также с крейсера «Красный Крым» и эсминца «Шаумян». Катера-охотники, высаживая бойцов, подходили к берегу на минимальное расстояние. Но высадка шла медленно, не хватало плавсредств. Кроме того, мешал сильный накат.
В 6 ч из-за усилившегося волнения моря высадку пришлось прекратить. С приближением рассвета, опасаясь атак с воздуха, крейсер и эсминец ушли в Новороссийск. Катера-охотники перевезли на берег принятый с крейсера боезапас и продовольствие и, взяв на борт 200 раненых, также вернулись в базу.
Во всех боевых действиях по высадке десантов овровцы действовали смело и решительно, через завесу огня прорывались в порт, высаживали штурмовые группы морских пехотинцев, огнем орудий и пулеметов подавляли огневые точки гитлеровцев, рассеивали их живую силу.
Рассказ комиссара
С высадкой десантов на Керченский полуостров положение защитников Севастополя значительно облегчилось. Враг перешел к обороне. Наступило относительное затишье. На всех участках обороны строились новые и совершенствовались имевшиеся укрепления. И все это осуществлялось в условиях вражеских бомбардировок и обстрелов.
Нагрузка на экипажи кораблей ОВР к этому времени еще более возросла. Количество корабельного состава значительно уменьшилось из-за потерь, а задачи, ставившиеся перед ним, усложнялись.
Большую работу по воспитанию мужества и стойкости, беззаветной преданности Родине и Коммунистической партии осуществляли в ходе боевых действий политработники, партийные и комсомольские организации. Основной формой партийного воздействия на воинов становилась индивидуальная работа, ибо в боевой обстановке редко удавалось собрать большие группы личного состава. Комиссары, политруки шли на боевые посты, в боевые части, беседовали с моряками, разъясняли задачи, поднимали у людей настроение. Они помогали также секретарям партийных и комсомольских организаций целеустремленно строить воспитательную работу, пропагандировать боевой опыт.
Живое слово политработников, их личный пример в тех условиях значили очень много.
В период высадки десанта в Евпаторию военком 1-го дивизиона СКА полковой комиссар П. Г. Моисеев находился на «МО-081». Он начинал службу еще в дореволюционное время. В октябрьские дни охранял в Смольном В. И. Ленина, штурмовал Зимний дворец. Участвовал в подавлении контрреволюционного мятежа на Красной Горке, сражался на фронтах гражданской войны. Краснофлотцы и командиры любили комиссара, уже одно присутствие его на катере-охотнике побуждало их действовать увереннее, хладнокровнее.
В трудные декабрьские дни 1941 года, в период обороны Севастополя военком 1-го дивизиона сторожевых катеров полковой комиссар П. Г. Моисеев, побывав на городском митинге, собрал командиров катеров-охотников на совещание.
— Нет, товарищи, севастопольцев фашистам не запугать! — без предисловия произнес он. — Послушайте, что я вам расскажу, и все сейчас же отправляйтесь на корабли, побеседуйте с людьми. У меня есть такое, о чем должен знать каждый моряк. И представьте себе, это посильней самой мощной бомбы.
Моисеев бережно, словно ценнейшую реликвию, достал из бокового кармана сложенный вчетверо листок бумаги.
— Слушайте… Нет, лучше записывайте слово в слово. Я продиктую… Так вот, дело происходило на встрече трудящихся города с воинами. Вникните, какие слова сказала простая русская женщина, мать четырех бойцов Мария Ивановна Тимченко:
«Я, простая русская мать, не привезла вам богатых подарков. Я принесла вам свое самое дорогое — мою материнскую любовь к вам, мое горячее сердце. Я люблю вас, сыны мои, больше всего на свете! Скажите мне: «Мать, идем с нами в бой!» — и я смело пойду в любую минуту… Родимые мои, я уже старая, но в Севастополе нельзя сидеть праздно. Наш родной город в опасности, фашисты протягивают к нему кровавые лапы, но мы его не отдадим врагу. Клянусь вам, сыны мои, я буду помогать вам до последнего своего дыхания. Что потребуется, то и сделаю. Я выстираю вам рубашки, обмою ваши раны, свяжу вам теплые носки и варежки, чтобы мороз не тронул вас. В трудную минуту я утешу вас добрым словом…»
Комиссар закончил чтение.
Разъяснительная, политико-воспитательная работа велась непрерывно. Сила комиссаров и политруков была в том, что они опирались на коммунистов и комсомольцев, на боевой актив.
В феврале и марте 1942 года произошли перемещения политсостава ОВР. Военкома 1-го дивизиона тральщиков батальонного комиссара Г. С. Дьяконова перевели в другое соединение, а на его место назначили политрука Н. Н. Власова. Военкома 2-го дивизиона катеров-охотников Я. С. Тарасова назначили секретарем партийной комиссии ОВР, а на его место — старшего политрука П. Ц. Васильченко. Военком 1-го дивизиона катеров-охотников П. Г. Моисеев был выдвинут на должность заместителя начальника политотдела ОВР, а в дивизион назначили военкома 3-го дивизиона батальонного комиссара А. Г. Косидлова. Военкома минзага «Н. Островский» старшего политрука И. П. Кулинича откомандировали в охрану рейдов Севастополя. Перевели и политрука М. И. Соколова на должность политрука первого звена 2-го дивизиона катеров-охотников.
Каждый день из небольшой Стрелецкой бухты уходили в дозор корабли, охраняя подступы к базе, вели поиск подводных лодок, выполняли другие задания.
25 марта 1942 года совершил бессмертный подвиг комсомолец старший краснофлотец Иван Голубец.
Во время обстрела Стрелецкой бухты вражеский снаряд разорвался у борта «МО-0121». На катере начался пожар. Командир лейтенант В. М. Лурье принимал все меры, чтобы ликвидировать пожар. В машинном отделении с огнем боролись командир отделения мотористов старшина 2-й статьи В. Ф. Тимофеев и моторист краснофлотец Л. А. Старченко во главе с механиком воентехником 1 ранга Г. Т. Гусевым. На верхней палубе под руководством старшины 1-й статьи В. Н. Лапина пожар тушили командир отделения рулевых старшина 2-й статьи Н. А. Зубков, рулевой краснофлотец В. Г. Жуков, краснофлотцы Н. Е. Грищенко и Л. Ф. Черноуцкий.
Сбитое в одном месте пламя тут же перекидывалось в другое, ползло и растекалось по настилу, поднимаясь по переборкам отсека вверх. Каждую минуту огонь мог переброситься во второе машинное отделение. На механике Гусеве загорелся китель. Острая боль обожгла руки. Но он не отступил до тех пор, пока не сбил пламя с мотора, и лишь после этого рухнул на палубу. Его на носилках вынесли с катера, потом отправили в госпиталь. Тяжелое ранение и ожоги получил моторист краснофлотец А. А. Старченко. Ему помог выйти из отсека Н. А. Зубков.
На малый охотник поднялись командир дивизиона капитан-лейтенант В. Т. Гайко-Белан и инженер-механик дивизиона И. Н. Запалов. В этот момент новый взрыв потряс воздух. Осколки застучали по бортам и по палубе.