Поэту на сцене подносили цветы, подарки, дорогое вино.

На лекциях перебывало народу тысячи.

Среди публики было очень много артистов Искусства приветствовавших Поэта.

Тогда Он встречался с М. Комаровой. Н. А. Теффи, Дальским, Балиевым, Гнесиным, Рахманиновым, Качаловым, Гельцер, Дуровым, Сытиным.

Друзьями Поэта были девушки и вся молодежь.

Этот сезон блестяще показал Поэту и его друзьям, что Василий Каменский одна из вершин кавказского хребта Мирового Искусства и что имя Его взнесенно, Крылопейно, раздольно, напевно.

Это говорю Я — вдохновенно и гордо Его корабль, носящий Поэта но океану скитаний.

Каждую секунду я жду Его голоса:

— Дальше.

Поэт у колонн кофейни — в парке нарзанном — сидит за столиком, пьет кофе, докуривает сигару и грустинно-одиноко шепчет мне:

— Дальше

Я понимаю этот жуткий, но четкий, но резкий, но освободительный жест футуриста:

— Дальше.

Я преклоненно чую.

В самом деле — во имя высшого сознанья, во славу благодарности Мудрецу Духа я подвижнически взываю:

Вот перед нами — Великий Поэт это Он подарил нам Карнавал творческих радостей, ярчайшую Карусель Преображенья, расцветность Вечной Весны, стремительную Волю к Полетам, энергичное ощущенье Культуры, трепетную Любовь к Песням — это Он создал нас девушками и юношами и окрылил нас вдруг Молодостью, надеждами, возможностями.

Поэт — мильонер поющого Духа — роздал все свое духовное богатство и ждет.

Он ждет ответа.

А что Ему дали в ответ.

Одиночество, шум славы, разговоры, рецензии в газетах, улыбки, упреки, зависть, остроты, ревность, дешевую критику, безразличье, несколько новых знакомств, друзей и врагов моды футуризма, спрос на Его книги, деньги.

Словом все то, что окружает знаменитую личность.

Это все то, что Ему совсем чуждо и ненадо, совсем не то, не так, ложь, ерунда.

Гения Духа оскорбляет мещанство, угнетает невежество буржуазии в Искусстве, давит царящая пошлость, сжимает сердце безпросветный эгоизм окружающих.

Поэту нужны духовные друзья, чудаки, энтузиасты, орлы, урожайные таланты, рыцари гениальных возможностей.

Где их искать, как собрать: ведь Поэт знает, что они есть, может быть близко, Он зовет, кричит — как одинокий лебедь, — верит, горит, ждет.

И если ненаходит — тоскует нестерпимо — с тихим отчаяньем говорит:

— Дальше.

Но никогда никого Он неосуждает, неосуждает, неосуждает, неосуждает, нет.

И это только говорится — Анонимного Автора, а на самом деле (разоблачаю явочным порядком во славу Его Личности) — Это — Николай Дмитриевич Филиппов, чьё поэтическое вниманье к Поэту Василью Каменскому гордо заставляет меня на этой странице дружески обнять и расцеловать Николая Дмитриевича.

И Поэт ультра-фиолевыми лучами глаз — когда в глубокой комнате Прасковьи Ефимовны поет Стихи Свои — провидит кроткую душу Анонимного Автора, душу взлетевшую до чудесного ожерелья из напевных строк:

Славный Друг Поэт, я нежно взволнованно благодарю Тебя за этот звучальный порыв во имя Его вершинное.

Я ведь знаю:

В расцветных долинах грядущих дней Ты еще не раз в ответ услышишь о Чуде, посланном Тебе в подарок Васильем.

Из Кисловодска мы дали одну гастроль во Владикавказе, а вернувшись мы — я с Володей Гольцшмидт — подписали контракт с дирекцией Казарова и Акопова гастролировать по Кавказу.

Трехмесячная нарзано-искристая жизнь кончалась.

За это время Поэт побывал на Эльбрусе (верхом), Бештау, Бермамыте, Машуке, Джинале, Нарзанной Долине, на Казбеке — по военно-грузинской дороге.

Был на местедуэли Лермонтова — любимца Поэта в юношестве.

Он написал о Нем стих, напечатанный тогда же у Петросяна в Кавказком Крае, где впрочем были также напечатаны: Кисловодск, Есентуки, Железноводская лань.