СЛОВО О ЗЛОМ ТОВАРИЩЕ И О ТЕХ, КТО ВЕРИТ ВРАГАМ ДОБРОТЫ
Не верь, если праведным вдруг
Себя человек назовет.
Узнай его мысли сперва,
Проведай, чем сердце живет.
Иные, коль верить словам,
Сладки, будто сотовый мед,
Но все, кто их яда вкусил,
Давно холодны, словно лед.
Как братьями стать нам, когда
Повсюду лишь зависть одна,
Нечистый в людские сердца
Забросил ее семена.
Добро против зла восстает,
Идет между ними война,
И зло на пути у добра
Покуда стоит как стена.
В сердца наших праотцев враг
Вдохнул первородное зло,-
И Каин десницу занес,
И Авель упал тяжело…
А зло разрослось, расползлось,
Весь мир оно обволокло.
Повсюду убийства и ложь,
Их бесы берут под крыло
Под шкурой овечьей одни
Таят свою волчую суть
И душат ягнят по ночам,
Сумев пастухов обмануть.
Другие идут в доктора,
Но ты легковерным не будь,
Принявший лекарство больной
Кончает свой жизненный путь.
А третьи власти хотят
И просятся в поводыри,
Хоть видят вокруг только тьму
И тьмою полны изнутри.
Стараясь слепцов обмануть,
Они от зари до зари
Твердят, что им ведом весь мир,
Все пропасти и алтари.
Их души пусты, по словам
Внимает порой большинство.
Достойного встретив, они
Зовут недостойным его.
Бездельем корят они тех,
Кто в поте лица своего
Алмазы из недр достает.
Их злость не щадит никого.
Уводит иных за моря
Любви нерастраченной пыл,
Восславить бы надо того,
Кто перл из пучины добыл,
Но эти невежды твердят:
«О здравом рассудке забыл
Меняющий твердь берегов
На палубный зыбкий настил».
Идут налегке хитрецы,
Но вьючат мешки на других.
Их мудрость – умение лгать,
Грехи словно струпья на них,
Их мертвые души смердят,
Как кучи отбросов гнилых,
Но амброю пахнут тела
В одеждах из тканей цветных.
О бог милосердный, зачем
Ты нам даровал этот век,
Когда среди горя и бед
Вконец оскудел человек.
Мы овцы, нам нужен, чтоб жить,
Пастух, не смыкающий век,
Достойнейших зубы греха
Порой превращают в калек.
Ах, если б в ковчеге своем
Явился нам праотец Ной,
Чтоб мы перестали тонуть,
Житейскою сбиты волной!…
Ах, если б мудрец Авраам
Повел нас дорогой иной,
Где не был бы каждый наш шаг
Пред господом новой виной.
Ах, если б нас нас Моисей,
Как было в былые века.
Он мог, чтоб народ свой спасти,
Железо поднять на врага,
Он принял от бога завет,
Он сдерживал море, пока
Шли люди по дну между волн
Незыблемых, как берега.
Ах, нам бы пророков святых,
Чья вера была так чиста,
Что стали молиться Христу
Они до рожденья Христа…
Но лучше всего, чтоб с небес
Спустился он сам, как тогда…
О дева, носившая плод,
Блаженна твоя красота.
Блаженны и ты, Симеон,
Младенца почтивший старик,
И ты, Иоанн, что душой
Был с часа рожденья велик.
Блаженно то время, когда
Стал смертным бессмертный на миг,
И каждый, на землю ступив,
Мог верить, что к небу приник.
Недоброе время, господь,
Назначил нам промысел твой,
Меж нами не то что святых,
Души не отыщешь живой.
Готовятся волны греха
Нас всех захлестнуть с головой,
И нету ковчега вблизи,
И вновь не рождается Ной.
Зачем так страдать, Констандин?
Отчаяньем душу губя,
От берега прочь ты плывешь
И мнишь обреченным себя,
Но стоит назад повернуть,
И суши увидишь края…
Пока не у пристани ты,
Но жизнь еще длится твоя.
ХАЧАТУР КЕЧАРЕЦИ
АРМЯНСКИЙ ПОЭТ
XIII – начало XIV века
БРЕННОЕ ТЕЛО КОРИЛА ДУША
Бренное тело корила душа:
Телу, скорбя, говорила душа:
«Грешное – все ты соблазны познало
Этого мира, где святости мало.
Ты и меня погубило грехами,
Ввергнуло в неугасимое пламя.
Ты и в аду, не избегнув огня,
Будешь терзаться и мучить меня».
Тело ответило: «Полно, душа,
Я – в услуженье, а ты – госпожа.
Ложно, неправо меня не суди,
Раны кровавые не береди.
Конь я, и ты оседлала меня,
Гонишь куда ни попало коня.
Все по твоей совершается воле,
В мире – я горсточка праха, не боле».
ГОСПОДЬ СЛОВАМ МОИМ СВИДЕТЕЛЬ
Господь словам моим свидетель:
Все в мире суета и ложь.
Лишь скорбь найдешь на этом свете,
А в гроб лишь саван унесешь.
В твоих усильях мало толку,
Цена твоим стараньям – грош,
И это все ты незадолго
Перед концом своим поймешь.
Всегда ликующий беспечно
Юнец на дерево похож,
Но расцветание не вечно,
Но листья пожелтеют сплошь.
Придет зима, и станет хуже,
Нагой, ты задрожишь от стужи.
Весна позор твой обнаружит,
Великий стыд перенесешь!
Я – тоже пленник заблужденья,
И мне иного обвиненья
Не предъявляйте в осужденье,
Мне в сердце не вонзайте нож.
Мой взор померк, и нет спасенья,
Нет мне, больному, излеченья.
Я слышу смерти приближенье,
Она меня ввергает в дрожь.