- А откуда ты знаешь, что она всю жизнь не читала? – Людмила вздёрнула брови.

- Действительно, - растерянно пробормотала я, - я ведь не знаю её толком. Она вполне могла жить амбициями, мечтать, что поступит в институт, а потом всё рухнуло, а пристрастия остались. Просто меня удивило, она как-то резала овощи, и назвала что-то из травы по латыни. Странно, даже для амбициозной рабочей, лишившейся своей мечты.

- Латынь, - на лице Людмилы появилось озадаченное выражение, - это уж вообще.

Говоря честно и откровенно, эта чёртова латынь меня саму доканала. Ангелина Михайловна действительно одну траву по латыни обозвала, и мне это непонятно. Меня в данной ситуации вообще многое заставляет крепко задуматься. Хорошо, что Дима сейчас ушёл, а то потом не отделалась бы.

Капец!

- Откуда она латынь знает? – изумлённо протянула Людмила, - даже не представляю, мама и латынь.

- А кто твой отец?

- У меня нет отца, во всяком случае, я его никогда не знала.

- А какое у тебя отчество? – я продолжала её пытать.

- Анатольевна. Я Шагалова Людмила Анатольевна. А почему ты спрашиваешь? – вдруг спохватилась она.

- Из чистого любопытства, - поспешила её отвлечь, - а ты сама чем занимаешься?

- Я по маминым стопам пошла, подрабатываю, где только

можно, а теперь ты.

Я от неожиданности кофе захлебнулась.

- А что я?

- А кто ты по профессии? Чем ты занимаешься?

- Я бывшая актриса, - ответила я чистую правду.

- Актриса?! – голубые глаза Людмилы даже расширились от изумления, - ты бросила сцену?! – такое недоверие прозвучало в её голосе, что я невольно усмехнулась. Она не единственная, кто так реагирует, узнав, кто я по профессии.

- Я не люблю сцену, - смущённо призналась я, - хотя мне все говорили, что я талант, что я прирожденная лицедейка, но меня это не влечёт. Я сейчас в глянце работаю, и там я на своём месте. Чувствую, что нашла своё призвание, своё место под солнцем. Хотя долго металась, даже бизнесом занялась. У меня сеть ресторанов, так что своего потолка я достигла. Кстати, ты не унывай, и ты можешь найти своё место под солнцем. Если ты хочешь, я могла бы тебе помочь.

- Чем ты мне поможешь? – устало спросила Людмила.

- Ты даже не представляешь, сколько у меня связей, - я мягко улыбнулась.

- А дети у тебя есть? – вдруг спросила она.

- Я троих родила, от Димы дочку, Василису, и от своего последнего мужа двойню, Леню и Лизу.

- Мальчик и девочка? Здорово. Хорошо, когда сразу пара рождается. Значит, ты родила Диме ребёнка?

- Он в Василинке души не чает, - честно сказала я, - да ты не расстраивайся, ты ещё найдёшь другого мужчину, влюбишься. Что ты на Димке зациклилась?

- А ты что с ним мужу изменяешь? – прищурила глаза Людмила, - меня от него отговариваешь, а сама роман крутишь.

Теперь мне стало неудобно. Ведь она права, я сама без ума от Димки, а ей мозги вправляю. А что делать? Мне её искренне жаль, она милая девушка, только безответно влюблённая.

Сколько безответно влюблённых девушек в Димку, наверное, на свете есть. Как и в меня. За мной мужчины бегают, за ним женщины, только нам никто не нужен, кроме друг друга, только вместе мы быть не можем.

- Я только роман кручу, на серьёзные отношения он даже не рассчитывает, а тебе я женского счастья желаю. С Димкой это

вряд ли получится.

- Почему?

- Потому что не тот это человек, холодный, беспринципный, он к тому же немного сумасброд. Мы с ним в этом похожи, я сама сумасбродка. Если мне сейчас позвонят, скажут, поехали на Северный Полюс, на умке кататься, и я поеду. А вот то, что к этой умке даже подходить, не то, что кататься, опасно для жизни и здоровья, это уже дело десятое. В этом вся я, вся в мать, и Дима такой же, несерьёзный, готовый рисковать собственной жизнью. Тебе такая жизнь нравится? Как ты относишься к такому образу жизни?

- Честно? – Людмила наморщила носик, - я вообще-то домоседка.

- Ты сама ответила, - я развела руками, - вы с ним по темпераменту просто не уживётесь.

- Может, ты в чём-то и права, - задумчиво проговорила она, - просто он такой, что у меня колени подгибаются.

- Вот уж новость, - недовольно фыркнула я, - у всех подгибаются. Он мою подругу соблазнил, у нас чуть вся дружба не пошла врозь. Я ей успела вовремя мозги вправить, и она теперь в декрете сидит. Угадай, благодаря кому она декрет угодила? У моей Василинки теперь будет единокровная сестричка.

- А сына у Димы нет? – вдруг подняла голубые глаза Людмила, а мне нехорошо стало. Буквально в глазах потемнело, я мгновенно поняла, что ей в голову пришло.

А для себя я вдруг поняла, что жизни без Димы не представляю, и больше всего на свете хочу ему сына родить. Аж до скрежета зубовного обозлилась, а Людмила прищурила глаза, кажется, она поняла меня, вернее, догадалась о моих мыслях.

- Извини, но мне нужно фотки отредактировать, - решила я от неё отделаться, и заодно работу закончить.

- А что за фотки? – она явно не хотела уходить.

- Это для издательства, кое-что закончить надо, - и я раскрыла ноутбук.

Я молча заканчивала работу, а Людмила через плечо подглядывала, то и дело интересуясь, для чего что делается. Ушла она поздно, чем меня несказанно разозлила, но я быстро успокоилась, и решила сходить на пляж.

До отлива ещё долго, и я сейчас с кайфом искупаюсь.

Что и сделала, надела раздельный купальник, и отправилась купаться. Больше всего на свете люблю воду, меня завораживают волны, и самым величайшим художником я считаю Айвазовского. Я сама не раз пыталась рисовать воду, но у меня плохо получается. Я не пытаюсь дотянуться до небес, хотя великолепно рисую, но маринист из меня никакой.

Не могу я воспроизвести водную пыль во всём её великолепии, что уж тут сделаешь. Интересно, а люди знают ли, что этот великий русский художник по национальности был армянином? Думаю, что очень немногие, только узкие специалисты, и художественная братия. Иван Айвазовский на самом деле Ованес Гайвазян, ставший впоследствии Айвазяном, а потом Айвазовским. Его семья бежала из Армении в Польшу из-за турецкого геноцида.

Я с трепетом отношусь к искусству, и своих детей просвещаю в этом плане. Для меня искусство, это нечто большее, чем для других людей.

Я накупалась до одурения, уже начался отлив, а Димы было не видать. Наверное, обиделся. Мне ему трудно объяснить, но мне требуется одиночество, чтобы собрать мозги.

Мне с ним хорошо, спокойно, он именно тот человек, с которым я бы хотела прожить жизнь, но иногда мне нужно отдохнуть от людей. Выпить в одиночестве чашечку кофе, посидеть в укромном уголке. А самый кайф для меня, угодить в пробку на трассе Германия-Франция. Посидеть в машине, попить кофе из термоса, и что-нибудь попечатать на ноутбуке, или просто почитать. Мне просто изредка требуется одиночество.

Я долго просидела на пляже, волны поднимались до небес, а я устроилась подальше от стихии, купила пачку апельсинового сока, и уютно примостилась на скамейке. Хорошо.

Потом выкурила сигаретку, а Дима так и не искал меня, и теперь я обиделась.

Взяла свою сумку, и вышла на дорогу. Я едва успела отпрыгнуть, прямо перед моим носом тормознул джип.

Я даже отреагировать не смогла, ко мне подошли двое типов бандитской наружности, зажав меня своей машиной, и больно схватили за запястья.

- Привет, красавица. Садись, прокатимся.

Они потянули меня в машину, но я стала отчаянно сопротивляться, заорала, долбанула одного по щиколотке, и очень пожалела, что на мне обычные сабо, а не шпильки.

- Заткнись, - рявкнул один из этих бандюков, мне накинули на лицо какую-то тряпку, отвратительно воняющую больницей, и сознание покинуло меня.

Когда я открыла глаза, то увидела роскошную люстру, потом попыталась сосредоточиться. С трудом села, и обнаружила, что сижу на диване, обитом чёрной кожей.

Не очень мне понравился интерьер, какая-то абсолютная безвкусица, хоть и очень дорогая.