При выпуске ваучеров в оборот государство придерживалось следующих основных принципов:

ваучер, или приватизационный чек, представляет собой государственную ценную бумагу на предъявителя и может стать объектом купли – продажи;

все граждане России получают ваучеры одинакового номинального достоинства;

граждане имеют право продать ваучеры по рыночной цене либо приобрести на них акции предприятий или ценные бумаги инвестиционных фондов;

государственные и коммерческие структуры получают возможность учреждать инвестиционные фонды, приобретающие ваучеры для размещения их в акции приватизируемых предприятий;

инвестиционные фонды не могут приобретать более 10 % акций одного приватизируемого предприятия;

до 80 % акций приватизируемых предприятий поступает в обмен на ваучеры;

приватизационные чеки используются в качестве средства платежа в процессе приватизации однократно.

После своего появления 1 октября 1992 г. ваучер неоднократно изменял цену. Практически к середине 1993 г. цена ваучера снизилась более чем в 2 раза в реальном выражении. Однако к концу 1993 г. по мере расширения масштабов ваучеризации и увеличения числа объектов приватизации реальный курс ваучера практически сравнялся с номиналом. В 1993–1994 гг. ежемесячно проходило до 800 чековых аукционов во всех регионах страны. Более 70 % акций было реализовано за ваучеры.

К концу 1993 г. в России функционировало около 600 чековых инвестиционных фондов, заявленный ими уставный капитал приближался к 1 трлн руб. В среднем на каждый фонд приходилось около 46 тыс. ваучеров, а на долю трех крупнейших – 16 % их общего числа, равного 4 млн: это Первый ваучерный фонд, «Альфа-капитал» и «Московская недвижимость». В Московском регионе была сосредоточена большая часть фондов – 96, в Санкт-Петербурге – 38, в Екатеринбурге – 20. В российских регионах лидировали такие фонды, как «Вяткаинвестфонд» и «Саха-Инвест». Невысокой была концентрация фондов на севере и востоке России: от 1 до 6 фондов на регион. Если отбросить самые крупные фонды, то на остальные пришлось намного меньше, чем по 46 тыс. чеков. Существовали и фонды-малютки, возможности которых в получении прибыли были весьма ограниченны.

Акционирование с помощью приватизационных чеков (ваучеров) позволяло привлекать крупные иностранные капиталы. Приток иностранного капитала нарастал и уже достиг 10 % объема всех инвестиций в приватизируемые объекты. Среди отраслей, в которые западные инвесторы предпочитали вкладывать свои средства, следует отметить топливно-энергетический комплекс, лесную, пищевую промышленность, строительство и производство стройматериалов, здравоохранение.

В российской печати было высказано немало опасений относительно негативного влияния ваучерной приватизации на инфляцию, но жизнь их не подтвердила. Несмотря на наращивание темпов и масштабов ваучеризации, инфляция в стране стала заметно снижаться. В июле – сентябре 1993 г. ежемесячный прирост розничных цен составил 26–27 %, в ноябре-декабре – 12 %, а в 1997 г. прирост розничных цен за весь год составил всего 11 %, что меньше, чем в 2007 г. Зато можно признать, что ваучерная приватизация оказалась лучше защищена от инфляции, чем приватизация за деньги, поскольку ваучеры и имущество приватизируемых предприятий оценивались не в рыночных ценах, а по номиналу и балансовой стоимости.

Всплеск инфляции произошел после 17 августа 1998 г. в связи с девальвацией рубля, но затем темпы инфляции стали снижаться и в 2007 г. составили 11,9 %.

13.7. Некоторые обобщения и прогноз

Выступая в октябре 1993 г. в Москве на конгрессе «Приватизация в России», первый заместитель Госкомимущества РФ А. Иваненко заявил, что, когда будет приватизировано более 50 % государственного имущества, Россия перейдет к капиталистическому способу производства, к экономике, основанной на частной собственности. Сегодня эта цель вполне достигнута, но проблем, связанных с приватизацией и функционированием приватизированного сектора российской экономики, еще очень много.

Специалистам необходимо разобраться в том, что же реально произошло и как можно объективно оценить процесс приватизации в России. Здесь же на основании вышесказанного можно сделать ряд выводов.

1. Приватизация – несомненный центральный пункт проводимых в России экономических реформ. Вместе с реформами страна испытала на себе все противоречия и изгибы, связанные не только с трудностями процесса приватизации, но и с перипетиями политической борьбы, согласований, уступок и компромиссов. Велики были и есть силы сопротивления. На протяжении долгого времени Государственная Дума делала все, чтобы не только приостановить процесс приватизации, но и повернуть его вспять.

2. В разговорах о целях и методах приватизации, о ее народном характере и т. д. обычно скрывается суть. А она состоит в перераспределении государственной собственности в пользу таких групп, как:

директора заводов;

чиновники госаппарата, министерская номенклатура;

политическая номенклатура (партии, движения, фонды и т. д.);

субъекты Федерации;

трудовые коллективы;

внешние акционеры.

Приватизация привела к резкому изменению как юридических отношений собственности, так и связей между основными социальными группами населения страны. Образовались новые социальные слои, которые не заинтересованы в возврате страны к прошлому и ориентированы на высокую эффективность экономики и развитие демократии в обществе.

В ходе приватизации резко возросла доля частных и снизилась доля государственных предприятий. Так, доля государственного сектора в общей численности занятых в 2001 г. составила 37 %, в 1990 г. она была равна 83 %*.

3. В процессе приватизации в России большинство государственных предприятий было акционировано, что означает коллективизацию промышленности без персонифицированного собственника. Это только первый (хотя во многих случаях и необходимый) шаг к приватизации, вслед за которым собственность будет перераспределяться, акции – перепродаваться, пока не появится настоящий собственник. Владение акциями еще не делает акционера собственником данного предприятия. Последующее развитие российской приватизации призвано решить эти проблемы.

4. Процесс приватизации должен быть органически связан с массовым банкротством, скупкой нерентабельных предприятий и с борьбой против монополизации. Однако ни того, ни другого в России пока не происходит. В настоящее время порядка 30 % промышленных предприятий в стране убыточны.

Много и других недоработок. Так, в соответствии с законодательством российские акционерные общества вообще не обязаны выплачивать дивиденды. На практике имеет место массовое занижение в отчетности полученной прибыли с целью ухода от налогообложения. Широко распространено занижение капитализации российских компаний, сокрытие информации об их работе и отсутствие соответствующего контроля. Медленно идет процесс перехода на международные стандарты по бухучету. Но главное заключается в том, что российские чиновники широко втянуты в бизнес не только как акционеры, но и как реальные функционеры в бизнесе, а действующее законодательство не препятствует этому. При этом если что-то происходит не так или не по закону, государство склонно винить в этом предпринимателей, а не своих чиновников, хотя именно они могли быть в центре имевших место нарушений. Оснований для таких выводов немало. Например, государственные чиновники были замешаны в обогащении при строительстве финансовых пирамид ГКО-ОФЗ, пирамид для присвоения сбережений населения типа «МММ», хищении и нецелевом использовании средств государственного бюджета и т. д.

5. Приватизация в России породила разгул коррупции и преступности. Практически она шла и идет не снизу, а сверху, государство часто сохраняет свой контроль над приватизированными предприятиями, государственные чиновники и различного рода теневые структуры не без успеха пытаются нажиться на этом процессе. Слабость новых финансовых институтов (банки, инвестиционные фонды и фирмы), неразвитость рыночной инфраструктуры вообще грозят восстановлением государственного бюрократического контроля как в Центре, так и на местах. Там, где мало рынка, возникает много бюрократии.