Что при Советах вам не жить.

Поверив, вы сдались без боя,

Чтоб лишней крови избежать,

Вас за решение такое

Никто не смеет осуждать!

В нем малодушия — ни тени,

Ни капли вашей в нем вины:

Вы опустились на колени,

Но не были побеждены —

И красный зверь рычал, оскалясь:

«Топи живьем — не трать свинца!» —

Не мог простить, что вы остались

Верны России до конца.

2014

последний вечер

Я валяюсь на грязном полу.

Что ж. Сама же во всем виновата:

Променяла себя на иглу —

Как жестока за это расплата!

Я валяюсь. Но это — не я!

Я — погибла, исчезла навеки,

А теперь — только боль бытия

Да от слез покрасневшие веки,

Да сухое бездушие лиц,

Серый мир, что сменяется мглою,

Да хозяином ставший мне шприц

С окровавленной страшной иглою.

Жизнь моя — только яд, ложь и боль.

Я хотела спастись, но. сломалась,

Проиграла себе этот бой.

Жить охота. Но самую малость.

Превратилась я в жалкую тень,

Мои мысли — ничтожные бредни.

Я отчетливо помню тот день:

Самый первый — и самый последний.

Помню лица друзей и подруг

И дурманящий дым папиросы;

Все прекрасным казалось вокруг,

Я считала, что делаюсь взрослой.

Нет! Не сделает взрослым игла.

Жизнь свою у себя я украла,

Осквернила ее, как могла,

Только взрослою так и не стала.

Сколько лет я могла бы прожить?

40? 70? 100? Но об этом

Мне теперь бесполезно тужить:

Мне — 16. и песенка спета.

В этом грязном подъезде, с «винтом».

Ночь пришла, чтоб забрать меня. Точка.

Завтра мама узнает о том,

Что загнулась никчемная дочка.

2014

ПОЧЕМУ Я ЧАСТО УЛЫБАЮСЬ

Почему я часто улыбаюсь —

Потому что нравится мне это — Улыбаться,

Но не вам, а миру,

Где никто не хочет мне дурного,

Где не надо лгать и притворяться,

Где любой готов подать мне руку,

Где меня всегда так ждут и любят.

Это мир, где быстро сохнут слезы,

Где любовь залечивает раны —

Мир, что улыбается мне вечно —

И в ответ ему я улыбаюсь.

В вашем мире — дефицит улыбок —

И моя для вас — всегда загадка.

Пальцем у виска крутили: «дура!» —

 Можете крутить себе и дальше.

В толпе прохожих

Редко-редко кто-кто улыбнется:

Все серьезны, словно на поминках.

Люди, почему вы так угрюмы?

Неужель вся ваша жизнь — поминки?!

Мир людей, ты сделаешь мне больно,

Закровоточит душа, заплачет,

Но я улыбнусь любимой песне

Или шутке, что вчера слыхала,

Или парню, что мне снился ночью —

Боль споткнется о мою улыбку

И, как тень, растает незаметно.

2014

Псы

Самое большое рабство — не обладая свободой, считать себя свободным.

Иоганн Вольфганг Гете

Кровавый блеск звериных глаз —

Псы в ожиданьи скалят пасти:

Они готовы рвать на части,

Когда Хозяин крикнет «фас!»

Такие серые на вид,

Они за мнимую свободку

Тебе готовы вгрызться в глотку,

И запах крови их пьянит.

Рвать глотки жертв — цель жизни их,

И безразлично — тех иль этих:

Они ведь, псы, затем на свете,

Чтоб мертвых делать из живых.

Не мысля жизни без борьбы,

Чужую волю исполняют,

Себя свободными считают,

Не веря, что они — рабы.

2014

Смерть

Вечный вопрос: смерть — что это такое?

Мысли о чем нас лишают покоя?

Чья беспощадно хватает рука

Младенца ли, юношу, старика,

Не слыша ни злата всесильного звона,

Ни детского плача, ни женского стона —

И неумолимо их тащит туда,

Откуда возврата им нет никогда?..

А может, та, что придет за тобою —

Старуха с косой и костлявой рукою,

Что в дом твой неслышно, незримо войдет;

Она не всегда приглашения ждет.

Одни не спешат ее звать, но иные

Стремятся в объятья ее ледяные:

В порыве безумства ль, от жизни устав

Иль попросту жизнь за игрушку приняв.

Однажды прибудет она и за мною:

Мы встретимся там, в вечном царстве покоя,

Средь каменных плит и ажурных оград,

Где в тишине поколенья лежат.

Ответить пора на вопрос изначальный:

Смерть. Что же значит сей термин печальный?

Ответ крайне прост: он — будничная проза:

Смерть — это жизни летальная доза.

2014

ТОВАРИЩ БОБРОВА

Товарищ Боброва устало смолит папиросу

И смотрит в окно на разлившийся кровью закат.

В ее голове воедино слились два вопроса:

«За что мы боролись и все-таки кто виноват?»

Товарищ Боброва когда-то звалась просто Надей,

Счастливой была — совсем не такой, как сейчас —

И девушка эта, поверив речистому дяде,

Решила бороться за счастье страдающих масс.

Не без сожаленья острижены русые косы;

Надета тужурка из кожи, кубанка, штаны;

Характер твердеет; во рту завелась папироса —

Товарищ Боброва, теперь все мосты сожжены!

И сколько же крови предстало девичьему взору!

И сколько же зла совершила девичья рука!

Товарищ Боброва любви не питала к террору,

Но верила свято словам своего вожака.

На жуткой войне человеком она оставалась

(А быть человеком — не так уж легко на войне!)

И в том, в чем нельзя, она иногда сомневалась,

Но эти сомненья топить приучилась в вине.

Душа у Бобровой всегда почему-то болела,

Хоть та воевала, не зная пощады к врагам,

Но вдруг страшным громом в ее голове прогремело:

«Товарищ Боброва, врагов ты искала не там!»

Врагами-то были те самые «добрые» дяди,

Что на народной крови себе строили власть!

И как же так вышло, что славная девушка Надя

На речи предателей, псов и убийц повелась?!

Прорезались звезды — и с черного неба мигают.

Закат догорел за разбитым оконным стеклом.

Товарищ Боброва свой старый наган вынимает:

«Я верила в это — теперь мне за все поделом!

В заступницы шла я, а только убийцею стала:

Зазря столько крови пустила в горячий песок!..» —

Товарищ Боброва окурок швырнула устало

И твердой рукою отправила пулю в висок.

2014

УМНЫЕ ЛЮДИ

Прекрасен тот ум, что достался герою,

Но страшно, коль умным родился злодей,

Ведь дикие мысли приходят порою

В холодные головы умных людей.

«Мы свергнем царя — и все то у нас будет,

О чем мы не можем сейчас и мечтать!» —

Но умные люди, но умные люди

Не любят ручонками жар загребать.

И умные люди за долгие годы

Собрали народа великую тьму

И, глядя на серое море народа,

«Вставай, поднимайся!» — кричали ему.

«Не ждите свобод! Не молите о чуде!

Воюйте во имя великих идей!» —

Поверив речам их, наивные люди,

Богами назвали тех умных людей.

«Богам» же нет дела до жизней и судеб —

Народ утопает в кровавом поту,

А умные люди, а умные люди

Кричат вдохновенно: «Ату их! Ату!»

Плеснули в огонь революции масла —

И все безрассуднее дело свое

Старается делать народная масса,

И с каждой минутой все меньше ее.