- Угу, - остолбенев от увиденного, промычал тот невнятно, неуклюже опершись о дверной косяк.

- Вот видишь, даже этот недоумок окаменел от такой красоты.

- Эй, полегче ты! - обиженно пробубнил Фабио, - я не недоумок!

- Ладно-ладно, я пошутила, - весело хихикнула Моника. - Вот только волосы бы подобрать сзади, тогда уж точно нимфа получится, как на полотнах рисуют.

- Сейчас что-нибудь подыщу, - с готовностью озадаченно выпалила портниха. - А вы что стоите? - Обратилась она к Монике и Фабио. - Быстро переодеваться! Вон там вам приготовлено, - она махнула рукой в сторону гардеробной, где на дверке стоявшего рядом деревянного шкафа висели темно синее вечернее шелковое платье и черный элегантный костюм с белой сорочкой. - И шевелитесь, а то Орнелла с меня голову снесет.

- Вообще смотрится ничего, - оглядывая себя и своих спутников, улыбаясь ответила Елена. - Только как я в этом одеянии фотографировать буду? - не привычная носить такого типа одежды, она внимательно осмотрела себя в зеркало. Приподняв правую руку вверх, делая вид что придерживает ею фотоаппарат, подхватив левой рукой невесомый подол платья, она попробовала сделать пару шагов вперед.

- Аккуратней, аккуратней! - в тот же момент завопила портниха, видя, как с ее точки зрения, по варварски относятся к сотворенному ею шедевру. - Умаляю, не всей ладонью, это ж ты не горсть земли захватываешь. А двумя пальчиками. Вот так! - Показав Елене, как правильно нужно придерживать подол платья, она отошла на два шага назад и окинула подопечную оценивающим взглядом. - И не нужно так закрываться, - портниха снова приблизилась к девушке и поправила лежавшую на плечах вуаль. - Я прекрасно понимаю, что живя у себя в России ты привыкла кутаться, там холодно. Но здесь не Россия! - процедив сквозь зубы она в чувствах прихлопнула по ладошке Елены, видя, что та автоматически потянула руку к вуали, чтобы придвинуть полотно назад. - Грудь должна быть полуоткрыта. У тебя прекрасная грудь. И нечего тут стыдиться, - строго произнесла портниха.

- Спасибо, - несколько оробев от комплемента, произнесла Елена. - Только когда я буду фотографировать, как же я услежу за всем сразу? Подолом, вуалью, фотоаппаратом, клиентами и полуоткрытой грудью? - осмотрев себя с нок до головы, недоуменно спросила девушка.

- На счет остального - не знаю, но за вуаль можешь не беспокоиться, - уверенно произнесла женщина. - Будь естественной! и тогда не ты будешь подчеркивать платье, а оно будет подчеркивать тебя. - Словно только что выведенную аксиому, гордо произнесла портниха. Прячась за маской равнодушия и непробиваемости, она в тайне очень радовалась, что на полученный от Орнеллы заказ - создание образа нимфы, ей попалась очень даже миловидная особа, а не крокодилица с постной гримасой на лице. И ей не пришлось подгонять свое творение под фигуру какой-нибудь неуклюжей толстушки.

- Ох, хорошо бы, - неуверенно выдохнула Елена. Тонкая нотка ностальгии по привычным потертым джинсам и обычной футболке, тенью проскользнула в ее мыслях. Но не взирая на это, то что она сейчас видела перед собой в зеркале, ей абсолютно нравилось.

От причала они шли пешком довольно долго. По стихшим после шумного дня узеньким старым улицам, постоянно поворачивая и петляя между домами. Елена поймала себя на мысли, что если бы не Моника, то она бы ни за что не нашла тот таинственный замок, в котором должен был проходить костюмированный вечер. И если бы не ковылявший сзади с фотоаппаратом Фабио, то девушка бы уж точно не донесла нахлобученный на нее портнихой карнавальный шедевр в целости и сохранности.

Подойдя к указанному Моникой замку, Елена удивилась. С первого взгляда, это было обычное, на сколько можно сказать о венецианском стиле домов, высокое старинное здание с большими полукруглыми окнами, украшенными витражами. С одной стороны обнесенное высоким забором, закрывающим от постороннего взгляда что-то на подобие небольшого летнего сада. Другой своей стороной оно встречало гостей высоченными дверями с выкованной на них из железа узорной резьбой в виде виноградной лозы, уходившей вверх со свисавшими с ее ветвей шикарными гроздьями ягод.

Первой подойдя к двери, Моника уверенным жестом нажала на, столь не вяжущийся с древним стилем строения, звонок домофона, расположенный справа от ручки. Дверь тут же открылась, впуская гостей внутрь.

Ухоженный пожилой привратник с аккуратно зачесанными назад седыми волосами пригласил их пройти за собой по узкому, ничем ни приметному серому коридору к ведущей на верх такой же невзрачно отштукатуренной лестнице.

Войдя внутрь здания Елену вдруг охватило непонятно-щемящее ее душу чувство, словно она была здесь раньше. Знала эту дверь, эту лестницу. Когда-то давным-давно такой же седовласый привратник открывал ей переднюю дверь приглашая ее войти. И запах старого дома, искусно переплетенный с тонкими нитями сырости и уюта, чувством родного очага с привкусом ностальгии по старой легенде, вдруг охватили ее. Вспомнив слова портнихи, Елена, легонько приподняв подол платья двумя пальчиками вверх, начала подниматься по лестнице. Девушка осторожно шла по скользким, вышарканным от времени каменным ступеням, словно она это уже проделывала не раз много-много лет назад. Ее рука придерживавшая доселе развивавшуюся на ветру вуаль, невольно, медленно сползла вниз, оставляя невесомую, оголившую плечи, ткань послушно лежать на груди. Развивавшийся позади Елены шлейф шифона, легким касанием нежно ласкал оставленные позади ступени. Моника шла впереди. Пыхтевший в жарком костюме Фабио, с фото-сумкой на плече, следовал за ней. Казалось все было по плану, как должно было быть. Однако то ощущение знакомого, но давно забытого ею, ни на миг не покидало Елену, а наоборот с каждым шагом все больше и больше захватывало ей дух. Посреди лестницы она невольно остановилась и оглянулась назад на стоявшего внизу привратника. И к своему изумлению заметила, что тот, не отрывая взгляда, удивленно смотрит ей вслед, словно человек увидевший призрак старой знакомой, боясь пошевельнуться и нарушить это видение. Девушка робко улыбнулась в ответ и, отвернувшись, проследовала дальше.

«Это просто старый дом», - стараясь внушить себе немного уверенности, прошептала Елена, не находя объяснений на вспыхнувшее в ее душе чувство, - «Я знаю, старые дома могут быть загадочными. И если они захотят, они смогут поделиться самыми странными и заветными тайнами. Их просто надо услышать», - вдруг, вспомнила она слова своей мамы. - «Ох, мама», - невольно призналась она себе, - «я не знаю, что это, и куда занесла меня судьба на этот раз, но это чувство тоски по прошлому - оно мне нравится. И оно меня пугает.»

Показавшись девушке бесконечным, подъем закончился такой же невзрачной старой дверью, как и сама лестница. Открыв ее и войдя во внутрь, Елена ахнула. Много она видела комнат и помещений за свою не столь длинную судьбу фотографа, но такое она увидела впервые. Вход, в который они вошли, оказался запасным входом для прислуги, спрятанным за увесистой бархатной гардинной шторой, словно занавес между двумя эпохами - эпохой прошлого и настоящего. И вот теперь этот занавес вдруг открылся. Перед взором Елены предстал большой зал освещенный огромными полукруглыми окнами-витражами, изображавшими эпизоды придворной жизни. Яркие вечерние лучи солнца, шедшие сквозь разноцветное стекло мягким полумраком заполняли все вокруг. Пол, словно продолжение витражей, был искусно выложен разноцветной мозаикой, на изображениях которой меж роскошной виноградной лозы продолжали танцевать разодетые дамы и кавалеры, в искусном танце протягивавшие друг к другу руки. А со стен, от потолка до полы украшенных лепниной, словно с небес, взирали на них пухлые ангелочки, любопытно выглядывая из-за плеч мускулистых богов и пышнотелых богинь, словно что-то хотели шепнуть проходящему мимо гостю. Окаймлявшие стены, шторы, искусными воланами свисавшие до самого пола, элегантно дополняли их застывшие в камне танцы. Это было похоже на сказку.