Я его только тогда верно почувствовала, когда мы вместе снимались у Преминджера в фильме «Кардинал». Он сделал это прежде всего из-за меня, ведь гонорар был невелик. Мы только один раз снимались вместе, и контакт был просто превосходный. Мне было 25 или 26. Он играл, как всегда, барона в смокинге и был очень красив. Думаю, моя мать никого так не любила. Напрасно она ждала его с чемоданами на чердаке, он так и не вернулся. Он умер от второго инфаркта, потому что, на мой взгляд, всю жизнь страдал странной, болезненной, непрерывной боязнью сцены. Я это унаследовала от него. Свой первый инфаркт он перенёс прямо на спектакле в венском театре «Академия», и мы с братом Вольфи сидели в первом ряду. Но он продолжал играть и только после представления уехал в больницу, милый простофиля. Первым, кому он потом позвонил по телефону, был его пёс. Последний раз я видела его в больнице, в Вене. Мне пришлось долго ждать снаружи, он не впустил меня в палату, пока не причесался. И потом приложил чудовищные усилия, чтобы встретить меня сидя [18].

1968-1969

Всё заново, и всё прекрасно

Два года Роми играет роль жены и матери. Причём с удовольствием. Но покою приходит конец. Она не может жить без работы. Харри и Давид — этого уже недостаточно. Ей трудно примириться с тем, что она уже почти канула в забвение. Она всё ещё надеется на большую театральную роль В гениальную пьесу, которую поставит Харри, она уже не верит. Здесь, в Берлине, она — «бывшая актриса», просто замужняя женщина, и прошлое кажется ей блестящим и значительным. Изнанка славы в её воспоминаниях стирается. Её мечта о простом человеческом счастье, тоска по защищённости и порядку исчерпана — за те два года, когда Роми не хотела ничего, кроме как быть женой Харри Мейена. В 1968 году умирает её отчим Ханс-Херберт Блатцхайм, и она оказывается лицом к лицу с серьёзным материальным ущербом. Весной 1968-го Роми начинает сниматься в фильме «Отли» в Лондоне, Давид и Харри — при ней. Ален Делон по телефону приглашает её сняться в роли Марианны в фильме «Бассейн». Роми возвращается во Францию. Когда Ален встречает её в августе 1968 года в аэропорту Ниццы, она — снова актриса, полная фантазии и вдохновения. Съёмки начинаются 19 августа в Раматюэле близ Сен-Тропеза, в гармоничной обстановке. Для прессы совместная работа Роми и Делона становится поводом к сплетням. За следующие восемнадцать месяцев Роми снимается в шести фильмах. В начале 1969-го в Лондоне — «Инцест»; летом — «Мелочи жизни» в Париже и окрестностях, это её первый фильм с режиссёром Клодом Соте.

Короткие заметки, зарисовки, беглые записи на отдельных листках, письма сохранили её впечатления от съёмок, моменты размышлений, гордость по поводу новых ролей. Но в то же время — и постоянные попытки привести в счастливое согласие свою профессию и свою семью.

Лондон, 31 марта 1968 года

С момента моей свадьбы с режиссёром и актёром Харри Мейеном и рождения моего желанного сына я впервые стою перед камерой. Я играю главную женскую роль в английском фильме «Отли», увлекательной комедии.

В своего сына я влюблена до безумия. Я нуждаюсь в малыше точно так же, как и он во мне. Скоро в Лондон приедет мой муж, и тогда мы наконец-то будем втроём. Я хочу впредь сниматься только в трёх фильмах в год. Если так и получится, то мой муж мог бы сопровождать нас. Мы же не для того поженились, чтобы постоянно жить врозь, как другие актёрские пары, которые встречаются едва ли пять раз в году. Для нас это неприемлемо.

В фильме я должна мчаться по узким улицам на сверхскоростном спортивном автомобиле. Я, правда, много лет назад в Германии получила водительские права, но тогда экзаменатор наверняка посмотрел сквозь пальцы на моё «мастерство». И после экзамена я ни разу не садилась за руль. А вот теперь должна, да ещё на такой дикой машине.

Вот уже примерно два года, как я не произнесла ни слова по-английски. Поэтому каждый день задаю тысячу вопросов: что означает это слово, а что — это. Но все со мной очень приветливы.

Парикмахеру Колину и гримёрше Грейс я постоянно говорю: не переделывайте меня с такой лёгкостью. Мне хотелось бы хоть немножко нравиться самой себе. Парик и ресницы выбрасываем прочь! Я ещё никогда не носила накладные ресницы и не собираюсь начинать только потому, что это модно. А шиньоны меня раздражают.

Когда я ещё жила в Париже, то тратила свои деньги как попало. Не задумываясь, покупала одежду у Шанель, Баленсиага и Живанши. Теперь у меня — только берлинская домашняя портниха, которая подшивает мне юбки. Каждый думает, что я миллионерша, но никто не знает, что я в последнее время потеряла очень много денег. Только и смотрят в чужой карман, чтобы ославить человека как жадного.

Надеюсь за несколько следующих дней перестать так стесняться перед камерой. Я ужасно зажата. Если в этом фильме я буду иметь успех, то сыграю потом в Берлине в театре.

Если я ничего не намажу себе на лицо, то и выгляжу как пустое место.

От Алена ничего не осталось, кроме нескольких телефонных разговоров. Он был тогда очень мил со мной, но ведь в жизни кое-что зависит и от того, что из этого выходит потом. Одна моя приятельница недавно показала Алену фотографии Давида, тот бегло проглядел их и заявил, что его сын красивее.

Мой муж, мой сын и понимание, что лучше прекратить, прежде чем станешь скучной, — вот причина моего долгого перерыва в кино. Я получила уже два новых предложения. Это означало бы три новых фильма за год. Не знаю, осилю ли. Знаете ли, в моей сегодняшней жизни мне нужна, собственно, только моя фрау Янсен, домработница, и Рената — она присматривает за ребёнком. Я больше не могла бы крутиться как белка в колесе.

Я всегда хотела стать мировой звездой, но ею не стала.

1 сентября 1968 года

У меня такая прекрасная жизнь, и я только хочу, чтобы меня оставили в покое. Если здесь начнут возводить на меня напраслину, я немедленно уеду домой.

Сентябрь 1968 года

Съёмки «Бассейна» идут совершенно без проблем. С Аленом я себя ощущаю так, как если бы это был любой другой партнёр. Это очень профессионально. Мне важно, во-первых, что роль чудесная, и во-вторых, что предстоят восемь недель жёсткой работы.

Харри всегда говорит: я не приду, если ты снимаешься, это же смертельно скучно — сидеть и смотреть, как твоя жена работает. Я это понимаю. Но он тут же явился, как только мы начали снимать с Аленом «Бассейн». С одной стороны, я жаловалась, что он слишком мало бывает со мной, а с другой стороны — я вообще не выношу, когда он тут сидит и глазеет на меня и не пропускает ни малейшего флирта. Настроение пофлиртовать у меня бывает постоянно. Это я унаследовала от своего отца. С Харри я два долгих года вообще не работала и сидела в нашей четырёхкомнатной квартире в Берлине.

30 сентября 1968 года

Наконец-то я чувствую себя уверенно, знаю, чего я хочу, и больше этого не потеряю. Ещё никогда я не была в своей работе так свободна и уверенна, как теперь.

В последние два года я и внешне стала гораздо больше самой собой, чем раньше. От одежды я теперь вообще не завишу. Мне и в голову не приходит, как было прежде, метаться от одного кутюрье к другому. Кроме того, я считаю, что время, когда следовало одеваться по модному образцу, прошло. Сегодня можно носить что угодно, лишь бы тебе это подходило. Мне больше не нравятся костюмы и вообще всё, что так канительно надевать. Теперь меня видят только в платьях и в брючных ансамблях. Важнее всего: вещь должна сидеть и быть практичной. Если много пуговиц, это приводит меня в бешенство.

Я не испытываю недостатка ни в чём. Вообще ни в чём. У меня же есть всё: муж, ребёнок, профессия.