«Оббитые тканью стены были реальны» говорили они. «И ограничения, созданные для людей, которые довели себя до ручки, тоже реальны» Туман медикаментов сделал так, что они забыли свои имена, спускаясь в холл, в котором никогда не выключают свет. «Там нет утра, и нет ночи» говорила Керри. Никогда.

Что может быть хуже женщины, взрослой женщины, живущей с нами, но никогда не говорящей? Ледяные девушки, которым было двадцать пять, тридцать, пятьдесят семь, заключенные в скелет девятилетнего ребенка, клетки, бегающие, глаза, ожидающие чего-то еще, взвешиваемые постоянно, но никогда не достаточно, чтоб остановиться. В один прекрасный момент их просто унесет ветер, и никто не заметит.

Машина въезжает на парковку. Не Дженнифер, нет. Быстрее было бы дойти отсюда пешком, если бы я не замерзла, и не устала настолько. Я изучаю дипломы на стене. Я напугала Доктор Паркер. Она не поверила, что призраки существуют. Если бы поверила, это бы разрушило ее восприятие реальности. Если я права, тогда ее идеи о травме, самомодификациях и разговорах сама с собой всего лишь бред. Выдумка. Сказка для беспокойного пациента, которому надо спать.

Мы обе правы. Мертвые охотятся за нами, приходят к нашей постели. Призраки проникают в твою голову, когда ты этого не замечаешь. Звезды взрываются, вулканы рождают камни, предсказывающие будущее. Отравленные ягодки делают девочек сильнее, иногда убивая их. Если ты поклянешься на крови при луне, и пожелаешь чего-то, это станет твоим. Будьте осторожны с желаниями. Это всегда ловушка.

Доктор Паркер и все мои родители живут в мире папье-маше. Она заклеивают твои проблемы газетными полосами и капелькой клея.

Я живу на грани миров. Слово «призрак» звучит, как слово «память». Слово «терапия» звучит, как «экзорцизм». Мои видения и эхо в голове. Я не знаю, как собрать все в кучу и понять, кто же я есть на самом деле я не могу сказать им, где нужно начать, и чем придется закончить.

Но я знаю это.

Если они еще раз промоют мою голову, или обрушат на меня океан таблеток, я не вернусь.

056.00

Я звоню с телефона в приемной. Дженнифер не берет трубку, у нее голосовая почта. Этот же номер папин. Звонить Доктору Мэриган не вижу смысла. И пытаться бесполезно она в больнице.

Снег метет так сильно, что тяжело разглядеть огни улиц. Тени машин ползут вперед с горбами снега на крыше. Наверное, Дженнифер испугалась или не вписалась в поворот, колеса скользят по дороге. Но она пообещала, что приедет, и отвезет меня в дом матери, тот самый, в котором нет елки потому, что это банально. Я приму питательные смеси и буду

писать в пластиковый контейнер. Мама подсчитает все, и сделает парочку необходимых вещей, условий содержания меня в ее металлической темнице.

Снег падает достаточно быстро, чтоб скрыть нас.

Я вызываю такси. Я готова заплатить двойную цену из-за погоды.

Парень приезжает через две минуты. Дженнифер все еще нет. Я сажусь, говоря ему, куда везти. Он извиняется за неработающий обогреватель. Я говорю, что это не важно.

Такси останавливается у банка. Они впускают меня, хотя до закрытия осталась всего минута.

Такси останавливается у пиццерии. Они никогда не закрываются.

Он не хочет ехать к мотелю. Он говорит, что оттуда сложно вернуться в город, да и что будет, если мы застрянем?

Ямашутремядвадцатидолларовымибанкнотамипередеголицомипрошу поторопиться.

На парковке только одна машина. Таксист отказывается припарковаться потому, что снег никто не убрал. Я отдаю ему деньги, сгребаю свое вязание, пиццу, и выхожу в снег.

***

Элайджа открывает комнату номер 115. цепь все еще на месте. Сквозняковый ветер дует на меня. «Пожалуйста»

057.00

Я вхожу, натаптывая снегом, говоря отчаянно быстро.

«Хорошо, слушай. Мой папа выгнал меня и правила моей мамы безумны» Он просто смотрит. Я протягиваю ему пиццу.

«Например?» говорит он.

«Она заставляет меня писать в пластиковые контейнеры, и постоянно измеряет это» Он ставит коробку на кровать. «Почему?»

«Она повернута на моем теле. И всегда была. Заставляла меня есть тофу вместо обычной детской еды. Она отвела меня в балетный класс, когда мне было три. Кто так делает?»

«Ты приехала сюда на ночь, чтоб отдохнуть от родителей?» Я снимаю рукавицы. «Нет. Не совсем. Ты когда уезжаешь?»

Он берет мои рукавицы, и относит их в ванную «Завтра, если дороги расчистят. Дай пальто, повешу на батарею, чтоб высохло»

Я расстегиваю пуговицы и снимаю пальто «Так скоро?»

«Никто не заказал комнату на Рождество»

Он несет пальто в ванную, захватывая вешалку, когда проходит мимо шкафа.

«Чарли уехал еще до бури. К сестре в Род-Айленд. Я просто должен собрать все, закрыть, и уехать на юг»

Минуту я трачу на то, чтоб начать дышать, и осмотреть комнату. Книжные страницы и записи сняты со стен. Одежда со шкафа и ящиков теперь находится в мусорных мешках у двери. Ноутбук в молочного цвета потрепанной сумке.

«Разреши мне поехать с тобой» Я дрожу. «Я только что опустошила банковский счет. У меня есть много налички за работу няней. Я могу платить за бензин и помогу вести»

«Я не знаю» говорит он «Я привык путешествовать в одиночестве»

Он говорит что-то еще, но мои уши не работают. Черные пятна угрожающе мигают перед глазами. Я не мог у упасть. Это се, что сейчас нужно.

«Ты не слышал меня. У меня почти тысяча долларов кредитка, которой мы можем пользоваться, пока папа ее не заблокирует. Ты хочешь….»

Головокружение/гравитация/пол/темнота

058.00

Я просыпаюсь в его постели. На мне вся моя одежда. Мои ноги закутаны в одеяло, и я не вижу их. Элайджа лежит рядом «Ты в прядке? Какого черта произошло?»

Я трогаю свой лоб. «Может, я просто потеряла сознание. Ты не вызывал скорую?»

«А должен?»

«Нет» я стараюсь сесть.

«Ты заболела?»

«Немного» черные точки снова танцуют у меня в глазах «У меня было обезвоживание, и я лежала в больнице пару дней. Меня немного шатает, но это не страшно»

Его глаза расширяются «Ты издеваешься? Это серьезно! Ты не можешь поехать со мной, ты даже здесь быть не должна! Если я спутаюсь с еще одной мертвой девчонкой, копам будет плевать, есть ли у меня алиби. Ты должна уехать»

«Я не могу поехать домой»

«Меня не интересует, куда ты поедешь. Ты не можешь оставаться здесь»

Я киваю на окно «Ты видишь эту бурю? У полиции нет достаточного количества людей, чтоб выезжать на все происшествия, половина дорог закрыты из-за лавин. Мне 18, я трезвая, я никогда не нарушала ничего. Они не приедут меня искать, я обещаю»