Благодаря энергичной интервенции германского Генерального штаба следствие было проведено юридически лояльно, была доказана полная невинность автора, и он был, после реабилитации, восстановлен во всех своих правах.
Вот один их наиболее ярких примеров непонимания политикой самой сущности партизанского дела и принципов огневой борьбы против военно-политических доктрин малой войны.
Непонимание веяния времени, то есть техники перевода войны, классической войны внешнего фронта во внутреннюю национальную гражданскую кампанию.
★ ★ ★
Заканчивая главу, я не могу не подчеркнуть вторично, что воевать на Востоке против партизан с политическими программами господ розенбергов, даже при атомной технике, не представляется политически возможным.
Если вооруженные силы демократий пойдут на Дальний Восток не в виде союзника, а в качестве военного интервента, то тогда они должны быть готовы к тому, что все необъятное пространство от Карпатских гор и Пинских болот до лесов Центральной России, Кавказа, Урала и непроходимой тайги Сибири — покроется кишащей массой партизан. То же явление возникает в пустынях, горах и степях жаркой Монголии и необозримого Китая.
Союзники очутятся перед лицом многомиллионной массы «зеленых» солдат. Перед революционным коммунистическим фронтом малой войны.
«Война и политика» — так я позволил себе озаглавить мой скромный труд. Два бинома одного целого, от решения которого будет зависеть будущее политическое лицо нашей планеты и ее географическая карта.
Сегодня, в атомную эпоху, каждый государственный деятель, преследующий известные политические цели, должен тщательно их соизмерять с возможностями своей стратегии. Разбитие атома привело нас к новому оперативному расчету. К специ-алъному боевому порядку. К распылению военной машины и к глубокой деконцентрации пехотных масс.
Опустевшее от боев огненное тактическое поле, вместе с поредевшим оперативным его предпольем, как никогда создают новые глубокие возможности для акции малой войны и дают ее диверсиям небывалую широту диверсионного размаха.
Мы, профессиональные военные, воспитаны в рамках суровой дисциплины. Мы привыкли признавать только законные авторитеты и не заниматься политикой, в особенности, когда она несет революционную идеологию. Больше того, профессиональные солдаты не любят политической атмосферы, а потому крайне неохотно вступают в общение со всякими политическими, революционными движениями, даже если этого настоятельно требует складывающаяся новая боевая обстановка.
А между тем сегодня каждый военный, от солдата до полководца, офицер Генерального штаба и строевой командир должны глубокого ознакомиться с общими принципами политики и научиться государственно и политически думать.
Полководцы и командиры, преследуя свои стратегические, оперативные и тактические цели, должны, планируя и выполняя вышеуказанные задачи, уметь государственно думать и не забывать, к каким политическим целям могут привести задуманные или проводимые ими боевые операции.
Нашим лозунгом должно быть: стратегически планировать, оперативно рассчитывать и тактически действовать, не переставая пребывать в реальной сфере государственной политики.
Генерал фон Клаузевиц говорил: ♦Война — это продолжение политики. Это та же политика, но проводимая иными средствами». Я разрешаю себе эту дисциплину расширить, в наш атомный век, высказанное положение, вернее, его несколько изменить: сегодня война и политика перестали быть взаимным продолжением. Они слились в одно нераздельное целое. Причем в период главенства политики над стратегией вид нашей жизни — это «холодная» война. С момента перевеса чаши исторических весов в пользу стратегии, жизнь принимает форму огневой войны. Война и политика — это две части одного исторического целого.
Это формы сегодняшнего процесса человеческой жизни.
Глава XIII
ПАРТИЗАНЫ И АТОМНЫЙ ОГОНЬ
Атомная эпоха. Не подлежит никакому сомнению, что разбитие атома является, с точки зрения философии современной технологии, грозным шагом в нечто новое, неизмеримое, и в своих технических последствиях неизвестное.
По формуле средневековых алхимиков материя трансму-тируется в энергию. Материя, то есть бог атеистов, перестает существовать. Человечество, эксплуатируя атомную энергию, конечно, настежь открывает двери новым неограниченным возможностям технологии. Однако не будем переоценивать «ценностей». История Вселенной пережила много разных эпох. Начиная от доисторического времени и переходя постепенно к современной истории, мы прошли сквозь эпохи камня, бронзы, железа, угля, пара и электричества. Пройдем благополучно и сквозь «апокалипсис» атомного огня.
Ни одна из предыдущих исторических эпох не знала резких переходов. И появление огнестрельного пороха на европейских полях сражений не сразу смогло вывести из строя закованные в панцирь и железо рыцарские конные соединения.
Нас, солдат, в первую очередь, интересует, что принесет с собою атомный огонь с военно-философской точки зрения. Произойдет ли на полях сражений принципиальная революция военного искусства или история огневых войн и дальше, хотя и резкими толчками, будет разворачиваться по линии старых, освященных традицией эволюционных форм огневого боя и оперативного искусства, вытекающего из суровых требований геополитики.
Философия войны твердо учит, что нам, профессиональным солдатам, нельзя увлекаться современным жюльвернизмом. Предполагать, что мы перешли в эпоху войны нажатия кнопок. Нажатия кнопок в военно-политических кабинетах.
История военного искусства человечества не знает боевого оружия, способного одним ударом решить участь всей кампании. Быть может, будет когда-нибудь изобретено это «абсолютное оружие» тотального уничтожения нашей планеты. Но кто же тогда сможет воспользоваться этим фантастическим оружием? Оружием абсолютного уничтожения жизни. Ведь при этом новом политическом положении вопрос первого удара не будет относиться к вопросу боевой внезапности. Не к внезапности стратегической, не, конечно, к внезапности оперативной или тактической. Кто первый нанесет удар, не разрешит вопроса победы или поражения, если от этого удара погибнет не только противник, но и свои нации. Кто возьмет на себя ответственность за гибель Вселенной?
Современная война — это слишком сложное явление. И она будет разыгрываться в планетарном масштабе, на пространстве миллионов квадратных километров, втягивая в борьбу сотни миллионов населения.
Война — это продолжение политики. Но политический выигрыш войны сводится, прежде всего, к выигрышу последующего за войною мира. К выигрышу будущего мирного переустройства планеты на новых справедливых началах, началах морального, политического и социального характера. А потому совершенно ясно, что целью стратегии не может быть уничтожение не только жизни нашей планеты, но даже жизни сотни миллионов людей на пространстве сотни миллионов квадратных километров. Война ведется за господство идей, за политические цели, за экономические блага или хозяйственные преимущества, но война не может быть борьбою за вакуум.
Стратегическая огневая подготовка не может оставить после себя атомную воронку «торичеллиевой пустоты».
Сама жизнь, политика и финансы ограничат стратегические стремления атомной технологии. А потому только в этих боевых аспектах можно и должно рассматривать все будущие огневые конфликты, как бы тяжелы, как бы кровавы и страшны они ни были бы.
Будущая кампания может быть выиграна только всеми современными методами боя. Всеми средствами «холодной войны» на полях моральной, политической, психологической и экономической борьбы.
Разведкой, диверсией, «малой войной» и рядом социальных революций. Огневыми сражениями во всех четырех измерениях: на суше, на воде, в воздухе и за душу непосредственно сражающегося солдата.
Во Вторую мировую войну мы летали со скоростью сотен километров в час. Боевой радиус подводных лодок растягивался в тысячи километров. Германская ракетная артиллерия громила с надбережных атлантических установок столицу Великобритании. Быть может, в Третью мировую войну аэропланы будут летать со скоростью звука. Вместо «ковра» тысячи бомб достаточно будет сбросить одну атомную бомбу или выстрелить один дальнобойный атомный ракетный снаряд. Подводный флот, по всей вероятности, теоретически неограниченно расширит возможности своих боевых рейсов. Появятся новые страшные виды газа, бацилл и смертоносных лучей. Но все эти виды новой боевой техники останутся и в ближайшем будущем, как были в недалеком прошлом, только видами современной тактической или оперативной огневой подготовки. Подготовки боя, целой цепи операций или даже всего стратегического похода кампании. Останутся огнем тактического, оперативного и стратегического, морального и боевого воздействия.