А я без сил опустилась на стул и налила себе уже остывший кофе, и стала прихлёбывать его.

- Вот ты где, - вошёл на кухню Максим, - Октябрину Михайловну увезли в больницу.

- Что, так плохо? – испугалась я.

- Ну, не то чтобы очень, но есть подозрение на инсульт, -

вздохнул он и опустился рядом со мной на стул.

- Какой кошмар! – прошептала я, - бедная Октябрина Михайловна. Интересно, почему она не рассказывала ничего о дочери? Она говорила, что её дочь умерла. Впрочем, чему я удивляюсь, она женщина порядочная, неудивительно, что, она так сказала.

- Да, - вздохнул Макс, и тоже налил себе кофе.

Спать мы в эту ночь так и не легли. Пришлось составлять протокол, изъять оружие, что принесли с собой преступники, а мой пистолет Максим с руганью у меня отобрал.

- Чтобы я больше этого не видел! – сердито воскликнул он, - тебе оружие давать в руки опасно.

- У меня есть справка от психиатора, - сдвинула я брови.

- Психиатр твой сам малость не в себе, - буркнул Максим, - надо проверить его на профпригодность.

Наступило утро, Максим уехал в управление, а я, держась за голову, которая болела немилосердно, пила кофе, и пыталась очухаться.

Звонок матери меня малость оглушил, я ещё не пришла в себя, холодный душ мало помог, и теперь я лакала кофе, то и дело подсовывая кошкам вкусные кусочки.

- Вика, ты, надеюсь, помнишь, что мы встречаем Рождество и

Новый год все вместе? – воскликнула она, - только не говори, что хочешь провести праздники со своим ментом в постели.

Я почувствовала, как краска прилила к лицу.

- Что молчишь? – влетел мне в ухо резкий дискант матери, - я что, попала прямо в яблочко?

- Я просто ещё не очухалась, спать очень хочу, - призналась я.

- Тебе твой Марк покоя ночью, что ли, не даёт? – со смешком

воскликнула маман.

- Он Максим, - простонала я, - нет, мам, просто к нам бандиты забрались. Мы едва уснули, к нам воры забрались, еле от них отбились.

- Так, так, интересно, ну-ка, расскажи, - потребовала маменька.

Пришлось мне живописать события прошедшей ночи.

- Это вы только уснули в четыре утра? – хмыкнула маман.

- Мам, отстань, - простонала я, - ты и к Аське так же

цепляешься?

- К ней прицепишься, - буркнула маменька, - у неё не язык, а

помело. Ты тоже острая на язык, но мне не хамишь. Кстати, насчёт Аськи, она улетела на две недели за границу.

- Да, - зевнула я, - с Костиком? Отдыхать?

- Нет, сказала, что с каким-то клиентом, - воскликнула маман.

- Она никогда не ездила с клиентами за границу, - удивилась я.

- А теперь поехала. Что с ней такое? Она какая-то странная последнее время.

- Мам, куда она уехала? – забеспокоилась я.

- На Таити она удрала.

- А кто её клиент?

- Откуда мне знать? А почему ты занервничала?

- У неё любовник появился, - сдала я Асюту.

- Как?! – ахнула маменька, - а как же Костик?

- Я задала ей тот же вопрос, - вздохнула я, - но у неё от любви крыша крён дала.

- Кто он, этот любовник? – забеспокоилась маман, - я должна знать!

- Не знаю, кто он. Хотя, его, конечно, видела, и, на свою голову, дала ему Асину визитку. Он кому-то челюсть сломал, и она была его адвокатом на суде. Бывший каскадёр, красавец, таждик, зовут Ренат, владеет сетью ресторанов кавказской

кухни.

- Вы обе хотите меня в гроб загнать! – закричала маменька, - таджик! Да он же убьёт Костика! Он мусульманин!

- Я пыталась достучаться до неё, - хмыкнула я, и закурила сигарету, - но, чтобы достучаться до её влюблённых мозгов, нужен барабан.

- Боже! – застонала маменька, - у меня сейчас сердечный приступ будет! Неблагодарные дочери!

- А я-то при чём! – удивилась я.

- Ты тоже хороша! Бросила хорошего мужа, выскочила замуж за мента. И, вместо того, чтобы рожать Диме сыновей, бегаешь за преступниками, да ещё и родила двойню от Матвея.

- Максима, - скрипнула я зубами.

- Один чёрт!

- Мама!

- Я уже много лет мама! Безобразие! – и она швырнула трубку.

Я положила мобильник на стол, и долила себе кофе.

Да, Асюта меня теперь не простит. Не успела я об этом подумать, как сотовый взвыл, высветился номер Аси, и приняла звонок.

- Привет, сестрёнка, - услышала я её безмятежный голос.

- Привет, как ты там? Нежишься на солнышке?

- Откуда ты знаешь?

- Маман доложила, - усмехнулась я, беря с тарелки кусочек пирожного с лимонным кремом, - и ты меня на месте прикончишь.

- Почему? – удивилась Ася.

- Потому что я рассказала ей про Рената, и она дико ругалась. Ты ведь на Таити с ним?

- Да, с ним, - воскликнула Ася, - но убивать я тебя не намерена, я всё равно собиралась сообщить о том, что собираюсь за него замуж.

Чашка выпала у меня из рук, и разбилась. Я с сожалением посмотрела осколки любимой чашки с изображением котят, и сдавленно проговорила:

- Что собралась сделать?

- Выйти за Рената замуж, - отчеканила сестра, - я люблю его, я с ним, как в угаре.

- Асютка, милая моя, - проблеяла я, - одумайся, он не для тебя.

- Но почему?

- Потому. Во-первых, как же твои девочки от Костика?

- Они поймут, - воскликнула Ася, - почему я должна жить с нелюбимым? Папа выдал меня замуж за Костика, но я его никогда не любила, ждала мачо, и дождалась. Ренат то, что мне надо, я люблю его всем сердцем. Всё, - рявкнула она, и отключилась.

Абзац! Я посмотрела на часы, подобрала осколки, выбросила их, вытерла кофе с пола, налила себе ещё, и достала свой любимый куриный паштет.

Он невероятно жирный, а я люблю жирную пищу, и сейчас намазала им гренок.

Какое-то время я тупо жевала, глядя в окно на снегопад, потом пришла Анфиса Сергеевна, и стала кормить Василинку. Ну, а я поехала к себе в ресторан, проверять документацию,

заглянула на кухню, и со вздохом опустилась на стул около бара.

- Как дела, Эвива Леонидовна? – с улыбкой спросил Андрей, бармен.

- Фигово, - вздохнула я, - спать хочу. Слушай, налей мне мартини.

- Вермута или коктейль? – деловито спросил он.

- Коктейль, - кивнула я, и получила конусообразный бокал.

Я отчаянно зевала, и вдруг увидела лежащую за прилавком книгу.

- Что это у тебя? – заинтересовалась я.

- А, сестре купил, она у меня на юрфаке учится, вот « Классификация ядов ». Хочет быть экспертом.

- Очень странное увлечение для особы женского пола, - хмыкнула я, - можно мне посмотреть?

- Смотрите, - пожал он плечами.

Я несколько минут перелистывала страницы, потом захлопнула издание, и отпила из бокала. Что-то мне всё равно не даёт покоя в этом деле, но вот что, я понять не могу.

Вчера вечером максим мне сказал, чтобы я завязывала с этим, что во всём виноват Хуан, и ему теперь не отвертеться.

- А вдруг это не он? – вздохнула я.

- Вика, милая, - простонал Максим, - это точно он. Успокойся,

наконец.

И я сделала вид, что всё поняла, однако, всё ещё была в сомнении.

Поэтому я залпом выпила мартини, поднялась к себе в кабинет, надела пальто, взяла свой ридикюль, и поехала к Авдеевым на квартиру.

Осмотрела оклеенную печатями дверь, и позвонила к соседям.

- Кто там? – раздалось из-за двери.

- Капитан МВД Миленич Эвива Леонидовна, - сказала я, приложив к « глазку » удостоверение, - мне нужно поговорить о вашей соседке.

- Здравствуйте, - открыла дверь молодая женщина, лет где-то тридцати пяти.

- Здравствуйте, - воскликнула я, - мне нужно поговорить о сёстрах Авдеевых.

- Проходите, пожалуйста, - пропустила она меня в квартиру, -

меня Людмила зовут. Людмила Николаевна.

Она провела меня на кухню, и предложила чаю, от которого я тут же отказалась, и с ходу приступила к допросу.

- Вы хорошо знали Варвару и Софью Авдеевых?

- Они были моими соседями, - пожала плечами Людмила Николаевна, - мы общались только на этом уровне, Сонька, правда, то и дело забегала, десяточку на пиво клянчила. Потом Варвара приходила, долг за неё отдавала. А уж как я удивилась, когда стало известно об их смерти. Ладно, Софья, она алкоголичка была, уже напрочь пропитая. А Варьку-то за что?