О нашем командире полка известно, что он принимает решения в считанные секунды. Так было и на этот раз.

— В машину! Все четверо! — приказал он.

Ребята с выражением недовольства на лицах нехотя залезли в его газик.

Командир подошел к своему водителю:

— Отвезешь солдат в санчасть и скажешь доктору, чтобы он их хорошенько осмотрел, может, они и в самом деле уже здоровы. В таком случае привезешь их назад. И давай по-быстрому. Мне нужна машина.

— Есть, — сказал водитель сквозь шум уже заведенного двигателя и, включив скорость, быстро погнал машину в сторону гарнизона.

— Вот и все, — констатировал командир, когда автомобиль исчез из поля зрения.

Я мог себе представить, что скажет водитель врачу, и потому был почти уверен, что моя рота будет укомплектована полностью.

Когда газик вернулся, из него вылезли, как я и думал, все четверо. Они пребывали в хорошем настроении.

— Здоровы как быки, — сообщил мне свободник Гисек. — Так что никаких проблем не будет. Поведу танк как следует.

— Вот именно, поведете как следует. Чтобы экипаж чувствовал себя как на перине, понятно? Командир танка, которого я вам дам, присмотрит за этим. Будьте уверены.

Я пошел взглянуть на свой танк. Экипаж ползал на коленях, осматривая гусеницы.

— Ну так что, жених? — спросил я Малечека.

— В субботу в это время дело будет идти уже к свадебной ночи, — сказал он.

Бедняга не мог знать, что будет в субботу в это время. Не мог об этом знать даже я.

Глава 21

После полуночи командир батальона вызвал к себе командиров рот и без долгих разговоров раздал нам размноженные на ротаторе листки бумаги.

— Планируемый маршрут движения, — сообщил он. — Около четырехсот километров.

Надпоручик Бидло недоверчиво усмехнулся:

— Четыреста километров? Это, наверное, опечатка…

— Я сказал, что это планируемый маршрут движения. Разве я еще что-нибудь сказал?

Потом, будто почувствовав, что обнаружил и свои сомнения перед подчиненными, приказал:

— Быстро провести контрольные проверки машин, обратить особое внимание на наличие топлива и смазочных материалов. Можете идти.

По дороге к своей роте я просматривал листки бумаги, полученные от командира батальона. Из-за темноты, а также из-за недостаточной четкости букв мне удалось прочитать только одно название населенного пункта в самом конце маршрута. Оно показалось мне знакомым, но я долго не мог понять, откуда оно мне известно, и вдруг вспомнил. Через это село мы проходили во время пионерского похода. Оно находилось где-то на границе между Моравией и Словакией, и предположение командира, что отсюда до него около четырехсот километров, нисколько не было преувеличенным. Скорее наоборот. Мнение надпоручика Бидло о том, что такой марш — дело чисто теоретическое, я считал вполне обоснованным. Однако в отличие от него я решил никому об этом не говорить.

Я обошел свои, танки. Ребята залезли в машины, и немудрено, ведь было уже за полночь. Только один танкист все еще осматривал гусеницы.

— Что-нибудь не в порядке? — спросил я.

— Кажется, все в порядке, — ответил он и только потом повернулся ко мне. Это был свободник Гисек.

Я зашел поглубже в лес и сломал толстую увесистую палку. Как раз для моей руки. Потом несколько раз ударил ею по башне танка четаржа Метелки. Из люка показался кто-то, лишь отдаленно напоминавший Метелку. Тем не менее это был он. Припухшие глаза и помятое лицо убедительно доказывали, что он спал и я его разбудил.

— Соберите командиров танков и водителей, — приказал я.

— Прямо сейчас? — спросил он.

— Нет, в будущий понедельник, — попытался я сострить.

Через несколько минут все вызванные окружили меня плотным кольцом. Только некоторые из них могли внимательно меня слушать и делать какие-то выводы. Я готов был поклясться, что многие из них еще спят. Если стоя может спать конь, то почему это не смог бы сделать человек, царь природы, который расщепил атомное ядро, придумал хоккей с шайбой и полетел в космос?

— Планируемый маршрут движения… — умышленна громко начал я говорить, чтобы разбудить еще не проснувшихся, и назвал примерно десять населенных пунктов на тот случай, если кто-нибудь из них отстанет или потеряется. Чтобы было ясно, где нас искать.

Когда я назвал конечный пункт, свободник Малечек совершенно некстати весьма громко рассмеялся:

— Значит, в субботу свадьбы не будет!

Я тоже засмеялся. И тут неожиданно по моей спине побежали мурашки. Сначала едва заметно, а потом все сильнее.

А что, если и вправду поедем? Свадьба назначена, все запланировано, директор кафе в среду начнет искать хорошее мясо для еды. А жених, отец будущего человечка, которого Либушка носит сейчас под сердцем, ведет мой танк. На свадьбу он не придет. Так что ротной молодежной свадьбы не будет.

Нервный озноб еще более усилился, когда рядом со мной появился поручик Влчек и сообщил, что командир батальона разрешил сварить кофе для командиров танков и водителей. Я живо опустил руку в задний карман брюк и спросил, сколько надо дать.

— Двадцати крон хватит.

Дать на кофе для солдат, которые, возможно, поедут так далеко, — какое может быть сомнение? И я вытащил двадцать крон. Правда, мне было неясно, кто сейчас, среди ночи, сможет достать кофе. Я сказал об этом Влчеку.

— Ничего, сумеют, — ответил он без колебаний. — Кто-нибудь разбудит продавщицу и подвезет ее к магазину. Вот и все. — Он повернулся, чтобы уйти.

— Товарищ поручик, — остановил его четарж Метелка. — Продавщица из «Армы» — это как раз то, что нужно. Товарищ командир, я хочу поговорить с вами и товарищем поручиком наедине.

Мы с Влчеком вопросительно посмотрели на него и отошли от остальных на несколько шагов. Метелка сразу все выложил:

— Если предлагают сделать кофе для командиров танков и водителей, то это значит, что мы на самом деле отправимся. А если мы начнем этот марш, то кто знает, вернемся ли до субботы. А если не вернемся, то на свадьбе не будет самого жениха, то есть Малечека. Все же остальное, включая и обед, состоится.

Мы согласились с ним, пока что не понимая, каким образом это связано с продавщицей из «Армы».

— На Верушку можно положиться, — объяснил он нам. — Она деликатно сообщит невесте, что свадьбу придется отложить. И в кафе все устроит. За неделю, на которую будет отложена свадьба, никакого катаклизма на земле не произойдет, и малютка, я думаю, простит родителям эту задержку. Когда станет соображать, конечно.

Влчек уже зарекомендовал себя достойным заместителем своего командира. И сейчас, чтобы принять решение, ему потребовалось не больше секунды.

— Хорошо, — согласился он. — Я скажу, чтобы вместе с кофе привезли и продавщицу. Но отсрочка свадьбы на неделю может оказаться недостаточной. А вот если свадьба состоится через четырнадцать дней, то мы на нее наверняка успеем. Пока что не будем ничего Малечеку говорить. Зачем его напрасно волновать?

Последние слова он договорил, находясь уже в нескольких метрах от нас. Он торопился дать соответствующие указания.

Я вернулся с четаржем Метелкой к своим солдатам, чтобы уточнить некоторые подробности марша. Влчек возвратился, когда я проверял, все ли танкисты усвоили позывные сигналы.

Он посмотрел на нас и недовольно покачал головой:

— Что-то вас здесь мало.

— Командиры и водители, — ответил я.

— Необходимо, чтобы здесь были все, — потребовал Влчек. — Я скажу им пару слов.

Четарж пошел собирать наводчиков и заряжающих. Через несколько секунд все были в сборе. Ребята ожидали сообщения, что тревоге дан отбой и что теперь предстоит ехать в гарнизон и ставить танки в парк.

Но поручик Влчек сказал не то, что мы ожидали. Он сообщил, что нам предстоит осуществить марш на большое расстояние, что это будет для нас настоящим испытанием и мы должны выдержать его с честью. Потом он дал нам несколько практических указаний, из которых было видно, что в танках он разбирается, и пошел к другой роте.