— Ага, а че енто вы тута делаете, ась? — загрохотало у меня над ухом. Пахнуло гарью, перегаром и озоном.

— Лема спаиваем, — ответил я. — Здравствуй, Серот.

— Ну и как, получается?

— Видишь ведь, — кивнул я на храпящего поэта.

— Ага… — Серот осекся.

Через несколько секунд молчания я забеспокоился, обернулся и увидел, что дракоша обалдело пялится на друга.

— Лем, — тихонько позвал он наконец. — Лееем.

— Дрыхнет же, не видишь, что ли? — грубовато сказал я. — Напился и спит.

Серот вытаращил на меня глаза.

— Как такое могло случиться?

— Не знаю… Но случилось вот.

— Ага…

Он потоптался на месте.

— Ага…

Подошел, слегка боднул Лема. Тот замычал, но не пошевелился. Серот озадаченно плюнул пламенем в сторону. Взвизгнула какая-то девица, Серот рассыпался в извинениях.

— Ага, — снова повторил он, повернувшись к нам. — Уникальный случай, знаете ли. За все пятьдесят лет я ни разу не видел Лема пьяным. Ни разу…

— Просто устал? — фальшиво предположил я.

— Может быть, — согласился дракоша. — А может, и нет. Может, что-то другое подействовало.

— Что бы это могло быть? — остро заинтересовался я, чувствуя, что захожу уже слишком далеко.

— Не знаю, — потрепетал кожистыми крылышками Серот. Похоже, этот жест у него был сродни нашему пожатию плечами. — На Лема мало что вообще способно подействовать.

Серот остро взглянул на меня, тут же его взгляд потускнел, помутнел, стал обычным полутрезвым… Но у меня мурашки по коже пробежали, — дракон далеко не так прост, как кажется. И есть вероятность, что он догадывается о причине опьянения Лема.

— Ага! — воскликнул Серот, узрев служанку, появившуюся из кухни с большим кувшином. — Прошу сюда, сударыня, отдайте мне сей драгоценный предмет, не то уроните его, не удержав хрупкими ручками!

Он почти силой вырвал из мозолистых крупных ладоней девицы сосуд, поддел клыками пробку, сорвал ее, выплюнул в угол через всю корчму, после чего раскрыл пасть и опрокинул в нее посуду. Была видна мощная струя напитка, льющаяся из кувшина прямо в глотку Сероту. Не переводя духа, он опустошил сосуд и сунул его в руки растерянно улыбающейся служанке.

— На, девушка, возьми. Принеси ишшо, мене мало будет.

Девица хихикнула и исчезла.

Серот плюхнулся на пол, поелозил немного, устраиваясь поудобнее, вытянул шею и положил подбородок на край стола. Зеленый нос дракоши оказался прямо посередине столешницы; вырывающиеся порой струйки дыма шевелили волосы Лема. Хвост вытянулся почти до центра корчмы, пьяные периодически на него наступали, но дракоше, похоже, было плевать… Серот выдал очередной трюк — одновременно посмотрел на нас с Жулей, раскосив глаза.

— Ой, — сказала Жюли.

— Чего у вас тут, как дурак, творится? — раздался рядом грубый голос.

Серот застонал, прикрыв глаза лапой.

— Приветствую, любезный Ровуд, — отозвался я, деликатно напоминая о вежливости.

— Да плявать я хотел на манеры, — Ровуд рывком вытащил из-под ближайшего соседа табурет, в результате чего сосед с грохотом упал на пол, да так и остался лежать, похрапывая и пуская пузыри. Не спрашивая нашего согласия, Ровуд придвинул табурет к столу и сел, схватил кувшин пива, принесенный служанкой, жадно приложился к нему. — Никакого проку от них, как дурак. Лучше скажите мне, с чего это Лемище дрыхнет, как последний алкаш.

— Напился, — неохотно отозвался Серот. — С горя.

— С горя? — изумился Ровуд и глотнул еще раз. Я с грустью следил, как исчезает драгоценная влага. Дракоша тоже был в тоске… — Экое пойло… Да, с такого и утопиться можно, как дурак. Но если ему это дерьмо не понравилось, какого хрена он тогда его жрал?

— Да не с этого, с другого горя, — объяснил я. — Женитьба у него сорвалась, вот он и расстроился.

— Женитьба, как дурак?! — взревел Ровуд. — Какая еще женитьба? А ну, рассказывай, почему я не знаю?

Я рассказал.

— Гыр, — глубокомысленно сказал поэт, в очередной раз вгрызаясь в нутро кувшина. — Ха-ха. Как дурак.

Мы с Жулей переглянулись. Неужели получилось? Ровуд не нашелся что сказать?

Но не тут-то было.

— Я всегда знал, что с ним что-то нечисто, — заявил поэт-похабник. — Не может человек, как дурак, годами пропадать в Артании, а потом десять лет туда ни ногой. Бессмысленно. Тем более такой бабник, как Лем. Ему ж трахнуться — что в сортир сходить.

Жуля покраснела и умоляюще посмотрела не меня: уйми, мол, сквернослова.

А Ровуд беспощадно продолжал:

— Долбаные североартанские традиции, мать их, тут же заставили бы придурка укоротить копыта. И не только копыта. И он, как дурак, то есть, совсем как не дурак, решил всех обломать. Потому и не лазил в те края, хотя за Артанией есть еще Куявия и Славия, а там очень любят заезжих менестрелей. И вот чтобы Лемище из-за какой-то прогнившей традиции перестал таскаться по тем землям… Да, нужна важная херня причинистая, как дурак…

Я уже хотел вправду попросить Ровуда попридержать язык, но не успел. Еще один знакомый голос опередил; ну почему все новости приходят ко мне из-за спины? Может, стоило сесть лицом к двери?

— Изволь быть поразборчивее в словах, любезный Ровуд, — тихо посоветовал Алкс. — Не хотелось бы заставлять тебя замолчать силою.

— А-а-а, наш пятиканареечный друг! — воскликнул Ровуд, вскакивая. — А где твой выносливый ослик? Офицьянт! Вина моему тридцатисовиному братцу! Тьфу, черт, вино же здесь все отравили… Тады пива! Или самогону, если есть такой, как дурак.

— Во-первых, у меня не ослик, а конь… — начал заводиться Алкс.

— Уймись, Ровуд, ты пьян, — сказал я.

— Нет, дружище, я не пьян, — возразил он чересчур громко, чтобы в это поверить. — Я не способен напиться, как дурак.

Алкс возвел очи горе, явно вспоминая характерный случай. Я же просто кивнул на Лема:

— Вот он тоже так считал.

Серот отнял лапу от глаз и тихонько пробормотал:

— Ну за что? За что-о-о…

— Не трусь, драконистый, — похлопал его по гребню Ровуд. — Скоро Бигстас прилетит, вместе будете небеса драить.

— Я не умею летать, — еле слышно отозвался Серот.

— Ха-ха-ха, — сказал Ровуд. — Как же, видел я, как ты не умеешь… Алкс, не стой как дурак, хватай табурет и хлопайся рядом. Будем пить за встречу, за дам и за не дам…

— Чтоб демоны разобрали этого пошляка, — проворчал Алкс, следуя доброму совету.

— Демоны меня боятся, — среагировал тот. — Встречал как-то парочку. Щас обходят за полсотню шагов, как дурак.

Лем внезапно поднял голову, обвел всех мутным взглядом и внятно произнес:

— Ыгза!

После чего уткнулся лбом в столешницу.

— Чего? — не понял Ровуд.

— М-да, — произнес Алкс. — Надо же… Так напиться…

Лем вновь поднял голову и, ни на кого не глядя, продекламировал:

— Hеизлечим я. Пpогpессиpую упоpно, но излечимости пpедел давно пpеодолел! Хоть есть пpостpанство для pазвитья, — Лем потряс назидательно пальцем и хитро ухмыльнулся неведомо кому, — но в ужасе себе тот мpачный день пpедвижу иногда, в котоpый вдpуг пойму — я к совеpшенству в маpазме и бpеде пpиблизился настолько, что стоит лишь шагнуть — и вот! она! тончайшая чеpта, пpеодолев какую, я стану психом завеpшенным. И да пpебудет с вами Тбп…

Заснул опять.

— М-да, — невпопад повторил Алкс. — Напиться…

— Вечной пьянки не бывает, — поучительно наставил на него палец Ровуд. — А Лем у нас думал, что бывает. И вот щас, как дурак, бодуну поклоны бьет. Он, оказывается, еще и скрытый тбпист…

— А вот у меня — ни в одном глазу, — похвастался я, делая глоток пива.

— Ага, еще бы, — отозвался Серот. — Кады не пьешь, глазки не кучкуются.

— Уметь надо…

— Фигня все енто! Давай лучче тяпнем.

— Да что тяпать-то! Ты все вылакал…

— Офицьянт! Пить, твою мать! — заорал Ровуд. Я поморщился. Может, лучше было бы промолчать?

Через некоторое время я обратил внимание, что уже довольно долго Серот не отнимает лапу от морды. Приблизив ухо, я уловил мерный сип могучих прокуренных легких. Дракон, судя по всему, спал. Давно и Лем не подавал признаков жизни, как заснул мордой к столу, так и находился в этом положении… Ровуд с Алксом что-то серьезно обсуждали, и даже Ровуд меньше грубил, чем обычно. Жуля привалилась к моему плечу и сладко посапывала.