“Нет, не надо к девушкам… Светлана… Что она обо мне подумает”? - молнией мелькнула мысль в голове наполовину проснувшегося Алексея, он повернулся на другой бок и увидел себя уже в каком-то другом, шумном и душном южном городе. Молодая смуглая женщина сидела у груды сваленных на неровную мостовую фруктов, рядом с ней на старом одеяле спал голый трехлетний мальчик. Поток непрерывно сигналящих разномастных машин несся по улице. Было абсолютно непонятно, кому предназначались эти гудки - видимо всем сразу. Но никто, включая и двух черных коров, куда-то меланхолично бредущих по обочине, не обращал на эти сигналы даже и малейшего внимания. Старенький автобус неизвестной марки с правым рулем остановился в десятке метров от Алексея, из открытой передней двери стали выходить люди с фотоаппаратами в руках. Один из них, начинающий седеть высокий мужчина в бриджах бежевого цвета и белой рубашке с короткими рукавами остановился неподалеку и как-то странно, словно пытаясь что-то вспомнить, посмотрел на него. Алексей поднял ногу, чтобы шагнуть навстречу, но тут щелкнул замок, и в комнату вошла жена.

- Ты что, спишь? - весело спросила она, - А я уже все купила. Послезавтра из Шереметьево Д в 10.30 вылетаем.

Кэллоин. МИР БЕЗ МАГИИ (продолжение)

- А я и не знала, что в Индии есть православные храмы, - сказала пожилая женщина.

- Это храм богини Кали, - улыбнувшись, пояснила молодая девушка-экскурсовод, - Вообще-то, он построен в традициях бенгальской архитектуры, но купола делают его похожим на наши церкви. Здесь до сих пор приносят кровавые жертвы. Жрецы рубят головы петухам и черным козлам, читая особые мантры - считается, что это позволит жертвенным животным в следующей жизни родиться человеком. Калькутта - общеиндийский центр поклонения этой черной богине, название так и переводится - Место Кали. Ее днями считаются вторник и суббота, особенно ночь на убывающей луне. Ей посвящали убийства тхаги из секты душителей. Говорят, что за три века, с ХVI по XIX, они убили два миллиона человек.

- И они до сих пор есть в Индии? - поежился кто-то из группы.

- Нет, их уничтожили британские колонизаторы. Не поняли англичане широты загадочной индийской души. Но, вообще-то, культ Кали существует уже несколько тысяч лет, а эти сектанты - всего три века. Так что к настоящему культу Кали они имеют такое же отношение, как наши хлысты к христианству.

Кэллоин незаметно отошел от группы, направлявшейся в парк Майдан к мемориалу королевы Виктории. Сегодня была суббота

и Луна убывала. Он вошел во двор храма.

- Даже скудоумный становится поэтом, размышляя о Тебе, чьим одеянием является Космос, Трехглазой Свидетельнице Трех миров, Чью талию украшает пояс, сделанный из человеческих рук, Стоящей на груди трупа, Доставляющей наслаждение самому Махакале, Пребывающей в местах сожжения трупов, - услышал он пение паломников.

Кэллоин разулся и, обогнув группу молящихся, вошел в темные своды храма. На алтаре он увидел изображение богини. Три кроваво-красных глаза на черном лице, белые зубы, свисающий красный язык. На шее - гирлянды цветов и ожерелье из человеческих голов. Склонившись перед алтарем, он бросил в бронзовую чашу крупный красный цветок и услышал далекий голос:

“Через меня человек существует, во мне он удовлетворяет свои потребности: любой, кто видит, дышит, слышит, говорит, делает это благодаря мне”.

- Падите люди Калькутты ниц, ибо сходит на грязные многолюдные улицы вашего города Тьма. Не Тьма ночи - Тьма погибели. Склонитесь, люди Калькутты пред силой, страшнее которой нет ни на земле, ни в небе, ни в пламени ада. Склонитесь перед грозным ликом Кали, Госпожи смерти. Ибо кровь на деснице ее - кровью обагрены руки тех, кто служит ей, отнимая чужие жизни. Слушайте, люди Калькутты, песнь Кали. Песнь боли. Песнь убийства, - снова донеслось до него пение паломников.

“Мое мужское воплощение - черный бог Кришна. Кали-Юга - мой век, он начался 5000 лет назад и продлится 432 000 лет. Вера, подкрепленная знанием, помогает видеть меня. Благодаря своей вере Рудра получил стрелы, метко убивающие врагов, Брахма стал могущественным провидцем и мудрецом. Я проникаю во все сферы Земли и Неба. Моя власть распространяется на все миры. Я, подобно бестелесному ветру, пронизываю все. Мое величие превосходит земную и небесную сферы”.

- О, Богиня, о Мать миров, несущая в своих руках отсеченную голову, разящий меч и цветок лотоса, позволь мне найти прибежище у Твоих божественных стоп.

“Восемь змей, опоясывающих меня - знак восьми способностей, дающих возможность принимать любую форму и величину, а также исполнять любое желание. Ножницы указывают на способность отсекать любые привязанности. Лотос в руке символизирует открытое сердце”.

Кэллоин опустился на колени.

- Я пришел, чтобы стать навеки твоим, богиня. Возьми мою жизнь, но помоги спасти друзей.

- Верхней правой рукой Кали делает мудру бесстрашия, означающую “Вам нечего бояться”, нижней правой - мудру благословения, - раздался позади громкий мужской него голос.

Кэллоин резко обернулся. Группа индийских школьников в бело-голубой форме слушала рассказ своего учителя.

Талин. ВОЛШЕБНЫЙ ГОРОД (продолжение)

Маша стояла на мосту через реку Чертовка и смотрела на большое колесо водяной мельницы перед белыми, с красными крышами, домиками, которые, казалось, вырастали из тихой и темной воды. Командировка в Прагу была более чем неожиданной. Маша работала в фирме совсем недавно и должность, которую она занимала, вовсе не предполагала такие подарки судьбы. Но дело было срочным, у нее, единственной, была открытая Шенгенская виза, полученная ради майского круиза по Скандинавии. Щедрые, а, может быть, наоборот, жадные (до денег русских туристов) финны дали ее аж на полгода. За два дня она встретилась с нужными людьми, подписала бумаги и теперь наслаждалась прогулкой по любимому городу. Она была здесь всего один раз, еще когда училась в школе, и всего один день - проездом в Париж. Март 2008 года был необычайно холодным и жители избалованной теплым Гольфстримом Европы мерзли и кутались во всевозможные тряпки, как французы под Москвой. В Калуге светило солнце и вылезли из-под земли желтые цветки мать-и-мачехи, а в Польше в это время лежали полуметровые сугробы. В Праге сугробов не было, но снег, то и дело, начинал сыпать с затянутого облаками свинцового неба. И все равно Прага сразу и навсегда покорила ее. Перед поездкой, она, конечно, залезла в интернет и много читала о столице Чехии, но оказавшись в Праге, поняла, что правильное представление о ней дают не фотографии путеводителей, а иллюстрации к сказкам Шарля Перро и братьев Гримм. Первая встреча превзошла все ожидания. Более того, после Праги Париж показался ей серым и каким-то очень уж обыкновенным городом. Маша решила тогда, что его символом следует сделать взметнувшуюся в отчаянном и безнадежном порыве башню Сен-Жак - такую печальную

и одинокую среди кварталов симпатичных, но достаточно ординарных зданий и построек XIX-XX веков. Проклятый барон Осман в безумном стремлении сделать Париж самой современной столицей Европы преуспел гораздо больше Сталина с его Генеральным планом развития и реконструкции Москвы. Ну а разными там железными башнями, уродливым кварталом Дефанс и китчевым Диснейлендом разве кого-нибудь удивишь? Вот центром Помпиду

и фонтаном на площади Стравинского удивить, пожалуй, можно, но Маша предпочла бы так не удивляться. И без современного авангардистского алтаря в Соборе Парижской Богоматери она бы тоже прекрасно обошлась. Сейчас в Праге светило яркое летнее солнце и впереди был целый день. Оправленный в серебро и прицепленный к ключу красный камешек, купленный три недели назад в Гоа, словно проснулся в Праге. Маша постоянно ощущала какое-то тепло, идущее от него, и не только не убрала ключи из сумки, но старалась почаще брать в руки. Она и сейчас крутила их в руке, не обращая внимания на стройную девушку с волосами, как у старых советских кукол, которая словно застыла в нескольких шагах от нее.