РАССКАЗ
В преданьях наших древних я читал:
Когда Тукла престол Занги приял,
Хоть человеком сам он был незнатным,
Но правил мудро царством необъятным.
Учась у древних, к правде устремлен,
Он правды чистой утвердил закон.
И своему мобеду благородный
Сказал: «И жив… И жизнь ушла бесплодно.
Отец, хочу я на покой уйти,
Итог Познанью жизни подвести.
Владыка, умирая, все теряет,
А счастье лишь отшельник обретает».
Мобед же, чья душа была светла,
Вспылив, сказал: «Довольно, о Тукла!
Ты знай, наш тарикат — служенье людям
Его в молитвах мы искать но будем.
Пускай на троне царском ты сидишь,
И здесь — суфий ты истый и дервиш.
Отшельничество — истины не мера,
В делах лишь добрых истинная вера!
Дела для тариката нам нужны,
Слова без действий смысла лишены.
Деяний власяницу под Кабою
Пусть носят вознесенные судьбою!»
РАССКА3
Пред старым другом о беде великой
В слезах румийский говорит владыка:
«Хозяйничает враг в моей стране…
Одна осталась крепость эта мне!
В законах правды воспитал я сына,
Чтоб по себе оставить властелина,
Но яростный напор враждебных сил
Моей десницы локоть сокрушил.
Беда над государством распростерлась…
Душа моя от мук во прах истерлась.
Дай мне совет — где силу мне собрать,
Чтобы из царства выгнать вражью рать?»
Мудрец ответил: «О душе подумай!
Не предавайся горести угрюмой.
Есть крепость у тебя. Когда умрешь,
С собой и эту крепость не возьмешь.
Что мог, для царства сделал все ты…
Пусть сын твой примет все твои заботы!
Мир целый взять и выпустить из рук —
Напрасный этот труд не стоит мук.
Не обольщайся жизнью быстротечной.
К уходу приготовься, к жизни вечной.
Ведь были Фаридун, Заххак и Джам —
Владыки, что прославили Аджам.
И все исчезли. Персти — персть награда.
Один лишь в мире вечен трон Изада.
Конец постигнет всех земных владык,
Любого, как бы ни был он велик.
Пусть власть над миром утвердить он тщится,
Умрет он — все величье истребится.
Но души тех, чья жизнь в добре тверда,
Благословенны будут навсегда.
Но по себе и праха не оставит,
Кто век свой добрым делом не прославит.
Взрасти добра и щедрости сады,
Дабы вкусить от жизни сей плоды.
Твори добро теперь, иль поздно будет —
Гореть в геенне вечной злых осудят.
Тот, кто добро творит всю жизнь, лишь тот
Величье истинное обретет.
Но, как изменник, казни пусть страшится,
Кто делать дело доброе боится.
«Эй, раб! — суровый прозвучит упрек,—
Остыла печь! Ты хлеба не испек!»
Не слабоумье ль прахом жизнь развеять —
Вспахать поля и позабыть засеять?
РАССКАЗ
Муж некий в Шаме в горы удалился,
Оставил мир, и пещере поселился.
Там, в созерцанье погрузясь душой,
Постиг он свет, и счастье, и покой.
В дервишеском обличье величавом
Он звался Худадуст, был ангел правом.
И на поклон, как к Хызру самому,
Великие с дарами шли к нему.
Но не прельщен мирскою суетою,
Смирял он дух свой мудрой нищетою.
Блажен, кто плоть в лишениях влачит,
Не внемля, как она «давай» кричит.
А в том краю, где жил он одиноко,
Народом правил некий царь жестокий.
В насильях, в грабеже неумолим,
Он злой тиран был подданным своим.
Все жили в страхе, плача и печалясь,
Иные, все покинув, разбегались;
В другие царства от него ушли
И славу о тиране разнесли.
Другие ж — по беспечности — застряли
И день и ночь султана проклинали.
В стране, где черный царствует злодей,
Улыбок не увидишь у людей.
Порой тиран к отшельнику являлся,
Но тот лицом от шаха отвращался.
И царь сказал ему: «О светоч дня,
Не отворачивайся от меня
С презреньем, с беспредельным отвращеньем
Я с дружеским пришел расположеньем.
Считай, что я — не царь перед тобой!
Ужель я хуже, чем бедняк любой?
Мне от тебя не нужно почитанья,
Ты мне, как всем, дари свое вниманье».
И внял ему отшельник и в сердцах
Сказал сурово: «Выслушай, о шах.
В тебе — источник бедствия народа,
А мне любезны радость и свобода.
Ты — враг моих друзей. И не могу
Я другом стать моих друзей врагу.
С тобой сидеть мне рядом непотребно,
Тебе и небо вечное враждебно.
Уйди, не лобызай моих ты рук!
Стань другом беднякам, кому я друг!
И хоть сдерешь ты с Худадуста кожу,
И на огне тебе он скажет то же.
Дивлюсь, как может спать жестокий шах,
Когда томится весь народ в слезах!»
*
О царь, не угнетай простой народ,
Знай: и твое величие пройдет.
Ты слабых не дави. Когда расправят
Они свой стан, они тебя раздавят.
Знай — не ничтожна малого рука!
Иль ты не видел горы из песка?
Где муравьи все вместе выступают —
То льва могучего одолевают.
Хоть волос тонок, если ж много их —
И цепь не крепче пут волосяных.
Творишь насилье ты, неправо судишь.
Но помни — сам беспомощен ты будешь.
Душа дороже всех богатств земных,
Казна пустая лучше мук людских.
Нельзя над бедняками издеваться,
Чтоб не пришлось в ногах у них валяться
*
Терпи, бедняк, тирана торжество…
День будет: станешь ты сильней его.
Будь, мудрый, щедр, подобно вешней туче
Рука щедрот сильней руки могучей.
Встань, молви: «Улыбнитесь, бедняки!
Мы скоро вырвем изверга клыки!»
*
Звук барабана шаха пробуждает,
А жив ли, нет ли сторож — он не знает.
Рад караванщик — кладь его цела,
Пусть ноют раны на спине осла.
Не зная бедствий, весь свой век живешь
Что ж помогать несчастным не идешь ты?
Здесь, о жестокосердые, для вас
Рассказ я в поучение припас.