Торговались долго и упорно, наконец ударили по рукам.

Свистнуть на дорожку

— У вас есть справка, что вы несъедобны?

— Да, вот она.

— Значит, вы — съедобны. Потому что только съедобные думают о всяких справках. Для остальных вопросы санэпидстанции не актуальны.

— Ну что, Джулик, завтра нам повезет?

С этими словами Иван, закончив укладывать в котомку необходимые вещи, привычно погладил своего верного четвероногого товарища. Пес вербально не ответил, но хвостом завилял энергично. И вдруг напрягся, заметив кого-то в дверях, но вскоре успокоился. Книгун, конечно, кто же еще.

Иван мог бы оставить хитроумца на постоялом дворе, но предпочел захватить с собой на псарню. Собак не обманешь, злоумышленника почуют сразу, а уж там как повезет ему… Но на нового клиента псы отреагировали относительно спокойно. Ну, если говорить точно, то скажем, с умеренным раздражением — как на легкую помеху, отвлекающую от грызения костей и сладкого сна, но, в целом, шагающего куда-то по своим делам.

Однако тот однократным созерцанием не ограничился, снова замаячил в дверях.

— Тебе чего, книгун? — обернулся Иван. — Отдыхал бы. Как будет пора выходить, я парнишку за тобой пришлю. А выслеживать здесь нечего. И не надо. Здоровье, сколько бы ни врали лекари, не купишь…

Книгун вздохнул:

— Да я так, без тайного умысла. Чего-то беспокойно мне… Это вот и есть книгоискака?

— Тебе схрон искать или пса рассматривать? А то говорили же тебе, и книгоискака кого хошь загрызет, буде потребуется. Не мельтеши под ногами. И мохнатым, и нам спокойнее будет…

Если у книгуна и были сомнения в том, что собака — лучший компаньон в опасном деле, то при одном взгляде на Джулика они были обязаны исчезнуть: пес был более чем внушительный. Но всё же на книгуна откровенно не рычал. Поэтому Иван счел, что клиент скорее честный. Но и это не всегда удача — а вдруг дерганый или, хуже того, — чересчур отважный? Такой всех под опасность подставить может. Или начнет справедливость в неположенном месте разводить…

— А какая тут местность благодатная, — заговорил тем временем так и не ушедший в отведенную ему каморку книгун. — Совсем немножко усилий приложить, и целый район будет, настоящий.

— Тебе-то что за забота?

— Ну как же? Вот гляжу и думаю, что если даже при всей нашей бедности и безобразии такое возможно, то, если хоть какую базу материальную обеспечить да механизмы восстановить, можно и города возрождать. Мечта у меня такая, ты уж не серчай, что надоедаю. Должна же быть у человека мечта, а?

— Не до мечтаний теперь, — устало отмахнулся Иван. — Иди отдыхай, пока можно.

— Но ведь и у тебя заветная мечта есть, правда? Да ты не говори, я в душу не лезу. Но ведь есть?..

«Есть, — подумал Иван. — Домой хочу. Дом родной увидеть. По лестницам замка фамильного пробежаться, как в детстве… и шарики из цветного стекла, которые в саду спрятал, найти…»

Вслух он ничего не сказал. И даже встревожился — болтливый книгун попался, нервный.

Но, с другой стороны, спокойны ныне лишь дураки, а что нервный, то неудивительно, идти маленькой такой компанией в ничейные, а то и вовсе чужие земли — это тебе не дачку оборонять двумя катапультами да совместно с соседями биться супротив мародерского молодняка с рогатками. И ни на одной дачке не водится таких ценностей, которые привлекут злодейски серьезных людей и нелюдей. А вот стратегический схрон с книжной продукцией, вдобавок не просто былыми неликвидами, а специально, если верить сведениям книгуна, подобранная библиотека на случай большой катастрофы, — это да, ради этого и бригаду зомби-гастарбайтеров нанять не жалко. Окупится! Или сговориться со знаменитыми метрокрысами, оставшимися без работы и десертов после того, как перестали ходить подземные поезда, а станции — регулярно заполняться потенциальным крысорасходным человеческим материалом.

Умение договариваться с крысами всегда было в большой цене в человеческом обществе.

— …И тогда мы решили, что это чересчур много — целую гору золота за ту шайку крысиных отродьев, которых он выманил своей дудкой из города. Мы посмеялись над ним и предложили горе-крысолову убираться прочь. И вскоре он ушел. Но то, что говорится в сплетнях соседей, — не верно. Крысолов вовсе не уводил из Гаммельна детей в сказочную гору. Он покинул город, пьяно пошатываясь, в одиночку, и лишь грязно выругался на прощанье…

— Раз вы Крысолову не платили, то он нас не интересует. А вот остальное — даже очень…

— Ну я же вам объяснил — вначале в Гаммельне появились крысы, потом Крысолов, потом — снова — крысы. Поэтому, уважаемые господа из налоговой полиции, повторяю еще раз — городские годовые отчеты за последние пятьдесят лет съели крысы. Посудите сами — если бы заплатили тогда Крысолову, что могли бы предложить вам сейчас?..

И умение это отнюдь не растаяло в туманной дали вместе с последними отсветами осциллограмм.

Поэтому в сей экспедиции ожидать можно всяких неприятностей, вплоть до охранных привидений. А большой отряд, конечно, никто не стал бы отправлять вот так сразу, даже в обмен на твердую договоренность об уплате трети находки. Слишком часто случалось, что вороги, поманив защитников локации призраком большого куша, потом нападали на оставшийся без обороны тыл. А там бабы, детишки, уютные коробки с новорожденными щеночками и заветные схроны с тушенкой… Да и сама экспедиция стоит недешево. А поди найди заветного спонсора, чтобы потом в душегуба разом не превратился и череп твой на почетную лоховскую полку не поставил…

Непросто нынче любым путем к чему-либо ценному приближаться. Затратнее будет разве что поход на подступающее к городу с севера водохранилище, удивительное уже тем, что после прекращения цифровой жизни оно, целиком зависевшее от мощных насосов, гнавших воду по старинному «зеркальному мосту», почему-то не иссякло. И не ради красот пробираются туда смельчаки в самые длинные летние дни. Есть легенда, что где-то там вьет свое гнездо дряхлая птица модем, раньше гнездившаяся повсюду на телеграфных столбах. И нашедший сие гнездовище сможет расколдовать мир, вернув его к прежнему состоянию.

Но эта надежда котируется разве что у любителей сказок, ныне называемых нецензурно и бестактно. «Жили-скрывались со страху два лица не той ориентации, которые, однако, жадны были до злата…»

Идти с книгуном должны были Иван с Джуликом и его проверенный помощник Тим — одвупёс. Один пес вьючный с припасами и снаряжением, другой на смену, а пока он без нагрузки — то дополнительный дозор и боевое охранение. А то мало ли кто встретится — часть пути пройдет по землям Синего Замка Бывалого Комиссара, а у него (точнее — обоих) слава дурная. Чинят, мол, тамошние властители иной раз по прихоти своей притеснения мирным путникам. Замок — конечно, одно романтическое название, огромная и сверкающая синевой башня (экс-чего-то технологического) внутри, по свидетельствам немногих уцелевших инсайдеров, обычно пустовала, пребывая в аварийном состоянии со времен постройки. Хотя парадные строения рядом с ней были местом знаменитых балов, на которые гости прибывали даже из-за дачных территорий, что частенько означало долгое и опасное странствие. Поэтому праздничные обозы двигались к Синему Замку загодя и с многочисленной охраной, в том числе — из лучников и ловчих со специально обученными беркутами.

Приглашали в сей замок особым посланником-порученцем лишь именитых, небедных и умственно полезных. Другим же, жаждущим приема, по слухам почти очевидцев, приходилось проходить особое собеседование, которое лично проводил грандсеньор — владелец Синего (некоторые недоброжелатели почему-то называли его Голубым) Замка, суровый Бывалый Комиссар, живший когда-то в неком легендарном райкоме. Сам Комиссар, как уверяли его верные эмиссары, обожал людей не только способных, но знатных — то бишь принадлежащих к былой элите, но и нынче не нищебродствующих. В одной из комнат замка стоял Круглый Стол, вывезенный Комиссаром из прежнего очага власти. За этим столом владыка здешних мест задумал собрать лучших из лучших, настоящих рыцарей, способных помочь человечеству в обретении постоянно стоящего идеала. Для фиксации подвигов своих приглашенных рыцарей Бывалый Комиссар повелел создать особую комиссию, которая в том числе выдала рыцарям жестяные спецжетоны с изображением Круглого Стола и номерком ихсидалища (с седалищем не путать!) за ним. Ну, чтобы и драк не возникало, и не приходилось Комиссару всякий раз объяснять, правильно или криво сидим.