Стражники, словно выполняя некий ритуал, преградили дорогу Ивану и его спутникам с душераздирающими криками:
— Рекламная акция! Только сегодня! Вам повезло — вы выиграли приз! Пожалуйте получить! — С этими словами, как говорится в рыцарских романах, мечи покинули ножны, а дубины приняли соответствующее положение.
— Твою культурную программу, — ругнулся книгун, — хуже не бывает.
Джулик глухо заворчал, остальные псы разразились лаем. Тим натянул поводки и забормотал успокаивающие слова. Драться с превосходящими силами противника в такой обстановке было бы грубейшей стратегической ошибкой, отнюдь не способствующей самосовершенствованию Мирозданья. Подозревавшие об этом факте рекламные стражники тем временем окружили экспедицию, продолжая презентацию доброй акции.
— Бывает и хуже, — возразил Иван, сохраняя внешнее спокойствие, — когда кричат «кредит на персональных условиях». Тогда уж точно безнадега. Даже могилки потом не сыщешь…
— Ага. Особливо когда требуют сдать всё свое имущество как устарелое и по рекламной акции поиметь недорого новое…
Книгун кивнул, соглашаясь, и тяжко вздохнул.
— Так что за приз, о доблестные воины? — спросил Иван, обращаясь к тому, кто показался ему старшим по званию. Может, потому, что на его малиновом кафтане на видном месте была пришпандорена этикетка «СуперВерсач». Иван угадал, и старшой стражник заговорил:
— Сегодня бал в Синем Замке. И наш царь-Комиссар повелел всякого проходящего в конце каждого часа звать в гости, невзирая на чины и звания. Рекламная акция! Диджей Черный Ворон на барабане играет! Все тревоги забудешь!
— Да мы вот по делам спешим… готовы отказаться от приза в вашу пользу.
— Царь велел приглашать, а не принимать отказы. Следуйте за нами, спекули-купцы! Иначе — бесплатное усечение головы! И полная конфискация имущества у оставшегося безмозглого тела!
Посреди бала случайно…
Приглашение было сделано мастерски. Иван и книгун переглянулись, но продолжать спор со стражей не стали. От столь настойчивого сервиса уклониться уже не получилось бы. Оставалось только поступить в лучших традициях прошлого — постараться свалить с этого, так некстати навязанного корпоратива как можно быстрее, не дожидаясь всеобщего свального греха. Ибо за грехом следует не только раскаяние, но административная расплата. Если, конечно, администрации места «проведения греха» не доверяешь…
По мере приближения Синий Замок вырастал в размерах, заслоняя небо. Но Иван не столько разглядывал эту громаду, сколько осторожно косился в сторону разрушенного квартала, где им не удалось выбраться из-под земли. Стражники там и впрямь были, но волновало их явно не возможное нашествие книгоискателей — смотрели-то они всё больше на запад, в ту сторону, откуда тянулись по земле длинные вечерние тени. То ли карательный спецэффект, то ли в самом деле диво дивное, заблудившееся.
Один такой пост путники и сопровождающие миновали совсем рядом, и тогда Иван с небрежным любопытством спросил:
— Гостей встречают?
— Нет, — отозвался начальник рекламного патруля, — тут у нас Живучий шалить повадился. Вот и караулим гада этого. Спасаем родные места.
Может быть, именно поэтому с левой стороны березки, тянувшиеся клином по направлению к замку, были обмотаны самодельной колючей проволокой, а из дупл трех красивых старинных дубов высовывались самозарядные самострелы. А к изголовьям скворечников были прикручены белые сувенирные черепа, по всей видимости, оставшиеся непроданными с прежних хэллоуинов (смотрин осеннего женского позитива да поиска мужиками зимних берлог).
— Приходится даже штрафные отряды собирать из тех непонятливых селян, кто на ночь блюдечки с молоком и приправами перед огородом ставит. Надеются, непатриотические неучи, задобрить!
— Не понимают всей ответственности момента, — Иван сочувственно покивал головой.
Живучий считался то самой страшной из сказок, то самой большой из реальных опасностью, которая приходит ниоткуда и, нанеся фатальный урон целой общине, а то и всему царству, снова исчезает в никуда. Много хуже банды мародеров или вражеского набега! Он был невидим, силен и неуязвим. То ли натуральный злодей, то ли тайное сообщество супергероев из Заморья тут свой непростой функционал разводит. Ходили слухи, что Живучего перед Чумой отправили в здешние земли далекие америкосы, чтобы он сеял панику, поллюции и разрушения. И тут бы и пришел Живучему Злой Конец от здешних богатырей, но вследствии Чумы Живучий укрылся в тайном месте и, начав метать бисер перед оставшимися не у дел учеными, сколотил свою зловещую команду…
— У вас-то, архивных, о нем не слышно?
— Наслышаны о таком, но появляться не появлялся. Может, и обойдется.
Тут собеседник воинственно подтянул многомерный живот, с высоты своих полутора метров (ширина стражника равнялась его высоте) посмотрел на Ивана и продолжил:
— И не надейтесь! Потому не появлялся, что мы весь юго-запад от него заслоняем. Своими грудями! А вы и не цените. Вот если не выдержим — доберется он до вас, покажет, почем фунт лиха. Вот тогда вспомните нас добрым словом, но уж поздно — мы далече эмигрируем.
— А одолеть Живучего никак нельзя, чтобы насовсем?
При ближнем подходе к Синему Замку и анализе деятельности его охраны у Ивана почему-то возникла не очень приятная мысль — а не является этот самый Бывалый Комиссар тем самым Живучим? Или его тайным сторонником? Может, связным, поставщиком какого-то сырья или, наоборот, приобретателем краденого и отнятого? Ведь есчто предки говаривали — от чего охраняешь, тем на досуге и занимайся — и будет тебе двойная выгода конкретная… Но сказануть такое здесь и сейчас было явно ни к месту, и Иван продолжал слушать разглагольствования толстого героя смертельной борьбы с Живучим.
— Так поди его найди! Где-то там, в промзоне его гнездо, но это ж какое войско надо, чтобы всю местность прочесать. Да и он, подлец, сложа руки или что там у него, сидеть и ждать не станет. Ну что, пришли мы. Вон туда вам теперь идти.
Почетным гостям, вошедшим в замок (на воротах висел былой плакат про предъявление аусвайса-подорожной), было предложено отправиться в небольшую залу, с первого и второго взгляда напоминающую былой свинарник и, по всей видимости, прежде им и являвшуюся.
— Располагайтесь, люди добрые! Ценности и оружие во избежание несчастных случаев попрошу быстренько сдать!
— А роспись? «У подателя сего взято то-то…»?
— Экий ты затейник! А можа, тебе потом ничто и не понадобится, а я ему буду номерки выдавать, усилья свои драгоценные тратить? Давай сдавай и иди отседова, шпана пришлая!
Но тут драгоценного складовщика пришлого имущества сменил на боевом посту встречи гостей солидный скрюченный старичок во фраке не по росту (и не скажешь уже, что на вырост), алых подштанниках и ухарских сапогах-казаках. Из каждого из них незатейливо торчало по сапожному (или грабительскому) ножику.
— О, да у нас гости дорогие! Сдавайте свое драгоценное имущество и айда в пиршенственную залу!
— Может, вы нас второпях с кем-то спутали? И мы пойдем мимо…
Но и эта попытка избежать подозрительного и зело опасного пиршества не увенчалась успехом — здесь работали настоящие профессионалы.
— Наш Бывалый Комиссар всем гостям рад! — При этой фразе за спиной старичка почему-то возникла троица стражников с дубьем, хотя и в парадном (с бумажными цветочками) оформлении.
— А все-таки зачем мы понадобились? Люди скромные, воинскому искусству не обученные. И не менестрели мы, петь можем только после третьего стакана, но исключительно фальшиво.
— Откуда ж рекламным стражникам сие знать? Сказали доставить первых встречных в конце такого-то часа, вот и доставили. В зал проходите, чай, не безногие. Пока что.
Хорошо хоть, что Тима с собаками оставили у коновязи, где много было таких же оруженосцев, присматривавших за четвероногим транспортом. А Иван и книгун проследовали в огромный не шибко красивый зал с остатками былой роскоши, уже полный разношерстных гостей (видимо, тоже снятых с разных дорог и даже тропинок), и постарались занять там место поближе к выходу. В этом им повезло — нашлась ниша с потертым диванчиком и столом, на котором в треснутой низкой вазе лежал десяток печеньиц. Впрочем, вокруг шныряли слегка вооруженные абордажными саблями официанты в старинных кольчужных фартуках, разносящие на подносах сухари и маленькие ломтики сухого пива.