Главарь положил письмо на стол и минуту молча смотрел на старого Заневского.
— Видно, боевой у вас сынок? — спросил он наконец.
— Да, пан офицер, он всегда был таким и в партизанском отряде тоже.
— Вы гордитесь им?
— А что ж! Конечно! А вами разве отец не гордится?
— А что вы думаете о тех, кто нынче по лесам ходит?
— О бандитах, что ли?
— Ну, пусть так.
— Пан офицер, это же разбойники! Настоящие бандиты! — с уверенностью заявил Заневский.
Он хотел сказать что-то еще, но «господин офицер» молниеносно вскочил со скамьи и ударил его кулаком в лицо.
— Ах ты сукин сын! Да это мы и есть настоящее польское войско!..
— Панове… — Старик как-то сразу сгорбился, лицо его стало серым.
— Отобрать все! — приказал командир своей шайке.
Лошадь запрягли быстро. Из избы выносили одежду, постельное белье, продовольствие. Домочадцы под дулами автоматов стояли у печи. Грабители быстро справились со своим делом и доложили главарю, что нагруженная телега уже ждет…
— Едем назад. Двое за мной! — раздался его приказ.
Когда загрохотала телега по дороге, убийцы подошли к стоящему на коленях у стены Заневскому.
— Иди в другую комнату, — толкнул его дулом автомата один из бандитов.
— Не пойду.
Они силой потащили его в другую комнату. Там находился главарь.
— Вот тебе за то, что сынок офицер в коммунистическом войске. — Выстрелы заглушили слова бандита.
Когда сын Люциан присел около отца, тот был уже мертв…
Предводитель банды сидел за столом и молчал. В такие моменты остальные члены бандитской шайки тоже молчали.
— Когда похороны Заневского? — спросил он наконец.
— 5 декабря на кладбище в Микашувке. Там их приход, — ответили ему.
— А он, его сыночек, офицер, приедет на похороны?
— Наверняка приедет, — ответил Шишка, всегда лучше всех других осведомленный.
— Он не должен уйти, понятно?
— Так точно, пан командир! — ответили бандиты хором.
— Будзик, организуй засаду на дороге в Липск. Шишка и еще три человека укроются у дороги в Микашувки. Остальные пойдут со мной на кладбище.
— А если попадется, пан командир?.. — спросил Врона.
— Документы и оружие мне. Ясно?
— Слушаюсь, пан командир, все ясно!
— После выполнения задания сбор в Окулеке у Малиновских.
Прошло три дня, и бандитские патрули поочередно докладывали: засады не принесли результатов; Винценты Заневский не приехал на похороны отца.
Дежурный офицер уездного отделения гражданской милиции в Августове каждые несколько дней обзванивал районные отделения милиции, интересовался положением дел. Был январь 1947 года. Приближались выборы в первый Сейм народной Польши. Бандитский террор в районе стал невыносимым. Ежедневные нападения, убийства, грабежи. На столе офицера-инспектора лежал журнал записей дежурств отделения, на котором кто-то написал: «Донесения».
Дежурный офицер знал краткое, сухое, официальное содержание заносимых туда записей. Просматривая их, он понимал, что за этими лаконичными записями стоят несчастья, кровь, слезы.
Вот и сейчас он открыл журнал и начал читать:
«14 октября 1944 года на станцию Каменна-Стара прибыл эшелон зерна из СССР, которое было предназначено крестьянам для сева. Банда напала на станцию, убила представителя по делам посевной кампании, а зерно похитила…»
«И ноября 1945 года банда напала на отделение гражданской милиции в Барглуве. Личный состав отделения в сражении отразил нападение…»
«17 ноября 1945 года банда напала на отделение гражданской милиции в Рачках. Нападение отражено…»
«21 апреля 1945 года банда Зигмунта Василевского в Осовом Гронде ворвалась в квартиру Александра Станкевича, члена ППР и служащего гражданской милиции. Станкевич и его несовершеннолетний сын Кароль были убиты…»
«И июня 1945 года банда Зигмунта Василевского напала на Францишека Михневича в Кольнице, члена ППР и депутата народного совета. Михневич, его жена Тамара и девятимесячный ребенок убиты…»
Дежурный офицер перелистал несколько страниц и продолжал читать:
«8 января 1946 года банда убила лесничего из Грушек Станислава Гузовского, старшего лесничего Тадеуша Погожельского. Убийство совершено по той причине, что оба вышеупомянутые во время войны помогали советским партизанским отрядам, а после войны хорошо относились к народной власти…»
«28 мая 1946 года банда напала на семью Мальчевского, проживавшую в Плаской. Убиты Теофила Мальчевская и ее пятнадцатилетний сын…»
«3 июня 1946 года жители деревни Горчица Юзеф Садовский и Петр Милевский, а также сын последнего, все члены ППР, были захвачены бандой в Новинке и повешены на колючей проволоке…»
«6 июня 1946 года банда Станислава Седлецкого заминировала шоссе около Сухой речки и устроила там засаду на проезжавший отряд Войска Польского. На мины наскочил автомобиль саперов, разминировавших тот район; 19 человек погибло…»
Зазвонил телефон. Офицер прервал чтение. Звонили из отделения гражданской милиции в Штабине — сообщили, что два часа назад на шоссе в лесу между Кольницей и Цисовым банда ограбила автомобиль, который вез товары для магазинов. В отделении милиции объявили тревогу…
Февраль 1947 года был морозным. Все дороги засыпал снег. Напротив деревни Кольница на шоссе остановился военный грузовик, и из-под брезента соскочил на снег молодой, стройный офицер в звании поручника.
— Благодарю, гражданин капитан, за то, что подвезли.
— Мелочи, — ответил офицер, наклонившись из кабины. — По ком носите траур, поручник? — показал он на рукав шинели.
— По отцу. В декабре прошлого года банда убила его в Грушках.
— Сочувствую. Будьте внимательны, поручник. Здесь очень опасно, — ответил капитан. Он пожал ладонь молодому офицеру, и грузовик поехал в сторону Августова.
Поручник Винценты Заневский пошел по проселочной дороге, засыпанной снегом, в сторону деревни Чарнуха. Он почти бежал, ведь это был его первый отпуск после войны, и он спешил к родным. На похороны отца не поспел, сообщение пришло с опозданием. Перед избой дяди Петра Кузьминского, где жили бабушка и дедушка, поправил ремень, шапку, бросил взгляд на погоны, украшенные звездочками, и постучал в дверь.
Вошел в избу. Радости не было конца. Родные с восхищением осматривали мундир, Крест Храбрых, наградные планки, звездочки…
— Вицек, внучек приехал, офицер… — шептала бабка. Она не могла им налюбоваться — так он за эти годы возмужал, вырос. В ее глазах он оставался прежним пареньком — было ему всего лишь двадцать два года.
Весть о приезде Вицека в отпуск быстро разлетелась по деревне. В дом явилось множество родных, друзей, товарищей детских лет и бойких девчат. Вицек был горд тем, что может им рассказать о партизанских сражениях, о том, как он брал Варшаву, как, идя в разведку, брал «языка», как его потом наградили и послали в офицерское училище.
Когда Зигмунта Василевского, главаря известной банды на Августовщине, убили во время облавы, организованной регулярными частями, уцелевших бандитов принял под свое командование Станислав Седлецкий (Верный), который из довольно многочисленной банды теперь создал несколько террористических бандитских групп. Одной из них он поручил командовать Изыдору Маргевичу (Бажант).
15 февраля 1947 года шайка Маргевича временно расположилась на тайной квартире в поселке Подвысовизна. Наступил вечер. Главарь готовил план очередного налета. Он еще не принял окончательного решения, так как ждал от помощников сообщений о том, нет ли в районе оперативных групп Войска Польского и не устроены ли где засады.
Был уже поздний вечер, когда в избу ворвался один из бандитов и несколько минут шептался с Маргевичем, который, не выслушав до конца, вскочил со скамьи.
— Заневский приехал в отпуск! — вскричал он на всю избу. — Он в Чарнухе у Кузьминских. Недавно там появился. Идем! — одним духом выпалил Бажант и пулей вылетел из избы, а за ним остальные.