Утро мы вновь встретили в бою. Еще на рассвете противник тремя группами общей численностью до 70 танков и двух пехотных полков из состава 48-го танкового корпуса при поддержке артиллерийского и минометного огня перешел в наступление на наши позиции. Он был встречен залпами нашей артиллерии и минометов. Метким огнем в первые же минуты боя было выведено из строя более десятка фашистских танков. Но враг, невзирая на потери, продолжал наступать.

Произведя на ходу перестроение, наступающие двигались теперь двумя группами. Одна из них, более крупная, начала обходить позиции 22-й и 112-й танковых бригад с севера вдоль дороги на Обоянь. Другая, меньшая, двинулась в обход 6-й мотострелковой бригады в направлении Красный Узлив, Березовка.

Почти одновременно на флангах корпуса завязался ожесточенный огневой бой. Справа по вражеским танкам ударили артиллерия 6-й мотострелковой бригады и минометы 79-го гвардейского и 270-го полков. Особенно метким был огонь 3-й и 6-й батарей 270-го минометного полка, действовавших на фланге под командой лейтенантов А. Н. Косевича и И. В. Уварова. Это были комсомольские батареи, и их личный состав с честью оправдал свою принадлежность к героическому Ленинскому комсомолу. Расчеты действовали с молниеносной быстротой. Стволы минометов приходилось непрерывно поливать водой — так сильно они перегревались от безостановочного огня. В считанные минуты батареи выпустили несколько сот мин. Противник, не выдержав сильного огня, отступил.

Иначе сложилась обстановка на левом фланге, где оборонялась 22-я танковая бригада. Она была атакована более мощной группой вражеских танков и пехоты. Здесь наступление поддерживалось не только артиллерией, но и авиацией.

Двигаясь, несмотря на потери, напролом, противник после нескольких неудачных попыток все же прорвался на позиции бригады и охватил с двух сторон небольшую группу танков ее 1-го батальона. Они оказались в полуокружении. Командир бригады полковник Веденичев отдал приказ на отход. Но выполнить его удалось не полностью. Противник успел уничтожить несколько наших танков.

Вражеская лавина катилась вперед, уничтожая все на своем пути. Росли потери бригады. Но бой не утихал. В отражении атаки участвовали командирские танки бригады и батальонов. Выбывших из строя танкистов и артиллеристов заменяли бойцы тыловых служб — шоферы, повара, кладовщики.

Фашистские танки прорвались к командному пункту бригады. В бой с ними вступили танки роты управления. Огнем из засады они подожгли несколько вражеских машин. Геройски сражался экипаж «тридцатьчетверки» комсомольца лейтенанта А. С. Прохорова. Когда он подбил два фашистских танка, к нему вплотную приблизился третий. По команде лейтенанта Прохорова командир башни комсомолец И. П. Мохир выстрелил в упор. Фашистский «тигр» загорелся.

С каждым часом бой принимал все более ожесточенный характер. Положение на левом фланге корпуса, где теперь вместе с воинами 22-й и 112-й бригад сражалась и введенная из резерва 200-я бригада, становилось угрожающим. Противник, обладавший многократным численным превосходством, явно стремился обойти наши части и замкнуть вокруг них кольцо.

Однако этот замысел был нами сорван. Во второй половине дня по приказу командующего 1-й танковой армией части корпуса под прикрытием арьергардов отошли сначала к урочищу Суходол, а к вечеру — на западный берег безымянного ручья, где и заняли рубеж в боевых порядках 184-й стрелковой дивизии 40-й армии.

Отход в условиях угрозы окружения потребовал от личного состава высокой дисциплины и организованности, четкости и слаженности действий. Исключительно ответственной была задача командиров. И они с честью справились с ней. Отлично проявил себя и в этот сложный момент штаб корпуса во главе с полковником И. П. Ситниковым. Под его руководством штабы соединений и частей умело организовали отвод войск и действия арьергардных подразделений. Благодаря этому мы отошли организованно, унеся с собой не только раненых, но и тех убитых, которые еще не были похоронены.

С боями отошли и арьергарды. Больше противнику здесь не удалось продвинуться ни на шаг. Напротив, дальнейший ход событий вынудил его в последующие дни поспешно откатиться назад под ударами войск фронта.

Как известно, бои на обояньском направлении, в которых участвовал и наш 6-й танковый корпус, сыграли огромную роль в срыве вражеского наступления. Немецкое командование планировало прорваться к Курску с юга за два дня. Однако окончились уже седьмые сутки боев, а фашисты не смогли выйти даже к Обояни. И меньше всего они продвинулись именно на этом направлении.

Восточнее, на стыке 6-й и 7-й гвардейских армий, им удалось вклиниться в оборону несколько глубже — на 30–35 км. Поэтому там они 12 июля и сосредоточили свои основные усилия, рассчитывая пробиться на Курск уже не через Обоянь, а в обход — через Прохоровку. Но к этому дню командование Воронежского фронта подготовило мощный контрудар, в котором участвовала и наша 1-я танковая армия совместно с прибывшей из Резерва Ставки 5-й гвардейской танковой армией, а также 5-й и 6-й гвардейскими и частью сил 40-й, 69-й и 7-й гвардейской армий.

В то время как в районе Прохоровки завязалось невиданное в истории войн встречное сражение огромных масс танков, сильные удары под основание вклинения вражеских войск были нанесены на обояньском направлении. На том самом участке, где в предшествующие дни оборонялся наш корпус, теперь вступили в бой 5-й гвардейский танковый корпус, 184-я стрелковая дивизия и части 10-го танкового корпуса. Их действия явились частью общего контрудара, нанесенного в тот день войсками фронта.

Разгромив противника, наши соединения выбили его из Чапаева, Красного Узлива и урочища Толстое, вновь выйдя на этом направлении на рубеж Раково — Березовка — западная окраина Верхопенья. Поздним вечером завершилось победой советских войск и грандиозное сражение в районе Прохоровки, в котором с обеих сторон участвовало до 1200 танков. Таким образом, как писал впоследствии Главный маршал бронетанковых войск П. А. Ротмистров, «острие танкового клина противника, надломленное в районе Обояньского шоссе, было окончательно сломлено»[72].

Действительно, провал попытки врага крупными силами танков прорваться в районе Прохоровки был в известной мере обусловлен и стойкой обороной советских войск на обояньском направлении. И немалая заслуга в этом принадлежит также воинам 6-го танкового корпуса. Вместе с другими соединениями 1-й танковой, частями 6-й гвардейской армий и другими он, несмотря на тяжелые потери, сдерживал и обескровливал наступавшую на этом направлении ударную группировку противника. Тем самым было выиграно время для выдвижения резервов Ставки и фронта из глубины, нанесения мощного контрудара, а затем и полного восстановления того положения, которое войска занимали до начала оборонительного сражения на южном фасе Курской дуги.

Кроме того, 6-й танковый корпус также не бездействовал в дни нанесения контрударов наших войск. Вечером 12 июля командующий 1-й танковой армией поставил ему задачу выдвинуться в район урочище Толстое — Красный Узлив — урочище Плотовое. С этого рубежа нам, согласно приказу, предстояло развивать успех 5-го и 10-го танковых корпусов в направлениях Раково, Сырцево, Верхопенье.

К 5 часам 13 июля части корпуса сосредоточились в указанном районе. Однако полученный нами вслед за тем приказ требовал перехода не к наступлению, а к обороне. Объяснялось это тем, что противник возобновил атаки на ряде участков. Разумеется, мы немедленно приступили к оборудованию занимаемого рубежа.

В течение дня он был хорошо подготовлен, и потому гитлеровцы, атаковавшие нас с утра 14 июля, встретили дружный отпор. Несмотря на малочисленность, части корпуса успешно отразили и все дальнейшие атаки врага, предпринятые им в тот день, а также 15 июля, видимо, с целью улучшения своих позиций. Характерно, что гитлеровцы теперь, после понесенных ими потерь, действовали небольшими группами и далеко не так напористо, как в предшествующие дни. Во всем этом чувствовался надлом их сил и, в особенности, духа. Несомненно, они уже видели провал планов своего командования.