Смело и находчиво действовал заряжающий рядовой И. В. Рахлин. Когда командир орудия и наводчик были ранены, он под огнем противника перенес снаряды к другой пушке и здесь заменил одного артиллериста, выбывшего из строя. Снарядами, принесенными Рахлиным, были подбиты еще два тяжелых танка врага.
В течение всего дня пехоте противника так и не удалось ни удержаться возле своих танков, ни тем более прорваться под прикрытием их огня на наши позиции. Взаимодействуя с артиллеристами, пулеметчики и автоматчики частей 6-й мотострелковой бригады, которой теперь командовал полковник И. П. Елин, прицельным огнем отсекали вражескую пехоту от танков, вынуждая ее залечь.
Не менее ожесточенный бой шел на участке обороны 22-й танковой бригады полковника Н. Г. Веденичева. Она была атакована сначала 70 «тиграми» и «пантерами», а в середине дня еще большим числом вражеских танков. На позиции бригады в течение нескольких часов почти непрерывно обрушивался шквал снарядов.
Но и здесь фашисты не прошли. Закопав свои боевые машины в землю на выгодных позициях, советские танкисты проявили высокую стойкость и отвагу. Противнику удалось подбить и поджечь несколько наших танков, но сам он понес еще большие потери и был вынужден отказаться от попыток прорвать оборону 6-го танкового корпуса. В ходе боя, длившегося до 16 часов, части корпуса отразили четыре атаки, уничтожив около 70 вражеских танков.
Оставив заслон против наших позиций, наступающий противник повернул свои главные силы на северо-восток. Там, слева от нас, оборонялся 3-й механизированный корпус, тоже входивший в состав 1-й танковой армия. Он занимал рубеж, тянувшийся от Щепелевки на восток — к Луханино, Сырцеву и далее к шоссе Белгород — Курск. Эту дорогу южнее Красной Дубравы перекрывала его левофланговая 19-я механизированная бригада.
Замысел врага нетрудно было разгадать. Стремясь расширить прорыв и полагая, что такую малую речку, как Пена, он преодолеет с ходу, противник 6 июля наступал на север по прямой. Но как раз там, где он рассчитывал на быстрый успех, его танки и пехота понесли чувствительные потери и были остановлены. Тогда вражеское командование решило сосредоточить усилия на участке 3-го механизированного корпуса и восточнее, чтобы затем оттуда ударить во фланг и в тыл войскам 1-й танковой армии.
В связи с этим командование 1-й танковой армии усилило левый фланг, однако уже утром 7 июля все же возникла угроза прорыва на участке 3-го механизированного корпуса. Тогда командарм выдвинул в район деревни Сырцево находившуюся в его резерве 112-ю танковую бригаду нашего корпуса. Туда же по его приказу я направил 270-й и 79-й гвардейский минометные полки. Но к тому времени, когда они, совершив форсированный марш, прибыли в Сырцево, противнику уже удалось прорваться к окраине деревни.
Быстро расположив свои танки, артиллерию и минометы в засадах на выгодных позициях, бригада и части усиления губительным огнем остановили дальнейшее продвижение врага. Гитлеровцы теперь особенно опасались отставания своей пехоты. Чтобы не дать отсечь ее, фашистские танки время от времени замедляли ход, останавливались, а случалось и пятились. Одновременно они сильным огнем стремились подавить нашу оборону. Ни того, ни другого они не достигли. Им лишь иногда удавалось ослабить огонь обороняющихся. Но он тут же возобновлялся с новой силой. Пехота же противника в конце концов все-таки отстала и залегла.
В бою 7 июля в районе Сырцево доблестно сражались все воины 112-й танковой бригады полковника М. Т. Леонова. Особенно же отличился ее 124-й танковый батальон под командованием майора Ф. П. Боридько, находившийся в резерве бригады. Он несколько раз контратаковал прорывавшиеся танки противника, громил его из засад и в целом своими умелыми действиями во многом способствовал удержанию всего рубежа, занимаемого бригадой.
Сохранились записи, наскоро сделанные в тот день майором Ф. П. Боридько в дневнике, которые вместе с официальным отчетом о боевых действиях позволяют восстановить некоторые детали. Первая запись гласит: «7.07.43 г. Стою в районе исходных позиций в ожидании к действию. Идет сильный и жестокий бой с противником… В 13.00 получил приказ и выступил. В 14.00 ходил в контратаку…»
Дальнейшие события развивались так.
Было около 15 часов, когда на окраине деревни гитлеровцы установили две пушки и вскоре открыли огонь по позициям батальона. К этому времени радист командирского танка принял следующее донесение разведчиков: «К лощине направилось 8 танков». Речь шла о довольно глубокой складке местности перед фронтом батальона. Майору Боридько стало ясно, что и пушки выдвинуты фашистами с целью отвлечь внимание и дать возможность своим танкам с пехотой незаметно приблизиться к рубежу обороны.
Следовательно, нужно было побыстрее разбить пушки и контратаковать танки противника прежде, чем они спустятся в лощину. Такое решение и принял майор Боридько. Прозвучало несколько выстрелов, и от вражеских орудий остались две бесформенные груды металла. Остальное предстояло сделать роте старшего лейтенанта И. И. Рыбалко.
Получив задачу, Рыбалко выделил взвод для ведения огня с фронта, с тем чтобы остальными силами контратаковать вражеские танки во фланг. Для этого нужно было упредить немцев, не дать им проскочить лощину. Исход предстоящего боя решали минуты. И они были выиграны. Заняв выгодную позицию, выделенные для контратаки силы во главе с И. И. Рыбалко открыли огонь по танкам противника, как только они подошли на расстояние прямого выстрела. Одновременно гитлеровцев обстрелял и взвод, действовавший с фронта. Фашисты заметались. Когда загорелись два «тигра», остальные поспешно отступили.
В этот день 124-й танковый батальон уничтожил шесть вражеских танков, два артиллерийских орудия и бронемашину. А бригада в целом подбила и сожгла 21 танк противника, в том числе 6 «тигров»[55].
Хорошо помогал бригаде приданный ей на усиление 270-й минометный полк. Лучше всех в этот день вела огонь 4-я батарея. Она уничтожила до взвода вражеской пехоты, три автомашины. Умелым ведением заградительного огня она также способствовала успешному отражению атаки 30 немецких танков. Командир бригады полковник М. Т. Леонов объявил всему личному составу батареи благодарность. Исключительно эффективным был и залповый огонь приданных корпусу «катюш» 79-го гвардейского минометного полка. Воины этой части, нанеся мощный удар по вражеским колоннам, уничтожили свыше сотни автомашин, до двух рот пехоты и пять танков[56].
Так закончились для воинов 6-го танкового корпуса первые схватки с врагом 6 и 7 июля 1943 г. Нельзя не отметить, что, нанеся противнику тяжелый урон, мы и сами понесли потери, но в несколько раз меньшие, чем враг. Это стало возможным как благодаря стойкости и отваге танкистов, мотострелков, артиллеристов и воинов других частей, так и в результате их умелых, хорошо продуманных действий, отличной выучке, позволявшей осуществлять быстрый маневр. Немаловажную роль сыграло и то, что мы занимали выбранные со знанием дела, выгодные и хорошо оборудованные позиции.
Накопленный войсками боевой опыт, а также замечательная техника, которой вооружила нас Родина, позволили успешно отбить натиск врага, несмотря на превосходство его сил. Не помогли фашистам и хваленые «тигры», «пантеры», «фердинанды», хотя нельзя не признать, что эти машины обладали многими высокими тактико-техническими качествами. Но наши воины научились бить и их. И как раз потому, что были далеки от недооценки вражеской техники. Напротив, они прекрасно знали ее и благодаря этому выработали эффективные методы борьбы с нею.
В этом отношении характерен рассказ командира танковой роты 200-й танковой бригады старшего лейтенанта И. К. Дрыгайло, помещенный в те дни в нашей корпусной газете «За нашу Родину».
Вот что он писал: «О фашистском танке Т-VI („тигр“) мы слышали давно. Готовясь к боям, тщательно изучили его положительные и отрицательные качества, его уязвимые места. Танк Т-VI крепко бронирован и сильно вооружен, но при этом он имеет ряд существенных недостатков, одним из которых является малая его подвижность. Наиболее уязвимые места Т-VI — бортовая и кормовая броня, командирская башенка, ходовая часть. При стрельбе по этим уязвимым местам огонь танков и артиллерии больше всего действителен с дистанции 800–1200 метров. Я лично из пушки танка Т-34 подбил „тигра“ обычным бронебойным снарядом с дистанции 900 метров»[57].