- Нет! – закричала я, и заколотила кулаками по его широкой груди, - нет! Ты не мог так поступить! Зачем? За что?

- Я не заслуживаю прощения, - вздохнул Дима, - в тот момент я боялся потерять тебя. Я любил тебя, люблю, и буду любить. Запомни это. Я всегда тебя жду, ждал и буду ждать.

- Как символично! – скривилась я, - ты сволочь! Я ненавижу

тебя! Ты мне всю жизнь сломал! Из-за тебя столько невинных людей погибло.

- Скажу тебе откровенно, в тот момент, когда я солгал тебе, я думал только о себе. Я так жаждал обладать тобой, и это желание затмевало мой разум. Не знаю, простишь ли ты меня.

- Никогда! – выпалила я, - я тебя никогда не прощу!

Домой меня доставили еле живую от пережитого потрясения. Тётя Аля напоила меня горячим чаем с мёдом, и я легла спать. Я вообще не очень люблю чай, отдаю предпочтение кофе, но обижать тётю Алю не хотелось, и выпила чай.

Проснулась я рано, маменька очень удивилась, увидев меня в восемь часов за столом.

- Ты что так рано? – спросила она удивлённо.

- Не спится, - вздохнула я, - тоска на душе.

- По своему Валерию тоскуешь? – прищурилась маман.

- По Артему.

- Ясно, по Артуру.

- Мама! – сурово воскликнула я.

- А что? – пожала плечами маман, налила себе кофе, и села

напротив меня, - ой, какой крепкий.

- А ты добавь молока, - посоветовала я, отпивая из чашки, - или сливок.

- Не люблю, и, можно подумать, ты тоже любишь с молоком.

- С капелькой.

- Горячая вода есть? Разбавлю немного, он для меня слишком крепкий, - маменька добавила в чашку кипячёной воды, и отпила, - а тут что? Фу, корица, терпеть не могу корицу.

- Мам, не уводи разговор, - вскинулась я на неё, - я хочу тебе задать вопрос.

- Какой?

- Ты знала, что Дима меня обманул?

Маман какое-то время смотрела на меня, потом раскурила тонкую, длинную сигарету в мундштуке, хлебнула кофе.

- А булочек нет? – спросила она, осматривая стол, - Люська, лентяйка, принеси круассаны.

- Мама! – я начала закипать.

- С шоколадным кремом, - крикнула маман.

- Тебе вредными круассаны с шоколадным кремом, - рыкнула я, - от фигуры останется одно воспоминание.

- Иногда можно, уж очень захотелось, - воскликнула маменька.

В этот момент в гостиную вплыла Люся с подносом, на котором красовались свежеиспечённые круассаны, маман схватила сразу два и засунула себе в рот.

- Мама!

- М-м-м, - развела она руками.

Я медленно встала, подошла к ней и положила руку на плечо.

- Мама, если ты мне сейчас не ответишь...

- Да что ты мне сделаешь? – с искренним недоумением воскликнула маман, проглотив, наконец, последний кусок, - я твоя мать.

- Я вычеркну тебя из жизни.

- Ой, напугала! – расхохоталась маман, - меня, может, и

вычеркнешь, но отца и сестру вряд ли. Всё равно приедешь сюда, примчишься, как собачонка, - и, заметив моё вытянувшееся лицо, вздохнула, встала и обняла меня за плечи, - Вика, не сердись на меня.

- Ты знала! – выдохнула я, - мама, ответь сама, я с тебя не слезу.

- Лучше бы ты с Димы не слезала, - ухмыльнулась маман, - он сказал мне потом, через неделю после вашего замужества.

- Ты хоть понимаешь, что из-за своей любви ты мне жизнь

сломала? – всхлипнула я, - или ты решила, раз уж тебе не суждено быть с любимым, то и дочери не дашь быть счастливой. Ничего себе мать.

- Я хотела тебе добра, - маман сложила руки замочком, - я всю жизнь люблю Глеба Никифоровича, и была уверена, что ты будешь счастлива с его сыном.

- Но ты не учла характер Димы, его мерзкий нрав, и замашки восточного деспота. Ему нужна блондинка, которая будет встречать его каждый день с тарелкой супа в одной руке, халатом в другой, и тапочках в зубах.

- Это он тебе сказал, что ему нужна блондинка? – прищурилась маман.

- Уж не знаю, какой цвет волос у девушек он любит больше, но он хотел, чтобы в нашей семье всё было именно так. Я ещё он хотел ребёнка.

- Ты родила ему ребёнка, - улыбнулась маман.

- Только он об этом не знает, - скривилась я, - и надеюсь, не узнает. Ты ведь не скажешь? – сурово я посмотрела на неё.

- Не скажу, - тяжко вздохнула маман, - но, по-моему, ты

поступаешь неправильно.

- Мне лучше знать, как поступить, - огрызнулась я, и посмотрела на жёлтые листья, шелестящие за окном.

- Может, ты всё расскажешь ему?

- Никогда и ни за что! – рявкнула я, и налила себе ещё чашку кофе.

Постепенно подтянулись и остальные, сели завтракать. Ася без остановки болтала по телефону, судя по её повышенному тону, она ругалась с прокурором. Потом она швырнула телефон на стол, и залпом выпила из чашки кофе.

- Что такое? – посмотрел на неё папа.

- Да не могу добиться освобождения своего клиента под залог.

Упрямая скотина этот прокурор, нашёл какие-то факты, и судья теперь мне отказывает. Всё, я побежала, - и она улетела.

Я последовала её примеру, оделась во всё чёрное, и поехала на кладбище, где был похоронен Артем.

В магазине близ кладбища я скупила все розы, что были в

магазине, и сложила на могилу к Артему.

Долго я стояла около могилы, смотрела на крест, на котором была фотография моего любимого, на соседние могилы, в которых покоились родители Артема, и плакала.

Слёзы текли, в душе образовалась пустота. Ну, почему, почему мне так не повезло? Почему мама привела Диму?

Ведь, если бы не он, ничего бы не было.

Вдруг сзади раздались лёгкие шаги, я обернулась, и увидела маленькую старушку, она подошла ко мне, и открыла калитку, где лежал Артем.

- Ты кто ж будешь-то? – спросила она, посмотрев на меня, -

стоишь, плачешь.

Я посмотрела в её выцветшие, но ещё сохранившие оттенок зелени глаза, и поняла, кто передо мной.

- Вы бабушка Артема? – тихо спросила я.

- Да, Маргарита Александровна, - вздохнула старушка, - а ты-то кто?

- Его бывшая возлюбленная, - прошептала я, - вы, наверное,

меня ненавидите, - я с тоской посмотрела на старушку.

- За что же мне тебя ненавидеть? – грустно спросила Маргарита Александровна.

- Ну, Артем ведь погиб из-за меня.

- Не из-за тебя, а из-за того парня.

- Из-за какого парня? – нахмурилась я.

- В день его смерти приходил к нему один. Уж не знаю, что

он ему наговорил, но Артем после его ухода плакал, как мальчишка. Говорил, что жить не хочет.

- Это был мой бывший муж, - вздохнула я, и села на скамейку возле могилы, и стала рассказывать.

Маргарита Александровна слушала меня с живым интересом, а, когда я замолчала, тяжко вздохнула.

- Всё в руках Божьих, - она посмотрела на могилу, - кто ж знал,

что он таким подлым окажется. Внука моего до самоубийства довёл, а что насчёт Ани, то она бы всё равно взялась за убийства. Она сумасшедшая была, как её бабка, а та вообще головой о стенку билась, буйной была. А эта, она всех животных в округе поубивала, животы им вспарывала, и наблюдала за их агонией. Страшный был человек, пусть земля ей будет пухом, хотя так и нельзя говорить, но желать Ане царствия небесного я не могу. Думаешь, почему Артем её сторонился? Он просто боялся её. А ты не переживай, ещё молодая, встретишь ещё кого-нибудь, полюбишь...

- После Артема я вряд ли кого-нибудь полюблю, - всхлипнула я.

- Ну, не плачь, детка, - старушка погладила меня по голове, как ребёнка, - вижу, любила ты его, искренне любила, но сейчас ничего не поделаешь. Жить надо дальше, мёртвые должны лежать в земле, а живые жить дальше, и смотреть в мир широко распахнутыми глазами. Найди себе достойного человека, хотя бы ради Артема, чтоб смотрел сквозь маленькую щёлочку в небесах и радовался, что его любимая счастлива.

- Какая вы мудрая! – воскликнула я, с уважением посмотрев на пожилую женщину.

- Да, но скоро одним мудрым человеком на земле станет

меньше. Чувствую, подбирается мой конец, увижу Тёмку своего, обниму.

- Не говорите так! – заплакала я, - вы такая хорошая. Как жаль, что я не родила вам правнуков.