- Извини, задержался.

- Как это понимать? – набросилась я на него, - ты что, ничего не узнал?

- В том-то и дело, что нет. Доступ невозможен, потому что дело опять открыли.

- Так.

- Вот тебе и так. Но я узнал, где сейчас следователь, который вёл когда-то это дело. Поезжай к нему, покажи свои корочки адвоката, и он тебе всё расскажет. Я ему звонил, сказал, что с ним хочет поговорить адвокат.

- Ясно.

- Давай, вот тебе адрес, - он дал мне листок.

- Спасибо, я побежала, - я вскочила с места, и запрыгнула в машину.

Но, прежде, чем ехать к следователю, я решила нанести визит матери, и поехала в её торговый центр.

Она у меня бизнес-леди, и я люблю её магазин. Это просто монстр в четыре этажа, и я поднялась в административную часть.

- Привет, мам, - влетела я в её кабинет.

- Эвива, - подняла на меня глаза маман, - ты что какая взъерошенная?

- Мам, скажи, что это за человек? – положила я перед ней фотографию.

- Впервые вижу, - воскликнула она, взяв в руки фото, - погоди, это что, у нас на шашлыках?

- Да, - кивнула я.

- С кем же он мог прийти? – задумалась она.

- Мам, вспоминай, именно он прислал мне гроб, и он же убил мою прислугу вместо меня.

- О, силы небесные, - пробормотала маман, - я не знаю его. Поговори с отцом, может, он что-нибудь вспомнит.

- Ладно. Где он сейчас?

- В части. Где ж ему ещё быть?

И я поехала к папе. Он у меня военный, дослужился до звания генерала, и является командующим дивизией.

Я позвонила ему на мобильный, и он вышел на улицу.

- Привет, мой хороший, - улыбнулся он, - у тебя дело какое, или...

- Дело у меня, - ответила я, и вынула фотографию, - кто это? С кем он к нам пришёл?

- Так с Аней Бравинской он пришёл, я его хорошо помню. Не понравился он мне, скользкий тип.

- О Боже! – простонала я, - ты в этом уверен?

- Абсолютно, - заверил меня папа, мы распрощались, и я забралась в машину.

И, скрипя зубами, стала набирать номер Ани. Но она была

вне зоны доступа, и я бросила телефон на сиденье.

Что же мне теперь делать?

Я постучала коготками по рулю, и решительно повернула ключ в зажигании. Поеду сейчас к следователю, который занимался делом Ани, и поговорю с ним.

Видимо, следователь этот вышел на пенсию, я за час добралась до деревни и постучалась в нужный дом.

- Чего колотишься? – выглянула из соседней хибары

всклоченная голова.

- Мне нужен Филипп Григорьевич.

- За фигом? – поинтересовалось небесное создание.

- А вот это уже вас не касается, - меня обозлила его грубость, - вы знаете где он?

Мужик оглядел меня с ног до головы, и сказал:

- За пятьсот рублей скажу.

- Ну, уж нет, - решительно заявила я, - если вы думаете, раз состоятельный, то запросто деньги отдаст, можете распрощаться со своими иллюзиями, - стала подниматься по ступенькам, не обращая внимания на летевший мне в спину мат.

Какое-то время я колотилась, но, поняв бесплодность своих попыток, села на ступеньки.

- Добрый день, - услышала я, подняла голову, и увидела идущего ко мне мужчину.

Пожилой, полноватый, он нёс в руках сумку, видимо,

возвращался из магазина.

- Здравствуйте, - встала я со ступенек, - я уголовный адвокат,

Эвива Миленич.

- А по отчеству как?

- Леонидовна.

- Проходите, Эвива Леонидовна, - Филипп Григорьевич открыл мне дверь, и впустил в дом.

Тут всё оказалось простенько, старенький, круглый стол в комнате, ковёр на стене, и много книг, и цветов.

Надо же, а он, оказывается, любит цветы. Или у него есть жена?

- Садитесь, - кивнул он, - так вас интересует Анна Бравинская? Я знал, что, в конце концов, делом заинтересуются, что эта тварь ещё что-нибудь натворит. Она ещё кого-нибудь убила?

- Да, но...

- Не перебивай меня, и слушай.

Я замолчала, и вся обратилась во слух.

Будучи молодым, Филипп Григорьевич был полон романтизма, и мечтал искоренить в мире преступность, но не всё так легко, как кажется.

Через несколько лет он понял, что такое милицейская рутина, пыл с него слетел, да и карьера сыщика ему не удалась.

Так он и прозябал в отделении до пенсии.

В тот злополучный день он был дежурным. Он надеялся отоспаться, дома жена постоянно играет на рояле, и покоя никакого нет.

Но выспаться ему не удалось. Сначала, как назло позвонила какая-то старуха, и сказала, что в её дом с целью грабежа забралось привидение. Следователь крякнул с досады, и попытался вежливо отвязаться от маразматички, но она продолжала верещать в трубку.

В конце концов, от старухи удалось отделаться, но тут раздался ещё один звонок, и женщина взволнованно сообщила, что по такому-то адресу находится два трупа.

Женщина назвалась соседкой, на место происшествия выехала

бригада, и Филипп Григорьевич понял, что покоя сегодня ему

не видать.

В доме действительно было два трупа, муж и жена были расстрелены из пистолета, но убийство явно не заказное.

Ну, за что, скажите, убивать продавщицу и охранника?

Филипп Григорьевич опросил всех знакомых этой супружеской пары, но все отвечали одно и тоже, что они были очень хорошими, добрыми людьми, и не представляли, кто мог желать им зла.

И ещё, на месте преступления не было оружия. Значит, орудовал не киллер. Профессиональный убийца обязательно бросил бы оружие на месте преступления, а не унёс с собой.

Филипп Григорьевич уже несколько дней бился над этим делом, но безуспешно.

Но вдруг совершенно неожиданно всплыл факт, что у этих людей был сын, Артем, и он какое-то время назад покончил жизнь самоубийством. Он повесился в квартире на люстре.

Безутешные родители долго переживали это потрясение, а ещё

Филипп Григорьевич узнал, что тело парня нашла его девчонка, но знакомые этой пары сказали, что она не была его девушкой.

Его заинтересовал этот факт, и выяснилось, что девочка эта была влюблена в Артема, как кошка. Она следовала за объектом своих пылких чувств по пятам, буквально проходу не давала, а тот был влюблён в другую девушку.

Вот такой вот любовный треугольник.

Никто не знал, кто была эта девушка, но она, похоже, взаимностью ему не отвечала.

Но следователю удалось выяснить, что это была за девушка.

Артем ходил понурый, Аня, а это была именно она, бегала за ним, как собачонка. Соседки осуждали Аню, мол, что это такое, парню на шею вешаться?!

Да ни одна приличная девушка не позволит себе такое,

но во влюблённую дурочку словно бес вселился.

Родители Артема отчего-то не хотели, чтобы Аня была с Артемом, и, в, конце концов, позвонили родителям Ани.

После этого разговора отец Ани попытался провести с ней беседу, но в ту словно бес вселился. Никаких разумных доводов она и слышать не хотела, знай себе, твердила, что

любит Артема.

Отец, пытавшийся достучаться до разума дочери, под конец совершенно озверел, и надавал ей оплеух.

На какое-то время Аня притихла, но ненадолго, и опять побежала к Артему.

Дальше последовал рассказ Ани, когда её доставили в отделение.

Девочка уже хотела уходить, но вдруг почувствовала сквозняк, и поняла, что дверь не заперта. Она легонько толкнула створку, и, вздрагивая от каждого шороха, вошла в квартиру.

Она медленно вошла в одну из комнат, и не поняла, что видит.

Прямо на люстре висел... Артем.

Аня пару секунд смотрела на него, потом завизжала, бросилась на кухню, выхватила из ящика нож, и, вскочив на стул, перерезала веревку.

Откуда у молоденькой девчонки взялись силы, чтобы сделать

это, никто сказать не мог. Она вцепилась в Артема, кричала,

рыдала, и в таком состоянии её застали родители Артема.

Мать, увидев безжизненное тело сына, упала в обморок, а отец вызвал милицию, и « скорую », которая оказалась весьма кстати. Артему врачи уже ничем помочь не могли, а его мать пришлось срочно госпитализировать.