— Her, целый человек! Думаете, я ничего не понимаю, да?

До этого сухие глаза мальчугана вдруг наполнились слезами. Обеими руками он обхватил отца, ткнулся лицом в его китель. Худенькие плечи сотрясались от рыданий. Всхлипывая, захлебываясь, Егорка все крепче прижимался к отцу. Тот с трудом разбирал его бормотание:

— Наша учительница говорит: «Вы уже большие… в четвертом классе… умейте уважать и себя и других». Велит даже к малышам и девчонкам по-человечески относиться. Я и отношусь. А дома? На меня кричат только. И мамка, и бабка, и Наташка. Будто я ничего не понимаю…

Отец медленно опустил ремень. Потрепал шелковистый вихор на голове сына, погладил вздрагивающие плечи.

— Ну успокойся. Ты мне расскажи толком, что произошло.

— Да! На улице вон как тепло, а мамка куртку заставляет надеть. Зачем? Париться, да?

— А куда ты собрался?

— Иа рыбалку.

— Слушай, — отец повернул к себе мокрое лицо сына. — Мама-то ведь права: рыбаки всегда потеплей одеваются. Мало ли что может случиться. Я бы на твоем месте спасибо за совет сказал. Жарко — снял куртку и постелил ее на камни — сидеть будет мягче.

Отец достал платок, вытер сыну щеки.

— Иди, рыбачь. Ты где, на молу будешь? Захвати и мои удочки.

— Придешь? — встрепенулся сын. Глаза его засияли.

— Приду.

От слез и следа не осталось. Мальчуган завороженно взглянул на отца и вихрем выскочил из комнаты.

Вошла жена.

— Вот что значит отцовская рука, — сказала она с глубоким вздохом. — Безо всякого куртку надел. И еду захватил. А ведь два часа с ним билась. Уперся как баран: «Ничего не возьму!» Ты с ним чаще построже разговаривай.

— Да, построже… — задумчиво проговорил муж. Он обнял жену и усадил ее в кресло. — Поля, а ты объяснила ему, зачем куртка нужна?

— Ясно, объяснила. Сказала: «Раз мама велит — значит, делай».

Муж помолчал. Затем заговорил вполголоса, словно думая вслух:

— Раз велят, так делай… Сегодня матрос ко мне пришел: «Товарищ командир, вы приказали рубку покрасить, а там краска еще совсем хорошая». И кто говорит — мальчишка, на корабле без году неделю служит. Я отругал его и взыскание всыпал.

Жена обиженно покосилась на мужа:

— При чем тут матрос, Степа? Мы же о сыне…

— Мы о воспитании говорим с тобой, Поля.

Полина Ивановна пожала плечами. К чему клонит муж?

А тот уже был целиком поглощен своими мыслями. Подошел к телефону, снял трубку, набрал номер.

— Петр Корнеевич? К покраске рубки еще не приступили?.. И не начинайте. Да вот еще что: в карточку Иванова взыскание не вписывайте. Да, да, отменяю. Скажите ему, а после я сам извинюсь перед ним… Удобно ли? Куда удобнее, чем наказывать без вины.

Капитан 3 ранга положил трубку и только теперь заметил, что до сих пор держит в руке ремень. Поморщившись, словно от ожога, он кинул его в угол.