Наутро, прощаясь, Егоров рассказал Вишневскому, как они добирались до Банска-Бистрицы и уходили от преследования настойчивого агента.

— Вы зря поехали поездом. Сейчас по железной дороге сложнее ехать, чем по любому шоссе. За железные дороги тисовцы отвечают перед немцами, а шоссе пока свободны от опеки жандармов и гардистов. — Вишневский задумался, потом предложил: — Знаете что, Алексей Семенович, берите мой автомобиль. Считайте, что это мой первый вклад в борьбу с фашизмом.

В гараже стояли два «мерседеса» — большой черный, «семейный», шестицилиндровый, и маленький четырехцилиндровый, серого цвета. Вот этот серый «мерседес» и был подарен партизанам.

Павел Строганов быстро осмотрел машину, проверил масло и бензин, нажал на стартер — двигатель завелся. Это был царский подарок.

С утра заехали в штаб командования наземных войск решить вопрос об оружии для партизан. Командующий наземными войсками Голиан принял Егорова сдержанно и направил его к генералу Малару в штаб Восточнословацкого корпуса, пообещав позвонить и отдать распоряжение о выделении оружия для партизан.

Через час Егоров с друзьями был уже далеко от Банска-Бистрицы. Автомобиль резво бежал по узенькой асфальтовой дороге, тянувшейся вдоль железнодорожного полотна. В Горне зашли в корчму, еще раз поблагодарили хозяев за гостеприимство и забрали военную форму Егорова, заплатив за гражданский костюм.

А еще через четыре часа Егоров был уже в Кошице, в штабе Восточнословацкого корпуса. Встреча с командованием корпуса состоялась в кабинете командира корпуса генерала Малара. Малар подтвердил, что Голиан ему звонил.

Военные охотно поддерживали разговор о взаимодействии армии и партизан в предстоящем восстании, об установлении более тесных связей. Но как только речь заходила об оружии, Егоров словно натыкался на глухую стену. Генерал Малар постоянно ускользал от выполнения этого пункта взаимодействия. Он ссылался на возможную оккупацию Словакии немецким рейхом, в случае которой словацкому командованию придется провести мобилизацию резервистов и использовать то оружие, которое Голиан обещал партизанам.

Лишь после длительных переговоров Малар пообещал выделить небольшое количество винтовок и патронов с артиллерийских складов в Брезно. Майор Секурис, сказал он, командир артиллерийского полка, на территории которого находятся склады вооружения, получит указание. Пусть господин Егоров не волнуется, в течение двух-трех дней оружие будет доставлено в горы.

Егорову оставалось поблагодарить учтивых хозяев и возвратиться в отряд. Но срок прошел, а от военных — ни оружия, ни весточки. И Егоров, посоветовавшись с Паволом Мейлингом, решил действовать.

В сером «мерседесе» сидели: одетый в словацкую военную форму Алексей Егоров, Григорий Мыльников в своем партизанском облачении, Йозеф Подгора, а за рулем — Павел Строганов. За легковушкой шла грузовая «шкода», в кузове которой находилось человек пятнадцать словацких солдат из партизанской роты Вольдемара Ваштика. Сам Ваштик выглядывал из кабины грузовика в мундире словацкого унтер-офицера.

Въехали в Брезно и остановились на окраине, возле казарм корпусного артиллерийского полка. Перед проходной их уже ждал Павол Мейлинг. Он первым прошел в проходную и вручил часовому пропуск, а затем пригласил Егорова и его друзей пройти в расположение полка. Часовой, отдав честь, подозрительно посмотрел на незнакомцев, особенно на цивильных.

Сразу за проходной в двухэтажном доме — штаб полка. Мейлинг провел партизан на второй этаж, в приемную командира полка, попрощался и исчез.

Оставив Строганова в приемной коротать время с адъютантом, Егоров, не спрашивая разрешения, решительно открыл дверь и вместе с Мыльниковым и Йозефом Подгорой вошел в кабинет.

За большим письменным столом красного дерева сидел широкоплечий майор. Увидев незнакомых людей, он, небрежно повернув свою крупную лысую голову, грубо спросил:

— Как вы сюда попали? Кто разрешил?

— Сейчас вы все узнаете, майор Секурис, — успокаивающе поднял руку Егоров.

Услышав русский язык и свою фамилию, майор растерялся, но Йозеф Подгора по-словацки объяснил ему, что вошли они через проходную, по настоящему пропуску.

— Я советский офицер, командир партизанских отрядов, располагающихся в Низких Татрах. У нас к вам, господин майор, — продолжал Егоров, — неотложное дело…

— Это наглость! — перешел в наступление майор. — В чужой форме… Я прикажу вас немедленно арестовать! — Секурис потянулся к кнопке звонка.

— Не надо, пан офицер. Там, — Егоров кивнул на окна, — мои бойцы. В приемной — тоже. Ну, а форма — вполне приемлемая маскировка.

Его спокойный тон немного остепенил разгневанного хозяина кабинета. Майор растерянно развел руками и, не зная, как себя держать, опустился в кресло, жестом пригласив сесть Егорова и его спутников.

— Вот это другое дело, — устраиваясь в кресле, сказал Егоров. — Любые вопросы надо решать спокойно.

— Какие же вопросы вы ворвались ко мне решать?

— У нас один вопрос — оружие. — Егоров не обратил внимания на вызывающий тон майора. — Я надеюсь, вы человек дисциплинированный и выполните указание генерала Малара отпустить с ваших складов оружие для партизан, находящихся в горах.

Командир полка зло рассмеялся.

— Указание генерала Малара! Да знаете ли вы, что он говорил мне по телефону? «Отдайте этим инсургентам[6] с Низких Татр то, что вам не нужно, но так, чтобы я не знал». Он хочет родить ребенка и остаться девой!

— Ну, и что же вы собираетесь делать?

— А ничего. Не дам никакого оружия, и все.

— Но ведь вы словак, господин Секурис, и вам, надеюсь, дороги интересы своего народа. А народ готов взяться за оружие, чтобы очистить свою землю от фашистов, свалить ненавистное правительство Тисо. — Егоров поднял презрительный взгляд на большой портрет словацкого президента, висевший в позолоченной раме за спиной майора Секуриса. — Подумайте, с кем вы?

Командир полка нервно хрустнул пальцами.

— Вы что же, предлагаете мне изменить присяге?

— Какой? Вы ведь однажды уже изменили присяге. Судя по вашему возрасту, — Егоров довольно невежливо кивнул на лысую голову Секуриса, — вы давно служите в армии и присягали еще президенту Бенешу. Не так ли?

Майор Секурис отвернулся к окну и хмуро смотрел куда-то за забор, отгораживающий полк от города.

— А когда на развалинах Чехословацкой республики из смеси немецкого и словацкого фашизма в берлинском кабинете Гитлера было сляпано нынешнее государство Тисо, вы пошли служить в словацкое войско, присягнув новому президенту, да? — Егоров продолжал наступать. — Ведь ваш сослуживец Свобода и другие офицеры, не пожелав изменить присяге, ушли в эмиграцию. Теперь Свобода вместе с Красной Армией борется за освобождение своей родины.

— Свобода чех, — неуверенно промямлил Секурис.

— А вот рядом со мной сидит словак. А генерал Юрех, отказавшийся воевать против русских и принявший решение перейти всей дивизией на сторону Красной Армии? Или словацкий капитан Ян Налепка, ставший Героем Советского Союза в бою против гитлеровцев? Всем им славянское братство дороже холуйского подчинения немецким нацистам. Вы, наверное, слышали, майор, что словаки-антифашисты готовят армию к национальному восстанию против ненавистного режима. Словацкое войско будет действовать вместе со своим народом. А для этого народ надо вооружать.

— Я не вправе выдать оружие со складов без распоряжения вышестоящего начальства, — выдавил Секурис.

— Вам же звонил Малар, и у нас есть распоряжение подполковника Голиана, — парировал Егоров.

— О характере звонка генерала я вам говорил, а Голиану я не подчинен и не обязан выполнять его распоряжения, — пробурчал командир полка. — По какому праву он распоряжается оружием корпуса?

— По праву командующего военными силами Сопротивления в Словакии, назначенного на этот пост Словацким национальным советом и лондонским правительством Бенеша.