Растерянная хозяйка осталась в комнате, когда ее служанка буквально вылетела за дверь. У Деирдре было такое чувство, слово в ней что-то умирает. Амали не шутила. Она боялась за себя и за свою семью, и если Деирдре не закончит свой роман, то Амали может сделать что-то такое, что принесет ее любовнику несчастье. Значит, Деирдре придется распрощаться с Цезарем. Если только не найдется еще какой-нибудь выход. Если только ее пират не найдет выход…

— Значит, об этом знает всего одна женщина? — спросил Джеф.

На его лице появилось выжидающее выражение, за которым Деирдре увидела холодную как лед решимость. Это было лицо пирата, который не остановится ни перед чем.

— Может быть, теперь об этом знают все, — вздохнула Деирдре. Она была расстроена после ссоры с Амали. Ее волосы были распущены и свисали вниз. Она даже не подколола их. Молодая женщина была белой как мел. — В любом случае Нафия, повариха…

— Но все же их немного, — произнес Джеф. Он играл уздечкой своего гнедого коня. — Я бы мог… хм… устроить пожар.

Лошади только что вышли из мангрового леса на побережье. Джеф уже ожидал Деирдре с оседланными лошадьми и помог ей забраться в седло, но она, против обыкновения, не использовала каждую возможность словно случайно прикоснуться к нему. Деирдре, казалось, скорее боялась телесного контакта. Едва покинув территорию Дюфренов, она за первым же поворотом вывернула душу перед любовником.

— Ты же не думаешь уничтожить весь наш домашний персонал? — нервно рассмеялась молодая женщина. — Это совершенно невозможно. Мы можем лишь… нам нужно лишь каким-то образом… э-э-э… успокоить Амали. Если бы ты действительно женился на Бонни и взял на себя управление этой лавкой… А если мы затем не увидимся всего пару недель…

— Деирдре, я так не могу… — начал Джеф и тут же взволнованно указал на побережье: — Что это?

Деирдре показалось, что она вернулась на шесть недель назад. На берегу лежала шлюпка, поспешно вытянутая на сушу и затем брошенная, как тогда лодка Цезаря. Даже цвет совпадал. Значит, именно это так взбудоражило ее сопровождающего.

— Это одна из наших шлюпок, — ответил большой чернокожий на собственный вопрос. — Отец небесный! Это «Морская дева»! Капитан… Они прибыли сюда!

— Это и есть «Морская дева»? — насмешливо спросила Деирдре, хотя ей было не до шуток. Конечно, это была всего лишь шлюпка с «Морской девы». Пиратский корабль, скорее всего, стоял на якоре где-то за пределами бухты.

Джеф, который пришпорил коня, направляясь к шлюпке, увидел также следы от костра под одним из мангровых деревьев — и Деирдре испугалась до смерти, когда из леса вышли двое мужчин, одетых таким же образом, как и ее любовник при своем первом появлении. На одном из них, высоком худом мужчине с темными волосами, был парчовый жакет и треуголка (и этот костюм, конечно, когда-то был изготовлен для бального зала), а второй — высокий и крепкий — был облачен в бархатный жилет и бриджи. Одна нога у него была деревянной.

— Санчес! Питч! — Джеф пустил Родерика галопом, чтобы быстрее добраться до своих друзей. Выглядел он при этом довольно ловким, лишь спрыгнуть с коня ему не удалось так элегантно, как он того желал.

Оба мужчины сразу же опустили на песок огромную черепаху, которую поймали, и поспешили навстречу Джефу.

— Ты посмотри, Черный Цезарь верхом на коне! — Одноногий кок засиял всем своим широким лоснящимся лицом, которое сейчас, в полдень, было еще и мокрым от пота. Он сердечно обнял Джефа.

Высокий мулат между тем заметил Деирдре, которая на своей белой лошади, с распущенными волосами, развевавшимися на ветру, выглядела так, будто явилась из сказки.

— А это кто? — Мужчина в буквальном смысле слова разинул рот. — Черт возьми, Цезарь, если это Бобби…Тогда я пошлю к этому доктору еще и нашего капитана! — Санчес громко расхохотался.

Питч ухмыльнулся:

— Он сказал бы спасибо, если бы ему за это отрезали самую лучшую его часть! Однако здесь леди… — Он неуклюже поклонился Деирдре. — Вот это улов! Где ты ее нашел? И где Бобби? Малыш еще жив? Иначе ты добрался бы до Санто-Доминго.

Джеф кивнул. Затем он галантно помог сойти Деирдре с лошади.

— Деирдре Дюфрен, — официально представил он ее. — Моя будущая жена!

Деирдре покраснела, в то время как мужчины добродушно заулыбались.

— Это Санчес, наш квартирмейстер, а это Питч — наш кок, — продолжал Джеф.

Деирдре больно укололо то, что он говорил об этих людях как о своих. Джеф этого не заметил, и ему не бросилось в глаза, что ее приветствие в адрес его друзей было коротким и холодным.

— С каких пор вы здесь, Санчес? — лишь поспешно спросил Джеф, помогая им тащить черепаху в лодку. — Корабль снова в порядке?

Санчес кивнул:

— Как новый. Пусть даже это продолжалось дольше, чем мы думали, там очень много чего было поломано. Зато добыча перекрыла ремонт в десять раз. Тебя и Бобби ожидает кругленькая сумма и, конечно, прибавка за ранение. Бобби восстановил свои силы? Да где же он сам?

Джеф ухмыльнулся:

— Санчес, если бы у тебя было рандеву с такой роскошной бабой, как Деирдре, ты захватил бы с собой маленького Бобби? По распорядку дня у меня предусмотрено вот это.

Он сделал короткий неприличный жест.

Деирдре покраснела. Мулат обо всем догадался.

— Ах да, Цезарь, девушка, уединенный пляж… Старый бабник! Однако все же скажи мне, Бобби здоров? Он сможет уйти с нами в море?

Джеф кивнул.

— Он как новый! — повторил он слова Санчеса.

Питч только что откупорил бутылку рома:

— Вот, ребята, за свидание! Сейчас мы на суше и можем выпить. Леди, мы с удовольствием предложили бы вам черри, но, к сожалению… — Повар снова поклонился.

Деирдре едва не попросила его позволить ей отхлебнуть рома из бутылки. Только что состоялся неприятный разговор с Амали, а теперь эта встреча на пляже — ей нужно было подкрепить свои силы. Естественно, она ничего подобного не сделала, лишь укоризненно посмотрела на своего спутника, когда тот схватился за бутылку.

Санчес тут же забрал у него бутылку.

— Ничего подобного, Питч. Мы не будем спаивать парня. У него впереди кое-что более важное. — Он повторил жест Джефа. — Он должен попрощаться со своей девушкой.

Теперь уже мулат поклонился Деирдре:

— Не сердитесь, мадемуазель, из-за того, что мы задержали вашего будущего мужа. Однако впереди долгий день… Желаю хорошо провести время, Цезарь, увидимся позже! — Он весело кивнул Джефу и Деирдре, столкнул лодку на воду и посадил туда своего не очень довольного друга Питча.

Крепкими ударами весел мужчины погнали лодку в море. Деирдре знала, что должна поговорить со своим Цезарем. Об угрозах Амали, о пиратах, о Бонни… Однако вместо этого она просто упала в его объятия.

Как только шлюпка исчезла из виду, они занялись любовью, и любили друг друга так, как еще никогда с тех пор, как впервые встретились. Джеф поднял страсть на совершенно новую высоту. Он брал Деирдре с такой жадностью, которую мог ощущать только пират после шести недель воздержания. Под конец они все вывалялись в песке, после чего побежали в море, чтобы помыться, и снова целовались, и еще раз занялись любовью, после того как попробовали на вкус соль на коже друг друга. Для Деирдре море и небо слились в одно синее пятно. На короткое время она забыла обо всем, и ей казалось, что она становится единым целым со своим любовником, который, со своей стороны, стал частью ветра, воды, зеленью леса и золотом пляжа.

— Ты ведь на самом деле не уйдешь от меня? Ты ведь и вправду не бросишь меня? — в конце концов спросила Деирдре, сердце которой готово было выскочить из груди.

Джеф лежал рядом с ней, опершись на локоть, и пожирал ее голое тело взглядом, словно хотел запомнить навсегда.

— Об этом, любимая, не может быть и речи, — заверил он ее. — Однако смотри, это ведь воля провидения: твоя служанка поймала нас на горячем, и именно в это время вернулась «Морская дева». Конечно, я бы с удовольствием остался с тобой, но еще больше мне хотелось бы забрать тебя с собой. Однако боюсь, за корабельного юнгу тебя выдать не удастся. Я волновался бы за тебя, Деирдре… и никогда бы не смог…