— Это что, для корабля? — удивленно спросила Бонни, когда он нагрузил на тачку, на которой Маану обычно развозила свои товары, еще и бочку квашеной капусты. — Так в порту же нет ни одного судна.

Джеф вздрогнул, словно она поймала его на чем-то нехорошем. Очевидно, он не заметил, как она подошла. Затем он ухмыльнулся, как проказливый мальчишка — казалось, он чему-то радовался.

— Здесь нет, — прошептал Джеф.

Бонни наморщила лоб.

— А где же? — спросила она. — Неужели на Большом Каймане есть еще один порт?

Она считала, что возможно и такое, хотя и знала только поселение рабов на одной из плантаций и вот этот портовый поселок. Если же существовал второй порт, тогда он должен был находиться где-то далеко. Слишком далеко, чтобы добраться до него с товарами, лежащими в ручной тележке.

Джеф рассмеялся.

— Бонни, — проговорил он торжественно, — от тебя у меня тайн нет. Я покажу тебе его, если ты пообещаешь ничего не рассказывать моей матери. Она убьет меня, если узнает, что я кому-то проболтался…

Ничего не понимающая Бонни кивнула головой. Это дело, очевидно, было связано с тем человеком, с которым Джеф говорил накануне, и, собственно, оно не могло быть таким уж загадочным. Этот мужчина, в конце концов, совершенно спокойно прошел через поселок и даже пил что-то в портовом кабаке. И при этом никто на него не пялился… Стоп. Бонни задумалась. Разве это не бросалось в глаза? Неужели никто в этом маленьком поселке не обратил внимания на шикарно одетого, никому не знакомого мулата? Однако люди словно не замечали его.

— Ну, в чем дело? Ты клянешься? — настаивал Джеф.

Бонни снова кивнула. Для Джефа это, казалось, было чем-то вроде игры.

— Но все это будет только после захода солнца, точнее, даже после восхода луны, — добавил Джеф. — Я загляну к Дейтону. Ты сможешь сбежать оттуда?

Бонни пожала плечами. Она все равно спала на улице. Значит, ей не придется красться из дома. Если в этот вечер баккра не захочет ее изнасиловать. Тогда все могло затянуться. А после этого, как правило, ей было не до прогулок при луне. Однако она же не могла откровенничать об этом с Джефом…

— Я постараюсь, — пообещала девушка. Джефу не обязательно знать, как она живет. — Если ты подойдешь к дому, я тебя услышу.

Джеф ухмыльнулся.

— Ты меня не услышишь! Никто меня не услышит! — хвастливо воскликнул он.

Бонни закатила глаза. Игра, приключение — именно то, что она и думала. Она надеялась, что ради этого действительно стоило рисковать, тайно покидая дом баккра.

А затем Бонни неслыханно повезло. Дейтон получил огромный заказ — и именно Маану заказала ему две бочки солонины и заодно решила погасить свои последние, еще не оплаченные счета. Таким образом, Скип Дейтон ранним вечером в прекрасном настроении отправился в порт, а за ним послушно шагала Бонни, которая тащила за собой телегу с бочками. Телега была тяжелой, потому что ее колеса давно никто не смазывал.

Бонни была вся мокрая от пота, когда добралась до лавки Маану.

Хозяйка лавки бросила на нее сочувственный взгляд, однако ничего не сказала. Она также ничего не сказала, когда Дейтон предъявил ей счет, а совершенно спокойно оплатила долги — по всей видимости, Маану недавно получила крупную сумму. Обычно она едва сводила концы с концами.

В любом случае, Дейтон, вполне довольный, удалился и, против ожидания, не шарахнулся в сторону, когда одна из портовых проституток заговорила с ним. Это была Менди, креолка, которая работала на себя. Или, точнее, на свою белую мать, державшую один из грязных баров. Кто-то, должно быть, защищал ее, иначе хозяева борделей давно прибрали бы ее к рукам.

Для проститутки, жившей в этой местности, Менди была невероятно красива. Ее светлые волосы чрезвычайно привлекали клиентов.

— Ну как, Дейтон, ты купишь мне что-нибудь выпить? — спросила она хриплым голосом. На Бонни, которая тащилась вслед за Дейтоном, Менди не обратила внимания. — В это время в городе почти нет работы. Если хочешь… я сделаю тебе скидку…

Бонни не поверила своим ушам, когда ее баккра вступил в переговоры о цене. Обычно при виде портовых проституток он только возбуждался, а затем дома беспощадно набрасывался на Бонни. Девушка иногда даже удивлялась его богатой фантазии. В определенном смысле это было невероятно — представлять себе пухленькую блондинку Менди на месте курчавой костлявой Бонни.

Однако в этот вечер Дейтон, казалось, набрался решимости вознаградить себя особенным образом. После недолгих сомнений он отослал Бонни с тележкой домой и взял Менди под руку. У проститутки был довольный вид, когда она направилась к бару своей матери. Бонни не понимала ее. Неотесанный, очень сильный, но скорее невысокий Скип Дейтон, никогда не смывавший с себя кровь животных, которых он убивал, постоянно жевал табак, и изо рта у него воняло гнилыми зубами и ромом. Он должен был подействовать на Менди отталкивающе, а не притягивать ее к себе. По крайней мере, Бонни никогда бы не смогла улыбаться ему или прижиматься с ласковым воркованием.

Испытывая облегчение из-за того, что этой ночью он обойдется без нее, девушка потащила свою громоздкую телегу в направлении бойни. Нет, Бонни не смогла бы заставить себя заигрывать с мужчинами, льстить им и изображать восхищение. И встреча с Менди только усилила ее уверенность в этом — и отняла надежду каким-то образом вырваться из лап Дейтона. Бонни часто думала о том, чтобы прокрасться в трюм какого-нибудь корабля и удрать с Большого Каймана в качестве безбилетной пассажирки. Этот замысел мог бы увенчаться успехом; в любом случае чернокожие портовые рабочие ее бы, конечно, не выдали. И с голоду она бы тоже не умерла среди всего этого провианта. Но что будет дальше, когда корабль причалит в каком-нибудь порту? С большой долей вероятности ее обнаружат, может быть, потребуют деньги за проезд и продадут в первый попавшийся бордель. Даже если Бонни удастся скрыться с корабля незамеченной, ничего другого, кроме как заниматься проституцией, ей не оставалось.

Бонни вздрогнула. Нет, тогда уж лучше оставаться у Дейтона. Тот, по крайней мере, не заставлял ее улыбаться. Напротив, он, казалось, возбуждался, когда она демонстрировала отвращение к нему. Он любил брать ее против воли.

Однако теперь у Бонни появилась возможность отправиться навстречу приключениям вместе с Джефом. У нее даже было достаточно времени, чтобы искупаться в море. Бонни погрузилась в освежающую воду и с удовольствием стала плескаться. Девушка не умела плавать, несмотря на то что Джеф снова и снова предлагал научить ее этому. Она никак не могла решиться раздеться перед ним. Он не должен был видеть, какая она худая — и тем более сколько шрамов осталось на ее теле после издевательств Дейтона. Бонни сама себе в этом не признавалась, но ей очень хотелось, чтобы Джеф считал ее красивой.

Она вымылась в волнах, после чего почувствовала себя чистой и освеженной и с большим неудовольствием напялила свое единственное, пропитанное пóтом голубое платье. Дейтон купил его в какой-то лавке, где продавались поддержанные товары, после того как ее старое платье износилось настолько, что стало расползаться на ее теле. Бонни надеялась, что он купит ей красную юбку и блузку, такие же, как обычно носили Маану и большинство креолок. В этой одежде она, конечно, выглядела бы взрослее, тогда как в платье, которое было на ней сейчас, она походила на ребенка. Однако юбка и блузка показались Дейтону слишком дорогими.

В конце концов Бонни залезла в свой чулан и стала смотреть на море, ожидая Джефа. Красота белоснежного побережья, к которому примыкала темная зелень джунглей, ее, однако, не трогала. Когда Бонни думала о море, она представляла себе его как ограду вокруг своей тюрьмы, которую она с удовольствием преодолела бы, если бы у нее был хотя бы один шанс из тысячи. Как часто бывало, в эту ночь она мечтала о том, чтобы оказаться как можно дальше от острова Большой Кайман, хотя в действительности не представляла себе, какой может быть жизнь в другом месте.