— Джессика, — произнес Сайлас. — Я никогда прежде ничего подобного в жизни не испытывал. Не знаю, что вы об этом думаете…

— Я тоже не представляю, как так получилось, — из-за прилива чувств слова Джессики прозвучали жестче, чем она намеревалась. — Я знаю только…

— Что вы знаете? — спросил он.

Вопрос прозвучал мягко, как легкий ветерок, едва шевелящий непослушные пряди волос.

— Я очень хочу, чтобы ты вернулся.

Сайлас провел кончиками пальцев по заживающей ране, которая невольно привела их к этой минуте надежды и отчаяния.

— Я рад. Продолжай вести свой дневник. Я тоже буду записывать все, что вижу. Когда я вернусь, мы прочтем друг другу наши дневники и таким образом не упустим ни единого дня из жизни друг друга. Я очень хочу, слушая твои записи, узнать о каждом эпизоде взросления моего сына, так, словно я не пропущу всех этих месяцев, будучи в Техасе. Ты мне обещаешь?

— Обещаю.

— Я уезжаю счастливым человеком. Ты меня поцелуешь?

— Поцелую.

В тени магнолиевого дерева Сайлас склонил голову, а Джессика, напротив, приподнялась на цыпочках, и они поцеловались. Затем мужчина, не отрывая от нее взгляда, принялся отступать. Казалось, он хочет навечно запечатлеть в своей памяти ее образ. Затем отец отсалютовал рукой сыну. Джошуа взмахнул ручонкой в ответ. Сайлас вскочил в седло.

— Лоример! — Голос его был суховатым, деловитым. — Давайте-ка отправляться в путь. Пора.

Стефани и Джейк, Джессика и Джошуа наблюдали за тем, как всадники постепенно тают вдали. Типпи, молчаливая, словно привидение, застыла рядом с ними. Никто не произнес ни слова до тех пор, пока люди, лошади и фургоны не скрылись из виду.

— Типпи! — позвала Джессика. — Надо найти где-нибудь большие бадьи и пересадить саженцы роз в новую землю, а то они, чего доброго, зачахнут.

«Как будут чувствовать себя розы, так будут идти дела и у Сайласа с Джереми», — подумала она.

На дворе стояло первое июня 1836 года.

Глава 40

Из дневника Сайласа:

15 сентября 1836 года

«Человек предполагает, а Бог располагает. Немецкий мыслитель XV века Фома Кемпийский^[22] был совершенно прав, выводя эти слова. Моррис был бы рад услышать от меня это. Бог мне в свидетели, за последние два года я множество раз убеждался в справедливости этой истины. Сейчас, накануне моего возвращения в Новый Орлеан, я сижу и размышляю о том, с чего начать свой рассказ, когда встречусь с Джессикой. Господь по-своему распорядился моими мечтами осесть на тучных землях техасской целины. Если письмо, отправленное мною с солдатом, направляющимся в те края, к Джессике так и не попало, моя жена до сих пор не знает, что караван из Виллоу-Гроув так и не добрался до черноземов, выделенных нам мексиканским правительством. Как только мы переправились через реку Сабин и углубились в заросли местной флоры, стало понятно, что долго так наши люди не протянут. Несчастные случаи подстерегали лошадей и волов. Повозки ломались. Частыми явлениями стали переломы конечностей. На пути нас поджидали предательские трясины, кишащие змеями и аллигаторами.

Спустя два дня, вымотанные до предела, мы встали лагерем на вершине поросшего соснами холма. Находясь в прескверном расположении духа, я спросил у Джереми: «А почему бы не здесь?» Мой друг просиял. До этого он уже высказывался насчет изобилия в этих краях белохвостых оленей и диких индеек. Суглинистая почва казалась вполне плодородной. Здесь было множество речушек с чистой водой, а разнообразие различных пород деревьев изумляло. Все это я признавал, но мой выбор, если уж начистоту, основывался на соображениях иного свойства. Решением Первого конгресса Республики Техас каждая семья иммигрантов, въехавших на территорию страны в период со 2 марта 1836 года по 1 октября 1837 года, получала право на тысячу двести восемьдесят акров земли при условии, что останется жить в Техасе в течение трех лет. Для мужчин-холостяков земельный надел составил шестьсот сорок акров. Зачем платить по двенадцать с половиной центов за акр таким вот вербовщикам переселенцев, как Стивен Ф. Остин, если земля, на которой ты сейчас стоишь, может достаться тебе совершенно бесплатно?

Корчевать сосновый лес, конечно, труднее, чем осваивать черноземную целину прерий, но у меня имелись и другие соображения в пользу изменения первоначального плана. Помимо явной экономии средств, которые я намеревался отложить в свою заначку, возникала вполне реальная вероятность того, что с Джессикой и Джошуа я увижусь гораздо раньше, чем планировалось. На этот раз я собирался ехать по Старой дороге святого Антония^[23], а в Луизиану попасть, перебравшись через Сабин на переправе Гайнес. Это куда легче и быстрее. Семью можно перевезти этим же маршрутом.

Лоример Дэвис, который стоял невдалеке и кое-что услышал, переспросил, о чем мы говорим.

Джереми ответил вместо меня: «Сайлас спрашивает: “А почему бы не здесь?”»

Лоример расплылся в улыбке и крикнул соседу: «А ПОЧЕМУ БЫ НЕ ЗДЕСЬ?!»

Когда вопрос, передаваясь от повозки к повозке, достиг конца лагеря, дружное «ДА!» потрясло тишину вокруг. На состоявшемся на следующий день собрании единогласно проголосовали за то, чтобы остаться здесь, среди сосновых лесов.

К тридцатому дню моего рождения мне удалось нанять землемера, который отметил вехами границы положенных мне акров и обеспечил всеми необходимыми цифрами касательно местоположения этих акров. Когда в декабре в городе Остин откроют Главное управление кадастровых съемок Техасской республики, моя заявка ляжет к ним на стол. Я заручился всеми необходимыми в таких случаях письменными свидетельствами моего приезда в Техас, так что не вижу никаких препятствий для получения мною временного сертификата на владение земельной собственностью. Через три года я стану полновластным хозяином этой земли. Еще прежде, чем закончил свою работу землемер, я распорядился начать строительство временных домов и хлевов, ставить ограды и, что важнее всего, расчищать землю под поля, на которых мы ранней весной будем сажать семена хлопчатника. Я рад, что со мной нет сейчас Джессики и она не видит, как тяжело приходится работать нашим рабам, но ведь теперь мы закладываем фундамент будущего Сомерсета. Я с нетерпением жду того часа, когда смогу перенести Джессику через порог нашего бревенчатого дома. Строение, конечно, не отличается изяществом, но по крайней мере в доме ничего не протекает. Я специально проследил, чтобы рабы законопатили каждую щелочку. Помимо чердачного помещения, тут есть три комнаты. С веранды, которая протянулась через всю длину фасада, можно попасть в прихожую, а оттуда по коридору в подсобное помещение, в котором я, не посчитавшись с расходами, установил настоящую ванну для Джессики. Надеюсь, это придется ей по вкусу. Со временем я планирую добавить пристройку, увеличив таким образом площадь дома в два раза, но это может подождать. У меня много других, более важных дел.

Две недели назад Сэма Хьюстона, уроженца Вирджинии, избрали первым президентом Техасской республики. Надеюсь, что в новообразованном государстве наступит относительное спокойствие. Государственная казна пуста, а кредит получить не от кого. Оплачивать армию, содержать дороги и почтовую службу не на что. Мексика и индейцы представляют постоянную угрозу. Хьюстон ратует за присоединение Техаса к Соединенным Штатам и мирные отношения с индейцами. Его противники выступают за полную независимость и вытеснение краснокожих с территории республики. Кто из них победит, пока неизвестно. В будущем я вижу себя принимающим участие в решении подобного рода важных политических вопросов, но пока все свои силы я собираюсь отдавать тому, чтобы создать на этой новой земле огромных возможностей и неимоверных перспектив плантацию, которая станет достоянием моего сына и внуков.