Подводя итог, можно сделать вывод, что в сражении при Аустерлице. Азовский мушкетерский полк лишился 5 знамен, из которых три, в конечном счете, были спасены. Из них только сохраненное Старичковым полотнище оказалось передано в полк. Под этим знаменем азовцы воевали с французами в 1806–1807 гг., участвовали в русско–шведской войне 1808–1809 г., Отечественной войне 1812 г. и заграничных походах 1813–1814 гг. Судьба же еще двух, утраченных при Аустерлице знамен, остается на сегодняшний день неизвестной.

После войны 1805 г. Азовский полк имел в строю только два знамени. Недостающие до полного комплекта четыре знамени полк сумел себе вернуть за отличия, проявленные в войну со Швецией. Когда война была уже практически окончена, командовавший Улеаборгским корпусом генерал–лейтенант гр. Н. М. Каменский направил 28 августа 1809 г. военному министру Аракчееву рапорт, в котором испрашивал поощрения 3–му егерскому, Севскому и Азовскому мушкетерским полкам за «оказанные услуги в Финляндии в течение как прошлой, так и нынешней кампаний». Азовский полк, потерявший в Аустерлицком сражении «некоторое число знамен», он предлагал наградить выдачей «полного положенного числа новых знамен, но не отличных, а обыкновенных»[77]. О поощрении отличившихся полков рапортовал императору 16 сентября 1809 г. и главнокомандующий войсками в Финляндии генерал от инфантерии М. Б. Барклай де Толли. Характеризуя их деятельность, он писал: «Сии полки, а наипаче 3–й егерский и Азовский, отличив себя не только что в нынешнюю кампанию в Финляндии, но и во всех прежних постоянною храбростию и твердою неустрашимостью будучи везде употребляемы в передовых войсках и в самых кровопролитных сражениях, что доказывает потерею в людях ими понесенною, приобрели особое почтение от всех прочих полков»[78].

Предложение Каменского было высочайше утверждено 18 сентября 1809 г. Для выяснения числа недостающих в Азовском полку знамен 21 сентября был направлен запрос в Коммисариатскую экспедицию Военной коллегии. 25 сентября 1809 г. экспедиция сообщила, что по доставленным 14 апреля 1806 г. Киевской комиссией данным полк потерял в Аустерлицком сражении четыре знамени, в том числе и «белое»[79].

Именно это количество новых знамен было изготовлено для отличившегося в сражениях полка. Они были выполнены по образцу знамен, утвержденных в 1803 г. Эти знамена имели полотнища (2x2 аршина) с крестами и углами, аналогичными знаменам образца 1797 г. Но в отличие от предыдущего образца, они имели в центре оранжевый круг (диаметр – 14 вершков), на котором помещался черный двуглавый орел, с одним крылом опущенным, а другим поднятым. На головах орла были короны, а в лапах перуны и молнии. По линии круга шел венок с короной. На углах знамени располагались в венках под короной вензеля императора Александра I. Эти элементы, а также клювы и лапы орла изображались золотом. Древко знамени образца 1803 г. было немного длиннее (4 аршина 10,5 вершков) и имело штампованное навершие (высота 6,5 вершков) в форме копья с двуглавым орлом, отличного от предыдущего образца вида. Лента и кисти делались серебряными с примесью черного и оранжевого шелка. На «белых» знаменах образца 1803 г. крест и углы были белыми[80].

Вновь жалованным, взамен утраченных при Аустерлице, знаменам Азовского полка была сохранена старая расцветка. «Белое» знамя, по положению, не имело отличительных цветов, а у трех «цветных» крест был розовый с темно–коричневыми углами. Древки полагались черного цвета[81]. Новые знамена были отправлены в полк 26 ноября 1809 г., а официальное их пожалование за отличие в войне со шведами состоялось уже 8 января 1810 г. Таким образом, накануне войны 1812 г. в Азовском полку находилось 2 знамени образца 1797 г., в том числе спасенное в 1805 г. Старичковым, и четыре образца 1803 г. («белое» и три «цветных»)[82].

Такой комплект знамен существовал в Азовском полку до окончания войны с Наполеоном. 31 августа 1814 г. последовало распоряжение, чтобы в пехотных полках состояло по одному «цветному» знамени в каждом батальоне[83]. Следовательно, в Азовском пехотном полку должно было вместо шести остаться три знамени. В числе покидавших полк знамен были одно «белое» и два «цветных». Последними, вероятно, стали знамена предыдущего царствования, находившиеся в строю уже 15 лет. К их числу относилось и знамя, спасенное Старичковым. Спустя 40 лет «белое» знамя Азовского полка обнаружилось в Санкт–Петербургском арсенале. Возможно, туда же были отправлены и изъятые из полка «цветные» знамена. Об этом косвенно свидетельствует Михайловский–Данилевский, который в своей истории войны 1805 г. писал, что спасенное Старичковым знамя находится в Санкт–Петербургском арсенале (при этом он не ссылался на повеление Александра I)[84]. За время своей службы это знамя участвовало в пяти войнах, побывало в десятках боев и сражений, было сорвано с древка и в течение нескольких дней скрывалось от посторонних глаз в плену. Все это, вне всякого сомнения, не могло не отразиться на сохранности полотнища. И если у «белого» знамени образца 1803 г., находившегося в строю примерно 5 лет, оказались утрачены два крайних угла, то, вероятно, спасенное Старичковым знамя, служившее втрое больше, имело значительно худший вид. В конечном итоге, остатки полотнища знамени со временем могли окончательно разрушиться и превратиться в прах. То же могло случиться и со вторым «цветным» знаменем образца 1797 г. По крайней мере, предпринимавшиеся во второй половине XIX в. поиски Старичковского знамени не увенчались успехом и на свет, вместо него из недр Санкт–Петербургского арсенала вышло «белое» знамя Азовского полка образца 1803 г., которое стало играть роль зримого олицетворения, совершенного Старичковым в 1805 г. героического подвига.

«В знак признательности к бывшему своему согражданину»

Увековечивание подвига, совершенного унтер–офицером Старичковым в сражении при Аустерлице, началось 15 февраля 1806 г., когда Кутузов направил императору Александру I рапорт, в котором описал этот героический поступок. Последовавшая 25 февраля высочайшая резолюция об обнародовании подвига, производстве рядового Бутырского мушкетерского полка Чайки в унтер–офицеры и проявлении заботы о нуждах семьи Старичкова начала исполняться в тот же день. 25 февраля 1806 г. начальник военно–походной канцелярии Ливен направил Кутузову отношение с просьбой сообщить ему сведения о месте, откуда Старичков поступил в армию.

4 марта 1806 г. в «Санкт–Петербургские ведомости» была отправлена заметка с описанием подвига Старичкова как примера, «сколь свято почитают они (российские воины. – В. Б.) верное исполнение своих обязанностей и при виде даже приближающейся смерти». Текст ее был составлен в Военно–походной канцелярии на основе сведений, изложенных в рапорте Кутузова, но отличался от него более обстоятельным описанием подвига. Возможно, это было связано с наведением дополнительных справок о службе его участников. Так, в заметке однозначно указывалось, что Старичков «носил знамя своего полка», хотя Кутузов не сообщал этих сведений. Кроме того, в отличие от рапорта, рядовой Бутырского полка был назван не Чайкой, а Чуйкой[85]. Опубликованный в «Санкт–Петербургских ведомостях» текст завершался пересказом резолюции императора о награждении Чуйки унтер–офицерским чином и призрении семьи Старичкова (см. приложение 1).

О выполнении высочайшего повеления в отношении рядового Бутырского мушкетерского полка сведений в Военно–походной канцелярии не сохранилось. Его судьба на сегодняшней день остается неизвестной. Возможно, решение вопроса о награждении унтер–офицерским чином было отложено до возвращения Чайки (Чуйки) из плена.