Ксавье случайно заметил свободный уголок между еще не загоревшим, почти белым молодым человеком и крепкой девушкой в цветастом купальнике, прикрывшей голову и плечи красным полотенцем, отчего она была похожа на обезглавленный труп.

Ксавье втиснулся между ними, но они даже не пошевелились. Он не мог понять, куда пропала Анна. Между тем бассейн привлекал новых любительниц позагорать и поплавать. Одетые в основном в яркие разноцветные широкие брюки, скроенные наподобие юбок, они напоминали Ксавье георгины.

Анна появилась неожиданно, точно выросла из-под земли. Полная чувственности и кокетства, она выглядела великолепно в светло-желтом бикини, позволявшем каждому любоваться ее стройной и гибкой фигурой. Будь у нее зеленые волосы, ее приняли бы за русалку.

Ксавье с восторгом смотрел на это прекрасное создание, которое он нежно обнимал еще вчера на вечеринке под хриплые звуки аккордеона, а теперь мог беспрепятственно созерцать рядом с собой. Еще не коснувшись ее нежной кожи, он одним только взглядом возбудил в ней желание, которому не суждено было завершиться. Ему хотелось, чтобы Анна осталась с ним загорать, а не плескалась бы в этом противном хлорированном рассоле, тем более что свободно поплавать не было никакой возможности.

— Давайте прыгнем вместе, Ксавье.

— Еще чего, я не курица, чтобы плавать в супе. Там же одни головы, — ответил он. — Я лучше на вас полюбуюсь. Вот, смотрите, смотрите, эти двое столкнулись и чуть не утопили друг друга!

Анне же хотелось порезвиться в воде, понырять и побрызгаться с Ксавье, весело смеясь и издавая пронзительные крики. Но он был непреклонен, следуя за ней по лестнице и стараясь удержать на ногах соскальзывающие шлепанцы. Пробираясь вперед, она касалась телом встречных мужчин, отчего у тех загорались глаза.

Ксавье предупредил:

— Анна, долго не купайтесь, а то я уйду.

Оглушенная криками купающихся и уже с залитыми водой ушами, девушка вряд ли расслышала эти слова, однако сама очень скоро вернулась, сказав, что у нее заболели ноги.

Расстелив купальный халат, Анна улеглась на спину, рядом с ним, закинув руки за голову и подставив солнцу свой и так уже смуглый живот. Ксавье ощущал ее теплую и влажную кожу, прилипшую из-за тесноты к его телу, словно нежный бутон.

Уткнувшись лицом в ее густые и мягкие волосы, он подумал, что на пляже царит такая же шумная обстановка, возникают те же желания, что и здесь, только над этим доминирует море, все смывая и омывая своей соленой волной. Там можно поиграть в волейбол, поплавать кролем и брассом, а потом растянуться на обжигающем песке и загорать под палящим солнцем, пропуская сквозь пальцы песок. А этот тесный бассейн позволяет лишь на какое-то время отвлечься от повседневной работы и нерешенных проблем.

Они пообедали в баре. Окончательно развеселившись, Анна без умолку болтала. Она оказалась отчаянной хохотушкой и с удовольствием рассказывала теперь о своих чувствах, мыслях и веселых историях, связанных с ее пребыванием в семье Камескас.

Она сообщнически лукаво подмигивала Ксавье, как будто доверяла ему какую-то тайну, внезапно переводила разговор на другую тему, сообщая о том, что обожает бывать на людных и шумных вечеринках, любит быстрые танцы и заводить новых друзей, потом вдруг затихала и успокаивалась, погружаясь в свой мир — упоительный мир ощущений молодой девушки.

Ксавье наблюдал за ней, и она нравилась ему все больше и больше.

— Чем мы займемся после обеда? — спросил он.

— Отправимся в кино, а потом давайте поедем ко мне, а? Уж сегодня вы обязательно попробуете винца моего хозяина!

Она хитро прищурилась и легонько вздохнула в предвкушении сладостной ночи, которая ждала их впереди. Возбужденный вином, а потому легкомысленный, он согласился, стараясь показать себя истинным ценителем женской красоты. Ксавье тоже начал описывать свой праздный образ жизни, забыв про тягостное однообразие одинокого существования, и сильно приукрасил свой рассказ вымышленными по ходу дела историями.

После обеда они еще некоторое время повалялись на солнце, снова растянувшись на вышке под голубым, безоблачным небом и беззаботно болтая о разных пустяках.

Ужинать отправились в ресторан «Белая королева». Анна была поражена обилием вин самых разных сортов.

Она отведала традиционно подаваемую здесь паэлью и выпила рюмочку хереса. Под звуки гитары и щелканье кастаньет две красотки пели об ароматном жасмине, который цветет в их родной Севилье, о прозрачном воздухе, ласковом море и, конечно же, о страстной всепоглощающей любви.

Анна восторгалась всем, даже хлебом, хотя он и не был испанским. Ксавье обратил ее внимание на украшающие стену прекрасно отделанные серебром рога для вина, уверяя, что они изготовлены из рогов животных, заколотых во время корриды.

Чтобы рассеять у Анны сомнения, Ксавье подозвал официанта и попросил его принести для девушки вино в одном таком роге. Уже немного опьянев, Анна извинилась перед официантом за эту, как она решила, шутку молодого человека, но в следующую минуту рассмеялась, поняв, что такое в этом ресторане в самом деле возможно по требованию посетителей. Не удержав в руке от смеха этот причудливый бокал, она выплеснула почти все его содержимое себе на футболку, чувствуя, как капли вина медленно стекают вниз по груди. Футболка была бесповоротно испорчена, но это маленькое происшествие не испортило им настроения.

— Хочешь, я закажу для тебя твою любимую мелодию? — улыбаясь, спросил он.

— Испанскую?

— Ну, разумеется. Если ты не знаешь ее названия, я подскажу.

— Есть одна такая песенка, которую часто передают по радио, но ее названия я, к сожалению, не помню. Там еще упоминается имя Долорес…

Она напела мотив, и Ксавье, сделав знак музыкантам, попросил их исполнить эту мелодию. Анна слушала, затаив дыхание и устремив вдаль свой задумчивый взгляд. Внезапно она почувствовала непреодолимое желание оказаться с Ксавье наедине. Она подняла на него глаза и прочла в его взгляде то же желание.

— Спасибо тебе за все, — сказала она и добавила: — Слушай, мы опоздаем на фильм. Сеанс начинается в десять часов…

В кинотеатре было душно. Анна придвинулась поближе к Ксавье, немного подавшись вперед, чтобы он мог при желании беспрепятственно обнять ее, но молодой человек, удобно устроившись в своем кресле, с увлечением следил за тем, что происходило на экране.

Уже поздно ночью они добрались до проспекта Бюжо и остановились перед домом 15. Анна попросила не шуметь, чтобы не разбудить консьержку.

— Если эта мегера проснется и увидит меня с тобой, она обязательно сообщит об этом хозяину. Боже, я представляю, какой будет скандал! Иди вперед, а я включу подсветку часов, чтобы не упасть в темноте. Ну, что стоишь, смелее!

Анна остановилась на втором этаже и, дважды повернув в замке ключ, открыла дверь. Впервые она решилась привести сюда почти незнакомого ей человека. Ради Ксавье она рисковала сейчас доверием хозяев. Молодой человек тоже немного нервничал.

— Ты уверена, что они не вернутся? — спросил он.

— Не беспокойся, они уехали, и мы здесь одни. Иди за мной. — И она потянула его за руку.

Анна привела его в библиотеку, где стоял широкий синий диван, а на полу лежали два ковра с причудливым узором, состоящим из каких-то экзотических растений. Она зажгла настольную лампу.

— Это китайские ковры? — сам не зная для чего, спросил Ксавье.

Она не знала. Они ей нравились потому, что их легко было чистить.

— Я сейчас приготовлю коктейль.

Она непременно хочет, чтобы я напился, подумал Ксавье, с интересом осматривая комнату. Лампа излучала приятный желтый свет, отражавшийся от переполнявших библиотеку хрустальных безделушек. Он машинально повернул вокруг оси бронзовую пепельницу в виде черепа, стоявшую на письменном столе, а потом, немного успокоившись, уселся на диван.

Сколько можно возиться, подумал он, опасаясь увидеть ее уже одетой совсем по-домашнему. Если она действительно появится в таком виде, я сразу же уйду, честное слово, решил он.