Ему помог счастливый случай. Однажды Анну и его послали в село за какими-то продуктами. В магазине они закупили все, что нужно. Себе Вернер купил плитку шоколада.
Вернер предложил Анне вернуться в дом отдыха другой дорогой. Девушка согласилась. Они пошли через лес. Было жарко. Рюкзаки были тяжелые - приходилось часто отдыхать.
Они лежали на траве, и Вернер гладил нежную кожу девушки, дотрагивался до ее груди…
Их любовь продолжалась до конца года, а потом они потеряли друг друга из виду. Учеба в девятом и десятом классе требовала от Вернера много сил. Он хорошо занимался, вступил в комсомол и даже был выбран секретарем комсомольской организации. Вернер обладал хорошими организаторскими способностями и умел красиво говорить, что всегда убедительно действовало на слушавших его.
Он то и дело влюблялся в своих одноклассниц, многим из них он тоже нравился, однако ни одна не позволяла ему того, что позволяла Анна. А Вернер быстро терял всякий интерес к девушке, когда требовалась длительная осада.
Весной 1961 года он снова встретился с Анной. Девушка, как и раньше, была привлекательной, и Вернер почувствовал ее уступчивость. Они стали встречаться, вместе гуляли по окраине города, где у родителей Вернера был свой небольшой сад.
К школе и учебе Вернер потерял интерес. С большим трудом он окончил школу и получил аттестат зрелости (помогло то, что он все еще был секретарем комсомольской организации).
- Кем ты хочешь быть? - спрашивали его родители.
Нужно было действительно выбрать себе какую-нибудь профессию, но он ни на что не мог решиться. Наконец родители сами решили, что ему следует стать автослесарем. Автослесарь везде нужен и к тому же неплохо зарабатывает.
Однако работа автослесаря оказалась не такой легкой, какой казалась на первый взгляд. Анна, которая по-прежнему терпимо относилась к Вернеру, уже наскучила ему.
Проработав год, он стал выпивать, встречаться с подозрительными девушками, которые нравились ему тем, что не были похожи на Анну.
Однажды он не явился в мастерскую. Родители начали разыскивать его и нашли в кустах сада с девушкой. Начались слезные причитания, мольбы, советы: «Ты должен наконец стать человеком! Должен работать!»
Вернер вернулся в мастерскую, проработал там еще год, а потом уволился.
И снова встал вопрос, чем заняться. А тут как раз пришла повестка из военкомата. Семья с облегчением вздохнула: может, в армии из него сделают человека.
Он задумался: не пойти ли в унтер-офицерское училище? Правда, тогда служить придется три года, а не полтора. Но зато он будет носить унтер-офицерские погоны, станет хоть и небольшим, но все-таки начальником.
И Вернер решил стать унтер-офицером. Все были очень рады такому выбору: и родные, и бывшие коллеги по работе.
В мае 1965 года Вернер прибыл в артиллерийский полк в Еснак на должность командира орудия.
* * *
На сельских улицах погасли фонари. Серый туман окутал землю. Экснер припал к окулярам стереотрубы. Он не выспался и теперь зябко ежился. Предстоящая проверка, устроенная командиром полка, беспокоила его.
Экснер медленно осматривал окрестности: кустарник, заборы, луг, снова заборы. Что находилось за ними, было уже невозможно разобрать - сплошная серая вата тумана. Экснер повернул стереотрубу в сторону и продолжал наблюдение. И вдруг обнаружил на дороге, которая вела к селу, самый настоящий завал из жердей, бревен и черт знает чего еще.
Обер- лейтенант повернул стереотрубу в другую сторону, где находилась другая дорога, но она тоже оказалась заваленной, но только уже не бревнами, а повозками.
Прекратив наблюдение, Экснер повернулся к майору Харкусу, который лежал на траве, и доложил ему результаты.
- Через десять минут я жду вашего решения, - сказал майор и, встав, пошел в сторону.
Капитан Петер последовал за ним.
Экснер достал карту, набросал на ней маршрут движения батареи, сделав заметки на полях.
Майор Харкус утвердил решение командира батареи без изменений. Вид у майора был усталый, глаза покраснели, губы обветрились, на лбу залегла глубокая складка.
«И чем Кристе мог понравиться этот человек? - думал Экснер, глядя на него. - Возможно, мои шансы еще не полностью потеряны, ни в коем случае нельзя отступать».
- Пошли, - бросил коротко майор и побежал к машине, обгоняя Петера и Экснера.
* * *
Наводчик орудия, командиром которого был унтер-офицер Моравус, сразу же заметил, что прицела нет на месте.
- Кто его снял?! Кто?! - крикнул он.
- Я, - с готовностью ответил Молькентин, сидевший на ящике с боеприпасами. - Я только хотел…
- Не лезь, куда тебя не просят, я твои снаряды не трогаю!
- Я только хотел…
- Не лезь, запомни раз и навсегда! - грубо оборвал его наводчик.
- А никого не было…
- Тихо! - крикнул им Моравус, а затем, повернувшись к наводчику, спросил: - Долго вы еще копаться будете?
Ефрейтор поставил прицел на место, и унтер-офицер моментально поднял над головой красный флажок, что означало, что орудие готово открыть огонь.
Однако последовала команда не на открытие огня, а другая, более приятная - идти завтракать.
В половине седьмого утра батарея выстроилась в походную колонну на опушке леса. Туман здесь был не очень густой, и Экснер мог видеть всю колонну. Окинув ее придирчивым взглядом, он остался доволен: все было на своих местах. Теперь обер-лейтенант не боялся никаких неожиданностей. Первый день проверки начался относительно хорошо, не считая мелких неполадок, которые смело можно не принимать в расчет.
Обер- лейтенант Экснер считал, что вполне может положиться на опыт и сноровку своих офицеров и унтер-офицеров. Поправив снаряжение, он побежал к командиру полка, чтобы доложить, что батарея готова к совершению марша.
Майор Харкус стоял рядом с командиром дивизиона возле своей машины. Он окинул командира батареи внимательным взглядом. Вид у командира полка уже не был таким усталым, можно было подумать, что он успел часок соснуть. Однако глубокая складка на лбу все же не расправилась, да и глаза смотрели по-прежнему строго.
- Сколько времени потребуется вашей батарее для того, чтобы преодолеть расстояние в два километра? - спросил майор.
Экснер ответил не сразу, пытаясь представить, кто из командиров орудий как будет действовать. Затем сказал:
- Все будет зависеть от состояния дороги.
- По бездорожью и без машин.
- Полтора часа.
- Это слишком много, - проговорил майор, поворачиваясь к капитану Петеру, лицо которого сразу же стало серым. - Батарея должна выдвинуться на огневые позиции без тягачей, на руках, понятно?
Все варианты продумал ночью командир батареи обер-лейтенант Экснер, однако вот до такого он никак додуматься не мог. Тащить два километра по бездорожью гаубицы на себе - дело далеко не легкое, тем более утром, когда впереди еще целый день напряженной работы.
- Сейчас шесть тридцать, - сказал командир полка. - Через пятнадцать минут начать движение. К восьми занять огневые позиции на окраине села, а к одиннадцати - овладеть южной окраиной населенного пункта. Наблюдательный пункт разместится на высотке «Банан».
- Слушаюсь! - козырнул Экснер и записал кое-какие данные себе на карту.
Через минуту он собрал возле себя офицеров и унтер-офицеров батареи, чтобы поставить им боевую задачу. Командир батареи заметил на лицах некоторых из них смятение и даже испуг. Что ж, иного он и не ожидал! Увидев выражение озабоченности на лице Каргера, Экснер невольно вспомнил слова унтер-лейтенанта о том, что командиру батареи еще придется познакомиться с неудачами. И вот теперь эти неудачи здесь, совсем рядом, так как тащить орудия на себе - не шутка, и вряд ли тут можно рассчитывать на удачу.