Маг ударил тошнотника еще раз. В ответ тот выпустил струю искристого холода. Стужа пронзила Павела до костей, и он пошатнулся. Драконья голова метнулась к нему, и колдун испугался, что не успеет восстановить равновесие, чтобы парировать выпад.

К счастью, этого не потребовалось. Женщина-огр, которую он исцелил, бросилась на тошнотника и рубанула по вытянутой шее кремневым топором. Удар почти отсек голову, и наконец-то отвратительное существо остановилось в нерешительности.

– Сейчас! – закричал Уилл. – Добейте его сейчас же!

Хафлинг, Павел и огры бросились вперед. Они рубили, кололи, били изо всех сил. Тошнотник начал оседать, но не рухнул на землю, а скорее растворился в воздухе.

Павел развернулся ко второму стражу как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот выплюнул языки трещащего пламени в Ягота и других своих противников.

– Теперь этого! – с трудом выдохнул человек. – Давайте прикончим этого!

Он и его помощники налетели на тошнотника. В следующий миг тот разинул челюсти, и жрец приготовился увернуться от очередной огненной вспышки. Но из пасти вместо пламени хлынула кровь. Монстр задрожал и внезапно тоже стал таять, как и его напарник.

Павел вздохнул, и на миг от облегчения голова его сделалась совсем пустой. Выдернув копье из тела тошнотника, Ягот поднял оружие и отвел руку назад. Павел попросту не понял, что это значит.

Почти, но не совсем.

– Уилл! – заорал он.

Хафлинг стоял к ним спиной и, услышав крик Павела, попытался отпрянуть в сторону. Но длинное, тяжелое копье уже мелькнуло в воздухе, и на этот раз всей ловкости Уилла не хватило, чтобы убраться с его смертоносного пути. Копье швырнуло его на пол.

Павел кинулся к другу.

Рыча, сверкая красным глазом, Ягот подхватил с земли боевую дубину мертвого огра и взмахнул ею.

Павел попытался уклониться, но запоздал. Страшное оружие ударило его по лбу, и мир погрузился во тьму.

Когда Уилла сбило с ног копье, он разозлился на самого себя. Он предполагал, что огры собираются разделаться со своими более цивилизованными партнерами, и все-таки Ягот застал его врасплох. Хафлинг не ожидал, что тот нападет прежде, чем Павел отыщет таблички с секретами древних эльфов, и уж во всяком случае не теперь, спустя мгновения после окончания трудного боя; в котором они сражались вместе.

Произошедшее означало, что Ягот выбрал самый подходящий момент. Сам бывший нарушитель законов, Уилл до некоторой степени испытал злое восхищение хитростью шамана.

Впрочем, главным его чувством был страх. Он повернул голову, чтобы посмотреть, насколько серьезна рана, нанесенная ему копьем. Не смертельно, разве что он истечет кровью. Широкий кремневый наконечник вошел в тело хафлинга так глубоко, что кончик его вышел наружу с другой стороны, но не задел ни сердце, ни легкие.

Надо было что-то делать, и немедленно, пока огры не подошли, чтобы прикончить его. Не в состоянии ни драться, ни двигаться с длинным тяжелым копьем, торчащим из тела, он ухватился за древко обеими руками, почувствовав при этом, как мало сил у него осталось, и рванул его вверх.

До этого мига рана почти не болела, но теперь его пронзила острая боль. Он стал хватать ртом воздух и выпустил древко. Когда руки его разжались, копье слегка качнулось, вновь вызвав приступ мучительной боли.

По полу зашлепали чьи-то голые ноги. Огры приближались.

Уилл заставил себя взяться за древко снова и, стиснув зубы, дернул его изо всех сил. Огр, все лицо которого было усеяно бородавками так, что не оставалось свободного места, злобно уставился на него и занес над головой дубину.

В это мгновение копье, наконец, вышло из раны. Чтобы уйти от удара, Уиллу пришлось перекатиться через раненое плечо. Боль была такой, что он на миг потерял сознание. И все-таки его тело, должно быть, продолжало действовать, даже когда разум отключился, потому что, придя в себя, хафлинг уже стоял на ногах.

Моля богов, чтобы Павел побыстрее сотворил какое-нибудь убивающее огров заклинание, он бросил взгляд на друга. Увы, человек неподвижно лежал в луже собственной крови, струящейся из разбитой головы.

Уилл остался один. Его правая рука беспомощно повисла, да и в любом случае он не мог бы воспользоваться охотничьим ножом. Испачканный кровью клинок валялся в стороне.

Он понял, что нет надежды ни перебить оставшихся в живых огров, ни вытащить отсюда Павела. Ему потребуется вся его ловкость и помощь всех богов его народа, чтобы выбраться хотя бы самому.

Огры наступали, стараясь окружить его. Он выхватил здоровой рукой кинжал и сделал ложный выпад вправо, а потом резко прыгнул влево. Хитрость застала великанов врасплох, и Уилл, проскользнув мимо одного из врагов, полоснул его лезвием по поджилкам. Огр взвыл и рухнул на пол.

Уилл ухмыльнулся, хотя и знал, что один удачный удар мало чего стоит. Силы его скоро подойдут к концу. Прежде чем это случатся, он должен вырваться отсюда. Хафлинг глубоко вздохнул, успокаивая дыхание, и кинулся на огров, преграждающих ему путь.

Один из великанов попытался ткнуть его копьем, и в этот миг Уилл проскочил у него между ног. Маневр снова сбил огров с толку, и маленькому вору удалось продвинуться еще немного, прежде чем сразу двое гигантов, шаркая ногами, приблизились к нему на расстояние удара. Тогда он переместился так, чтобы один из врагов мешал другому, подпрыгнул, пропустив под собой удар дубины, и подобрался к выходу еще на три шага.

Ягот отрывисто выкрикнул слова заклинания, и магия наполнила воздух запахом тухлого мяса. Все мышцы Уилла разом свело. Застигнутый на полушаге, он потерял равновесие и ударился головой об пол.

Хафлинг знал – видел, когда Павел творил похожие заклинания, – что причина паралича в его собственном мозгу. Он может освободиться, надо только напрячь волю. Но все его усилия окончились всего лишь дрожью.

Огр навис над ним.

– Брандобарис, помоги мне! – взмолился Уилл.

Наверное, бог воровства услышал. Так или иначе, Уилл снова мог владеть своим телом. Он стремительно отскочил, как раз вовремя, чтобы избежать удара топора, который должен был снести ему голову. Кремневое лезвие, рассыпая искры, врезалось в пол.

Уилл подбирался все ближе к дверям, беспрерывно петляя, вынуждая огров мешать друг другу, обращая их огромные размеры против них самих. Ягот прорычал другое заклинание, и на мгновение желудок хафлинга скрутил жестокий приступ тошноты, закружилась голова и пол поплыл под ногами. Но потом заклятие утратило силу, и секундой позже, оказавшись у двери, Уилл проскочил в нее и вылетел в коридор.

Огры, толкаясь, кинулись следом. Смертельный танец сменился гонками, и они, без сомнения, рассчитывали в них выиграть. Их ноги, хоть и короткие относительно остального тела, все же были длиннее, чем ноги хафлинга.

Если у него получится продержаться некоторое время впереди, он сможет доказать им, что они ошибаются. Все будет зависеть от того, забыли ли огры в ярости о ловушке, охраняющей вход. Если да, то они наступят на спусковой механизм, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Это казалось ему хорошей идеей. Пока вокруг не начали сгущаться тени.

Единственный свет во всем подземелье давал волшебный факел Павела, который Уилл положил на пол перед боем с тварями Саммастера. С каждым шагом хафлинг все дальше удалялся от светящегося жезла. К тому моменту, когда Уилл доберется до ловушки, в коридоре будет темно настолько, что он не сумеет отличить безопасные плитки от остальных.

Усилием воли Уилл подавил захлестнувшее его отчаяние. У него все-таки оставался шанс. Он уже изучил ловушку. Путь через нее запечатлен в его памяти. Если он такой искусный вор, каким всегда себя считал, то сумеет пройти, и неважно, видны будут знаки на плитках или нет.

Остатков слабого света хватило, чтобы определить, где начинается черно-белый узор. Уилл без колебаний ступил на плитки и начал перескакивать с одной на другую.

Огры стремительно приближались.