[589] Марья Федоровна — Андреева. Из состава участвующих в спектакле впоследствии выбыла.
[590] {533} Е. А. Лепковский репетировал роль Берника в начале работы; играл Берника К. С. Станиславский. В распределении ролей в дальнейшем произошли следующие основные изменения: роль Бетти играла М. П. Лилина, Марты — М. Г. Савицкая, Дины Дорф — В. А. Петрова; В. И. Качалов и В. В. Лужский поменялись ролями.
[591] В мае 1902 г. К. С. Станиславский, В. А. Симов, режиссер И. А. Тихомиров и заведующая костюмерной М. П. Григорьева (Николаева) ездили в Тульскую губернию, чтобы собирать материал для постановки драмы Л. Н. Толстого «Власть тьмы».
[592] М. П. Лилина.
[593] Ирина («Царь Федор Иоаннович»), Аркадина («Чайка») — роли, которые исполняла в Художественном театре О. Л. Книппер-Чехова.
[594] Архив Н‑Д, № 8001.
Дата устанавливается по связи с предыдущим письмом.
[595] Немирович-Данченко говорит здесь о том, как задуман был выход Лоны в его режиссерском плане.
[596] В строящемся здании МХТ сцена была снабжена вращающимся кругом и другими новшествами театральной техники.
[597] Анисью играла Н. С. Бутова, Матрену — А. И. Помялова, Акулину (в письме описка: Акулька) — М. П. Николаева, Анютку — С. В. Халютина.
Л. В. Гельцер роль Анютки не играла.
[598] Письмо публикуется впервые.
Подлинник хранится в Архиве А. М. Горького при ИМЛИ Академии наук СССР (КГ – ДИ – 7 – 6 – 3).
[599] Очевидно, Немирович-Данченко имел в виду, что 9 мая 1902 г. Горький из Нижнего Новгорода был отправлен в ссылку в Арзамас, а 26 – 27 мая возле его дома в Арзамасе был поставлен специальный полицейский пост, чтобы следить за «политически неблагонадежным» писателем (см. об этом: Летопись жизни и творчества Горького, т. 1, с. 385, 387).
[600] Архив А. М. Горького (КГ – ДИ – 7 – 6 – 4).
[601] В апреле 1902 г. Немирович-Данченко приезжал в Олеиз к Горькому, чтоб ознакомиться с пьесой «На дне».
[602] {534} А. М. Горький прислал позднее фотографии и зарисовки «бывших людей», ночлежников, для работы над спектаклем «На дне».
[603] Качалова — Н. Н. Литовцева.
Харламов А. П. — ученик Немировича-Данченко по Филармонии. Первыми исполнителями ролей Татьяны и Петра были М. Л. Роксанова и В. Э. Мейерхольд.
[604] Поленц Вильгельм — автор романа «Крестьянин», опубликованного в России с предисловием Л. Н. Толстого.
[605] Рассказ Леонида Андреева «Бездна» был впервые напечатан в «Курьере» (1902, № 10, 10 янв.). 12 марта 1902 г. «Знание» выпусти повторное издание «Рассказов» Андреева (среди них — «Бездна»).
[606] Скиталец — псевдоним Степана Гавриловича Петрова, поэта и беллетриста.
Первый том «Рассказов и песен» Скитальца под редакцией Горького был выпущен «Знанием» 2 марта 1902 г.
[607] Катерина Павловна — Е. П. Пешкова, жена А. М. Горького.
[608] Архив Н‑Д, № 824.
Письмо послано в Москву. Год и месяц указаны на конверте.
[609] «Столпы общества» Г. Ибсена.
[610] Это письмо не обнаружено.
[611] Таубе Р. Ю. — врач-терапевт.
[612] Архив Н‑Д, № 825.
Дата устанавливается по почтовому штемпелю: «Москва, 19 июня 02» (дата получения) и по фразе письма: … что Антон Павлович уже уехал с Морозовым, — знаю. 17 июня 1902 г. Чехов уехал с Морозовым в Нижний Новгород, а оттуда на пароходах по Волге и Каме — до Перми. Несколько дней Чехов провел в имении Морозова (близ Усолья).
[613] Вместо предполагавшейся поездки в Франценсбад 5 июля 1902 г. Антон Павлович и Ольга Леонардовна поселились в имении К. С. Станиславского Любимовке.
[614] … кататься на резинах — то есть в пролетке на резиновых шинах.
[615] Это успех арестов… — Скиталец издавна считался «политически неблагонадежным» писателем. Он подвергался допросам и тюремному заключению в 1888, 1901, 1902, 1905 гг.
[616] {535} Фраза остается не совсем ясной: купюры в тексте «Двенадцатой ночи», которые были сделаны театром, носят чисто сценический характер.
[617] Публикуется впервые. Архив Н‑Д, № 1588.
Датируется по упоминанию пьесы «Монна Ванна» и по переписке К. С. Станиславского с В. Ф. Комиссаржевской (письмо Комиссаржевской, о котором Владимир Иванович говорит, — то письмо, которою ждете, — было послано ею 26 июня 1902 г.).
В архиве Немировича-Данченко сохранилось письмо поэта Ю. К. Балтрушайтиса (архив Н‑Д, № 3160) от 2 июня 1902 г. из Италии, в котором сообщается: «У меня имеется перевод последней поразительной драмы Метерлинка, с громадным успехом недавно шедшей в Париже. Для ознакомления посылаю Вам французский экземпляр драмы “Монна Ванна”, таково название пьесы, — вещь настолько исключительная, что я должен во что бы то ни стало пристроить ее». Балтрушайтис просит Владимира Ивановича не замедлить с прочтением и известить, нужна ли драма Художественному театру.
Пьеса Метерлинка «Монна Ванна» (1902) в Художественном театре не ставилась.
[618] Персонаж, которого имеет в виду Владимир Иванович, носит имя Джанелло Принчивалле.
[619] Она строгой чистоты и, как статуя, дает обнаженное женское тело. — По сюжету драмы влюбленный в монну Ванну полководец Принчивалле обещает пропустить в осажденный и умирающий от голода город обоз с припасами, если начальник осажденного гарнизона Гвидо Колонна отпустит к нему в лагерь свою красавицу жену нагою, прикрытою одним плащом.
[620] … Художественные утра (Ваш синематограф) — «синематографом» или «миниатюрами» называли в МХТ мерещившуюся Станиславскому новую форму решения драматических или прозаических отрывков. В письме к Чехову (1899 г., октябрь) Немирович-Данченко пояснял: «Представь себе сцену театра, уменьшенную нашим раздвижным занавесом и поднятую. На этой сцене ставятся художественно-литературные диалоги, эскизы… Можно переставить множество мелких вещей твоих, Тургенева, Щедрина, Григоровича, Пушкина (“Пир во время чумы”). Сценка за сценкой должны меняться со скоростью синематографа, по 4, по 5 без антракта». Планы использования этого «синематографа» для сценической разработки прозы были очень широки, но первоначально они были осуществлены лишь в очень урезанном виде при постановке чеховских миниатюр (1904 г.). Отголоски идеи «синематографа» неожиданно отозвались при поисках сценического решения «Братьев Карамазовых» в 1910 г. (роман Достоевского входил в планы «синематографа» Станиславского).
[621] {536} … пришел к чрезвычайно важным, по-моему, выводам. Я напишу их. — Этими мыслями Немирович-Данченко не только делился со своими корреспондентами — К. С. Станиславским, О. Л. Книппер, В. В. Лужским, которым писал летом 1902 г., но и изложил их особо в обращении к «Членам Товарищества МХТ» (см. письмо 126).
[622] Это счастье, которое остается только грезой (франц.) — Ред.
[623] К. С. Станиславский смотрел в начале июня 1902 г. В. Ф. Комиссаржевскую во время ее гастролей в театре «Аквариум» в Москве и писал М. П. Лилиной о своем восхищении ее артистизмом, женственностью и изяществом. Он беседовал с Комиссаржевской о возможности ее вступления в труппу МХТ. Оно было для него тем более желательно, что тяжелая болезнь О. Л. Книппер ставила под сомнение ее активность в следующем сезоне, а уход из труппы М. Л. Роксановой оставлял нерешенным вопрос об исполнительнице таких ролей, как Нина Заречная в «Чайке» и т. п. 26 июня 1902 г. Комиссаржевская послала К. С. Станиславскому письмо, в котором излагала свои условия и прежде всего требование пяти новых интересных ролей в сезон. Константин Сергеевич был вынужден ответить телеграммой: «Только что получил письмо. Благодарю. Увы, гарантировать 5 пьес и гастроли принципиально невозможно. Пишу письмо». В письме же Константин Сергеевич Станиславский уточнял, что раньше конца августа, до собрания пайщиков, он не может давать окончательного ответа.
В. Ф. Комиссаржевская писала Н. Н. Ходотову: «Я раскаиваюсь, что затеяла разговор» (см.: Виноградская И. Жизнь и творчество К. С. Станиславского, Летопись, т. 1, с. 388. В дальнейшем: Виноградская И. Летопись, т. …). По-видимому, Немирович-Данченко еще не имел сведений об этом обмене письмами, но предвидел, к чему он сведется.