В интересах истины необходимо добавить, что после всех злодейств ужасное существо все-таки испытывает раскаяние…
Стиль романа характерен для большей части романов ужаса: торжественная риторика, фальшь и комичность тона, перемежающиеся с фальшью ситуаций и образов, не говоря уже об утомительном многословии… Но в данном случае речь идет не о произведении, обладающем художественными достоинствами, а о типичном образце того своеобразного жанра, который ставит своей целью не эстетическое наслаждение, а нервный шок читателя. И поскольку история Франкенштейна доставляет доверчивой и впечатлительной публике немало поводов для нервных шоков, фабриканты «массовой культуры» с полным основанием оценили ее как настоящую золотую жилу. Еще в 1910 году американская студия «Бронкс-парк» выпустила первый фильм на тему «Франкенштейн». В 20-е годы появляются новые фильмы на ту же тему, и зрители в темных кинозалах снова трепещут, глядя на потрясающие артистические достижения Бориса Карлоффа. В 30-е годы выходит на экраны «Франкенштейн» Джеймса Вейля, а также и «Франкенштейн» Робера Флорейя. Но после второй мировой войны начинается настоящее наводнение: «Преследование Франкенштейна», «Отмщение Франкенштейна», «Франкенштейн и адское чудовище» и еще некоторые вариации на ту же тему Теренса Фишера, «Возвращение Франкенштейна» и «Следы Франкенштейна» Фреди Френсиса, целая дюжина подобных шедевров других авторов, и так вплоть до последнего по дате — «Добрый день, господин Франкенштейн» Алена Жесуа (1973).
Как можно понять по самим заглавиям, незначительная история Мэри Шелли расколота сценаристами и режиссерами на части, и каждая часть раздута до самостоятельного полнометражного фильма, каждый мельчайший мотив превращен в отдельный сюжет, и каждый эпизод использован для всевозможных импровизаций. Так что в конце концов от первообраза осталось только имя. Имя Франкенштейна, разумеется, поскольку публика такого рода зрелищ не интересуется именем автора — Мэри Шелли. И это, в сущности, окончательное и печальное завершение истории: как искусственный человек уничтожил своего создателя, так же и искусственное сочинение о Франкенштейне поглотило автора.
Но вернемся к рассматриваемому литературному жанру и к его английским представителям, число которых к началу этого века устрашающе умножилось. Брем Стоукер (1874—1912) с романом «Дракула», Уильям Хэдгсон (1875—1918) с «Домом на границе», Артур Мачейн (1863—1947) со своей многочисленной продукцией, среди которой стоит упомянуть романы «Великий бог Пан», «Трое обманщиков» и «Огненная пирамида», Элджернен Блэквуд (1869—1951) со сборником рассказов «Невероятные приключения», Эдуард Дэнсани (1862—1936) с его «Историями с привидениями, рассказанными антикваром» и другие — все это сравнительно известные авторы среди множества других.
Вероятно, с точки зрения приверженцев жанра, каждый из вышеупомянутых писателей обладает неповторимыми особенностями. Но на взгляд неспециалиста, вся эта компания выглядит довольно монотонно. Проклятие, лежащее на героях жанра, похоже, лежит и на авторах, и они, как заколдованные, бродят по скучным коридорам неизменного лабиринта шаблонов: это одинокие зловещие дома, населенные призраками; затонувшие или брошенные корабли, тоже полные призраков; проклятые сокровища, охраняемые теми же призраками; эликсиры, при помощи которых человек видит невидимое; отравленные напитки, превращающие тело в гнилой червивый студень; жаждущие крови вампиры с красными глазами и длинными острыми зубами; черные литургии, бесовские оргии, сделки с дьяволом, заклинания колдуний и чародеек, знамения, молнии и духи лесного, морского, горного и любого другого происхождения.
Так что мы позволим себе пройти мимо всего этого репертуара навязчивых ужасов и сказать несколько слов лишь о романисте Бреме Стоукере, но не потому, что он талантливее своих современников, а потому, что он, как и Мэри Шелли, оказался значительно счастливее их.
Автор нескольких романов, не имевших никакого успеха («Тайник белого червяка», «Сокровище семи звезд» и другие), Стоукер был осенен идеей как-то разнообразить жанр, введя в него нового героя. А поскольку нового героя придумать трудно, автор решил эпизодический до той поры образ вампира возвести в ранг главного героя. Так появился знаменитый роман «Дракула». Это потрясающая и, разумеется, полностью вымышленная история графа Дракулы, который превратился после смерти в вампира и по ночам выходил из своего мрачного замка, расположенного в лесах Трансильвании, чтобы добыть себе пропитание. Для вампиров же, как известно, пищей служит свежая человеческая кровь. Однако, когда вампир становится главным героем книги, он может себе позволить и маленькие капризы. Граф Дракула проявляет слабость к молодым особам женского пола и, таким образом, одновременно утоляет и физический, и сексуальный голод.
По сюжету Стоукера, вампир перебирается в Англию, где в конце концов его побеждает смелый соотечественник автора. Однако факты свидетельствуют о том, что писатель поторопился оповестить публику о конце своего зловещего героя. В 1922 году, спустя ровно десять лет после смерти самого Стоукера, немецкий режиссер Фридрих Вильгельм Мурнау создал по сюжету «Дракулы» фильм «Вампир Носферату». Это была первая ласточка из гигантской стаи кинотворений, продолжающих выходить и в наше время и насчитывающих, по мнению специалистов, более ста полнометражных фильмов («Ужас Дракулы», «Невесты Дракулы», «Большая любовь графа Дракулы», «Кошмар Дракулы», «Литургия для Дракулы» и другие). Сто фильмов… Даже если допустить, что цифра слегка преувеличена, феномен заслуживает внимания.
Литература ужаса еще в прошлом веке встретила теплый прием и в Соединенных Штатах Америки. Среди американских представителей этого жанра нужно упомянуть Эмбруса Биэрса (1842—1914), автора ряда «страшных» новелл («Смерть Халпина Фрейзера» и другие); Френсиса Мэриана Крауфорда (1854—1909), рассказы которого публиковались в сборнике «Блуждающие духи»; Роберта Чамберса (1865—1933), тоже писавшего рассказы (сборник «Король в желтом» и другие); Лианарда Клина с романом «Темная стая» (1928); Лелэнда Хэла с романом «Страшный дом»; Клерка А. Смита (1893—1961) со сборником новелл «Двойная тень и другие фантазии».
Характерно для рассматриваемого жанра, что он в наибольшей степени развивается в англо-американской литературе, в то время как на Европейском континенте появляются либо грубые имитации уже созданного, либо произведения, наносящие урон «чистоте» жанра. Даже таких авторов, как немец Ганс Гейнц Эверс (1871—1943) и австриец Густав Майринк (1868—1932), считающихся современными продолжателями «диаболизма», трудно причислить к жанру ужаса и потому, что они не ставят перед собой задачу вселять ужас. Большая часть рассказов Эверса содержит в себе скорее мрачный юмор, чем «космический страх». Относительно близок к жанру его роман «Алраунэ», завязка которого напоминает известную схему искусственного создания человека, хотя и не в духе фантастического Франкенштейна. Эверс использовал для своего повествования средневековую легенду о мандрагоре — растений, корень которого похож на человеческую фигурку. Согласно поверью, это растение вырастает возле виселицы из семени повешенного и обладает таинственной силой. Автор описывает не слишком порядочную жизнь порядочной буржуазной семьи в немецком провинциальном городе. Профессор Бринкен по наущению своего племянника Франка Брауна искусственно оплодотворяет одну из проституток семенем убийцы, осужденного на смерть. Так на белый свет появляется Алраунэ, обладающая, как и мангдрагора, таинственной и зловещей силой. Мать умирает еще при рождении ребенка, а ребенок, превратившись в красивую девушку, становится порочным и извращенным существом. Сея вокруг себя несчастья и смерть, Алраунэ в конце концов погибает и сама, очарованная тем же самым Франком Брауном, который был виновником ее появления на свет.
В последний период своей жизни Эверс вырвался из круга болезненной фантастики, но, к сожалению, он нашел не лучший выход. Попав под влияние все усиливающейся нацистской заразы, он соглашается написать книгу об убитом Хорсте Веселе — темной личности, занявшей в нацистской мифологии место великого героя. Но судьба вскоре насмеялась над писателем. Позднее, когда нацисты начали жечь книги «неблагонадежных» авторов, они не пощадили и произведений Эверса, за исключением, разумеется, его пасквиля «Хорст Весел».