Кольгрим не нашёлся, что ответить на это. Он лишь благодарно кивнул головой могучим воинам и почувствовал на своём плече крепкую руку Гертруды. Свобода. Ещё никогда прежде Кольгрим не ощущал её столь близко. Он стремился вырваться из серых стен своего поместья, вдохнуть полной грудью, слиться с враждебным и холодным миром, стать единым целым с лесом. Мужчина вдруг понял, что дом его всегда был не в Риверге, а здесь, в ледяных горных пиках Латира. Кольгрим почувствовал непреодолимое желание доказать этим варварам, что он истинный волк. Что он тоже достоин зваться северянином, могучим воином и варваром.

Песок арены резко взмыл в воздух, и Ньёр, отшатнувшись назад, с трудом успел выставить меч. Невысокий темнокожий воин тут же нанёс сокрушительный удар сбоку, целясь в ещё не до конца зажившее плечо юноши, но Змей снова увернулся. Он был довольно ловким по сравнению со всеми этими тяжёлыми мужчинами. Но они были сильнее, и мальчишке приходилось крутиться и вертеться, чтобы не получить серьёзную травму от пропущенного удара.

Его подарили Морроту Суруссу, человеку, владевший обширными землями почти на самом юге Вэлна, для гладиаторских боёв. Сначала юноша испугался — он помнил, как проходили подобные сражения в Фабаре, и посчитал, что его выставят в первом же бою против какого-нибудь верзилы. Умирать в чужой стране на песке захудалой арены не слишком-то и хотелось. Но отношения к гладиаторским боям здесь, в Вэлне, было совсем другим. На Западе сражения устраивали подпольно, а гладиаторы считались столь же низкими людьми, как и рабы. Но на Юге они пользовались большим уважением, хозяева пристально следили за их здоровьем, нанимали лучших тренеров, кормили исключительно свежей и качественной едой. Особо отличившимся даже покупали на ночь женщин. Последнее особенно сильно отпечаталось в сознании Ньёра. Когда он в первый раз победил своего наставника, опрокинув его на спину, Моррот лично похвалил юношу и вечером преподнёс ему «особый подарок», как выразился сам князь. Змей ещё несколько дней спустя не мог забыть аромат разгорячённой кожи той довольно милой рыжеволосой девушки, сделавшей его мужчиной.

— О чём ты думаешь, мальчишка?! — крикнул Моррот, когда Ньёр случайно пропустил удар, и наставник довольно ощутимо ударил его в бок. Рёбра к тому времени уже успели зажить, но всё равно было неприятно. Стиснув зубы, Змей тут же набросился на чернокожего мужчину. Деревянный меч описал в воздухе ровный полукруг и обрушился на плечо воина, но соскользнул по металлической пластине наплечника.

— Следи, куда бьёшь, — отрывисто приказал наставник. — В бою эта ошибка может стоить тебе жизни.

Он тут же ударил Ньёра локтём в живот, и юноша, согнувшись пополам, рухнул на песок арены. Удар был достаточно сильным, чтобы из глаз мальчишки прыснули слёзы. Но он усилием воли заставил себя подняться на ноги и перекинул меч из одной запотевшей руки в другую.

— Может, попробуем кнутом? — предложил Ньёр. — У меня им получается куда лучше.

— И что ты будешь делать со своим кнутом, когда твой враг подберётся вплотную? — наставник уже занял боевую стойку, собираясь продолжить схватку.

— Вытащу меч?

— … которым деревенская баба и то лучше управляется, — хмыкнул мужчина, и Ньёр недовольно насупился. — В бою ты должен уметь пользоваться любым оружием, которое подвернётся тебе под руку. От этого может зависеть твоя собственная жизнь.

Тяжело вздохнув, Ньёр перехватил меч обратно в правую руку и приготовился к продолжению. Песок арены вновь взмыл в воздух, и наставник с треском обрушил своё деревянное оружие на блок Змея, пытаясь пробиться к незащищённому боку. Но теперь Питон уже не собирался сдаваться так просто. Эти тренировки мало чем отличались от занятий в Академии. Только наставники были куда суровее, и к Ньёру не относились, как к молодому князю. Здесь вообще никто не знал о его происхождении.

К вечеру, когда занятия закончились, гладиаторы отужинали и отправились в свои казармы, Ньёр вдруг заметил лёгкое движение в коридоре, что тянулся к большому замку Суруссу. Мелькнувшее при свете огней чёрное платье заставило юношу побледнеть, и в следующую секунду цепкая женская рука схватила его за запястье и утянула за угол, подальше от глаз посторонних.

— Что вы!.. — выдавил Ньёр и охнул, когда черноволосая женщина прижала ладонь к его губам, заставляя замолчать. Марьям лукаво улыбнулась ему и выпустила только тогда, когда юноша замолчал. Выглянув из-за угла, она убедилась, что никто не заметил исчезновения Змея, и снова обернулась к нему.

— Как продвигается твоё обучение, мой маленький храбрый воин? — женщина лукаво улыбнулась, пробегая ловкими пальцами по его плечу. Все эти движения чудовищно смущали Ньёра, и он старался не смотреть на Марьям. Сейчас на ней было чёрное шёлковое платье, но несколько другое — с глубоким вырезом, достаточно откровенно обнажавшим грудь. На шее висел большой кулон из чистого янтаря. Ньёр мог поспорить, что размером он был с половину ладони, не меньше. И лежал аккурат между двух округлых грудей.

Вспыхнув, юноша резко вскинул глаза вверх, пытаясь смотреть куда-то в сторону от княгини. Но та продолжала лукаво улыбаться ему, ожидая ответа.

— Господин Моррот сказал, что выставит меня на бой через неделю, — пробормотал Ньёр, упорно не смотря на Марьям.

— А кормят здесь лучше, чем в Гадюшнике? — поинтересовалась женщина, склонив голову набок, отчего её шелковистые чёрные волосы скользнули по обнажённым плечам. Ньёр лишь недовольно забормотал. Марьям довольно скоро поняла, кто он такой, когда с Запада пришли вести от Великого Князя. Он пытался узнать у Вэлна, не попадал ли к ним в плен наследник змеиного княжества. Тогда-то Суруссу и догадалась, какую драгоценность она приобрела на невольничьем рынке. Но почему-то Марьям даже не подумала рассказать об этом своему мужу, и Ньёру оставалось только гадать, что же было на уме у этой пугающей женщины.

— Наши кухарки никогда не умели готовить, — признался Ньёр, переводя взгляд на лицо Марьям. Из-за одного белого слепого глаза оно казалось несколько пугающим, но только поначалу. Теперь же мальчишка видел в нём какой-то особый шарм, заставлявший неотрывно смотреть на княгиню.

Марьям звонко рассмеялась, прикрыв рот ладонью, и лукаво посмотрела на Ньёра. Наклонившись к самому его уху, она зашептала, и юноша ощутил тепло её дыхания на своей шее.

— Если маленький Змей будет храбро сражаться, княгиня вознаградит его, — женщина пробежалась пальцами по его плечу и прикоснулась к шее, на которой висел небольшой чёрный обруч — знак того, что он гладиатор. Ньёр напрягся, услышав её слова. Учитывая, что Марьям незаметно заигрывала с ним при каждой встрече, даже в присутствии мужа, юноша догадывался, что имела в виду княгиня. Расплывшись в широкой улыбке, он приглушённо протянул:

— И чего же госпожа хочет от простого скромного гладиатора, когда у неё есть столь богатый и влиятельный супруг?

Марьям, очевидно, понравилась его перемена настроения, и женщина, прикрыв рот ладошкой, улыбнулась ему в ответ. Наклонившись пониже, она снова прошептала ему на ухо. Острые ногти на пальцах ощутимо впились в плечо, оставляя глубокие следы на коже.

— То, чего она не может получить от богатого, влиятельного, но чудовищно скучного мужа, — хмыкнула княгиня, отстраняясь. — Моррот скоро уезжает в Калак, земли Удавов. А я остаюсь совсем одна на две недели. Так что если маленький Змей выиграет сражение…

Ньёр расплылся в широкой улыбке. Эта женщина была забавная. Юноша никогда бы не подумал, что он красив и привлекателен — на Западе мало кому нравились смуглая кожа и чёрные волосы. Но Марьям считала иначе. Ей нравилось его подтянутое тело, мягкие угольные волосы, убранные в низкий хвост и крепкие руки. Княгиня порой развлекалась, выводя своими тонкими пальцами узоры на его плечах, которые за недели тренировок стали ещё шире. И теперь, без капли смущения или сомнения, она предлагала ему стать её любовником.