— Спасибо.

Теплое мягкое сиденье. Она только сейчас поняла, что замерзла, несмотря на свой бег. Вернее, не замерзла, а вся как-то пропиталась сыростью. Ноги промокли. Хотелось поджать их под себя, закрыть глаза, откинуться. Но у машины был хозяин. Сейчас он представится, придется отвечать на вопросы.

— Снимите туфли. Я включу отопление.

Теплые волны побежали по коже… Но хозяин был тут. Придется называть себя, рассказывать. Он, конечно, пустится в расспросы: "Так вы сами приехали в столицу? И у вас никого тут нет? Взяли просто и приехали? Но, наверное, какие-то особые цели… Кинозвездой хотите стать, а? А пока где живете? И есть телефончик?.."

— Возьмите плед. Он там, за спинкой. Пожалуйста.

Низкий негромкий голос. Странная манера говорить "пожалуйста" в конце фразы. Слышишь — и хочется подчиниться. "Вот сейчас он возьмет и скажет:

"Откройте левую дверцу и выпрыгните на ходу. Пожалуйста", — подумала вдруг Ани.

Он нагнулся, повернул регулятор. Музыка. Кто-то тихо играл на рояле. И сразу внутри отпустило, расслабилось, перестало давить. Будто сняли со спины огромный мешок. Мешок тянул, прижимал к земле, а человек нес его и уже не представлял себя без этой ноши. И вдруг его сняли…

Какая блаженная легкость. Совсем неизведанная, разве что где-то в детстве… И эта легкость, это страннее ощущение связано было с хозяином машины. Стоило ему исчезнуть или просто отвернуться — и все пропадет, Ани знала это точно. Зато пока он рядом…

— Вам сюда?

Они стояли перед воротами школы, то есть не возле самых ворот, а подальше, чтоб не видно было с дороги.

— У вас есть еще время. Посидите минутку.

Он сказал это, не снимая рук с руля, лишь немного повернув голову.

Она кивнула.

То, что он знал, куда ей надо, то, что он не подкатил ее с шиком напоказ всем, ее уже не удивило. Кольнуло только отсутствие "пожалуйста" в конце просьбы. Впрочем, тогда это было бы почти принуждение…

— Вы курите? Прошу вас.

У него было полноватое лицо стареющего домоседа. Но нет… Из этой мягкости выступал вдруг резкий раздвоенный подбородок. Глаза чуть навыкате, с тайной усмешкой… Но эта усмешка не задевала. Это был взгляд путешественника. Может быть, немного бродяги. Взгляд человека, смотрящего на дорогу.

— Я подслушал. Злостно. И скрывать теперь все равно бесполезно. Так что пропойте мне еще раз заклинание про жирафа.

Он выключил приемник.

— Пожалуйста?

— Пожалуйста.

Он так и сидел, не снимая рук с руля, откинувшись, и осторожно всасывал дым. Ани чувствовала, когда он затягивался. Он сидел и слушал, как она пела, не глядя на нее, вздернув жесткий подбородок.

Было слышно, как прозвенел первый звонок (всего их бывало три).

— Ну, мне пора!

Неожиданно большой и, пожалуй, чуть грузноватый, незнакомец вылез из-за руля, распахнул перед ней дверцу.

Они стояли оба под хлынувшим вновь дождем, он — в пиджаке, она — в плаще с капюшоном. Она смотрела, как капли падают ему на плечи. И это уже было все. Ничего не оставалось, как прощаться.

— До свиданья…

И тут у нее началась дрожь. Она дрожала вся с головы до ног, и ноги не могли сделать ни шагу.

Это был ее крест, ее позор — неотвратимая внезапная дрожь… Жиль в таких случаях суетился, предлагал услуги.

— Немного кофе на дорожку, — неторопливо сказал хозяин машины. Сказал будто просто так, будто никакой дрожи он и не видел. В руках его оказался термос. Она отхлебнула. Зубы постукивали о пластмассовый стаканчик… Дождевые капли падали ему на плечи, на голову.

— Ну, теперь действительно ушла… — Губы прыгали.

— Жираф! — вдруг вскрикнул он, указывая ей за спину.

Она вскинулась, повернулась… Конечно, жирафа там не было. Но дрожь прошла. Прошла бесследно, будто приснилась.

— Послушайте, жираф — талисман.

— Я догадался.

— Служит тому, кто его споет.

— Я запомнил с первого раза.

— Но он только мой… Петь его могу только я…

— Вы ошиблись. Я не такой уж мошенник.

Этот нелепый разговор, совершенно немыслимый между людьми, из которых младшему уже стукнуло тридцать, происходил почти шепотом, с полной и увлеченной серьезностью, под дождем, грозившим перейти в ливень. Но тут через забор донесся второй звонок. Этот школьный звонок разбудил бы и мертвого. Ани вздрогнула:

— Я его вам дарю.

И она побежала к воротам.

Он стоял и смеялся. А дождь падал ему на плечи.

Глава 4

— Ну, как вы устроились в своем кабинете? — Тат Исканди улыбалась. — Сюда бы еще шторы. Я спрошу у Малин.

Малин — это была местная хозяйственная власть. Коренастая, с короткими ножками, она важно несла на голове огромную башню прически. Так, наверное, носили корону взятые из дворни царицы. Опухшие глазки смотрели зло и пусто. Она была хозяйственной властью и осуществляла ее с какой-то радостной скаредностью. Столы, стулья, писчую бумагу можно было выжать из нее, наверное, только силой. Жиль уже знал по опыту.

— Алло. Будьте добры госпожу Малин. Малли, это я. Зайди, будь добра, к господину Сильвейра. Да, да, я подожду.

Жиль удивленно слушал эту тираду, произнесенную воркующим, каким-то даже интимным тоном. Он помнил ухмылку Малин, ее речь, звучащую как сплошная грамматическая ошибка.

— У вас странные друзья, Тат.

— Мои друзья — ваши друзья! — Глаза Тат голубели.

Эта женщина — правая рука администрации, здешней администрации, кто-то из которой зачем-то пригласил его, Жиля, в институт, назначил к ди Эвору… Зачем и кто пригласил его? Главное — зачем?.. А Тат Исканди была, конечно, в курсе дела. Впрочем, кое-что слышал уже и он сам. Но это кое-что было так страшно и так в то же время нелепо, что просто нельзя было поверить.

Все началось в тот вечер, когда он впервые пригласил коллег на "дружеский кофе". Странные намеки Тат на какого-то Советника, на его секретаря Рибейру, о котором ему следовало почему-то знать, что он будет гулять в саду. Затем ужасающее объяснение Глории… В ту ночь, лежа без сна, прослеживая события в памяти, Жиль понял, что неизвестно как ухитрился с самого начала попасть в гущу интриг столицы. PI при этом он был слеп как новорожденный котенок. В таких ситуациях от сомнительных тайных свиданий следовало воздержаться… Но это оказалось непросто. В пышном особняке директора Дорта к Жклю сразу же бросился сам хозяин.

— Господин секретарь Советника в саду, первая скамейка направо, — шепнул он Жнлю, знакомя его с женой.

Жиль раздраженно взглянул на брызнувший слюной директорский рот: "Ну что они привязались со своим Советником? В конце концов я не обязан. Сейчас я им скажу…"

— Простите… — Но тут слова застряли у него в горле: он разглядел Исабель. Исабель Дорт в черных старинных кружевах с темным застывшим взглядом. Это были неправдоподобно огромные глаза. Больше всего она напоминала мадонну. Не благопристойногрустную мадонну, а такую, какой она была, наверное на самом деле… Жиль стоял пораженный, не смея пожать ей руку.

— Рада видеть вас у себя. — Она заглянула в самую глубину его зрачков. — Выход через веранду. Господин Рибейра… — Она говорила, двигался ее детский, будто припухший от слез рот. — Вы уже и так опоздали. Секретарь ждет. Господин секретарь Рибейра не должен ждать…

"Господи, снова этот Рибейра…"

— Господин Жиль, пожалуйста, подите к нему… Да не стойте здесь! Вы слышите? Муж рассердится… Я прошу вас…

Жиль повернулся и пошел к веранде.

Вот так вышло, что они с секретарем все же встретились.

Они сидели в директорском саду на садовой скамейке.

— Очень рад видеть, — говорил Рибейра. — Вы уже познакомились с работой лаборатории?

Весь прошедший месяц Жиль как раз знакомился с архивом. Архивом ди Эвора, охватывающим те, видимо, давние времена, когда он оставался еще собою… Пестрые, беспорядочные мысли, захватывающие самые разнообразные области, неожиданные сопоставления фактов, как будто совсем не связанных… Жиль просто не был подготовлен к их восприятию… Но и сам ди Эвор не освоил их до конца. Из записей в лабораторных журналах вставала странная фигура этого, тогда еще незнакомого Жилю человека. Казалось, в него вселилась сотня духов, занятых чем-то средним между современной наукой и черной магией. У каждого из духов имеется в этом своя область, и они тянут профессора каждый в свою сторону, нашептывают па ухо, водят его рукой по бумаге… А он, раздираемый соблазнами, кидается сразу ко всем… Словом, кто-то спокойный, обстоятельный, возможно слегка занудный, должен был еще изучить все тут высказанное и попробовать классифицировать или хотя бы связно изложить доступным среднему биологу языком…