О последних годах правления Ашоки есть сведения лишь в относительно поздней буддийской традиции. Судя по всему, внутри династии происходили постоянные конфликты, прежде всего в отношении фигуры потенциального наследника престола, из чего следует, что четкой системы престолонаследия просто не существовало. Ослабление влияния самого царя на фоне усиления позиций части его приближенных нашло выражение в сюжетах буддийских легенд, согласно которым в конце жизненного пути праведный Ашока вовсе утратил власть и даже не имел возможности пользоваться царской казной для благочестивых деяний — дарений буддийским монахам.

О последних правителях Маурийской династии известно крайне мало. Противоречия данных буддийской и пуранической традиций не позволяют даже с уверенностью говорить о том, кто и в какой последовательности правил государством. После смерти Ашоки династия продержалась на престоле не более полувека. Ок. 180 г. до н. э. государство Маурьев прекратило свое существование.

Причины гибели этого первого крупного государства стоит искать в самой его сущности. Аморфное образование, номинально охватывающее огромные территории, но не имеющее единой административной системы и, скорее всего, на местах даже не осознающее себя единым государством, в любом случае не могло функционировать длительное время. Однако, как уже было сказано выше, этот краткий период стал тем катализатором, который во многом определил дальнейший ход истории для многих индийских регионов.

КЛАССИЧЕСКАЯ ЭПОХА

Последние два века I тысячелетия до н. э. и начало новой эры оказались для Индии своего рода узловым периодом истории. С одной стороны, в литературе это время справедливо называют «темными веками» — по контрасту с предшествующей эпохой сведений о нем крайне мало, они необычайно противоречивы и запутанны. С другой — последующие века индийской истории отчетливо демонстрируют, что именно в это время происходило становление многих знаковых для индийской цивилизации черт.

К началу новой эры мы можем предполагать существование развитой кастовой системы, сходной с современной. В тесной связи с этим находится и то, что доминирующую роль в идеологической сфере начинают играть различные направления индуизма, постепенно оттесняя буддизм, а впоследствии и вытесняя его за пределы Индийского субконтинента. К этому времени относится формирование собственно индийских изобразительных традиций, не претерпевавших в дальнейшем существенных изменений вплоть до прихода мусульман. Происходит постепенное складывание письменной культуры. Это выражается и в увеличении количества нарративных источников, в том числе документальных, и в начавшемся процессе письменной фиксации ведийских, эпических и буддийских текстов, до сего времени веками существовавших в устной форме.

Наконец, к этому времени относится появление важнейших памятников индийской литературы (причем, изначально существующих в виде письменных текстов и не прошедших периода изустной передачи), таких как «Артхашастра Каутильи», «Дхармашастра Ману» и т. д. Среди традиционно не имевших автора (в современном понимании этого слова) памятников литературы появляются первые бесспорно авторские произведения — и дидактические, и художественные. Все это свидетельствует не в последнюю очередь о коренных переменах в мировоззрении.

Начало новой эры — время активизации внутренней и внешней торговли не только с другими регионами Востока (странами Юго-Восточной Азии), но и с Римской империей. На территории Индии даже существовали постоянные фактории греко-римских торговцев. Таким образом, Индия выходит из той изоляции, в которой она оказалась после появления в III в. до н. э. Парфянской державы — буфера на пути к западному миру. Одновременно сама политическая история этого периода привела к сосуществованию бок о бок индийцев и «восточных греков» — греко-бактрийцев. Именно эти контакты оказали существенное воздействие на самые разные стороны индийской жизни, причем не только на севере региона, но и на юге. Под влиянием греко-бактрийцев в Индии появился монетный чекан, сформировались определенные вкусы в изобразительной традиции, градостроительные технологии и т. д. Расцвет торговли как внутренней, так и внешней, поспособствовал подъему городов и сосредоточенных в них ремесел. В сущности, именно в это время формируется городская культура как таковая, плохо вычленяемая в предшествующих пластах индийской истории.

После гибели Маурийского государства с центром в Магадхе для Индии начинается длительный период политической нестабильности. Кратковременные правления следующих за Маурьями династий индийского Севера плохо отражены в источниках. А в северо-западных областях на это время приходится бесконечная череда вторжений иноземцев, что отчасти было обусловлено общей этнополитической ситуацией в азиатском регионе. Начавшееся постепенное перемещение с востока на запад гуннских племен привело к тому, что пришли в движение и другие народности, проживавшие на пути их следования и по соседству.

Первыми ок. II в. до н. э. на северо-западных границах полуострова появились греко-бактрийцы (в индийских источниках — яваны), теснимые ираноязычными племенами саков. Пришедшие в Индию греко-бактрийцы осели, главным образом, в Панджабе, образовав на его территории независимые от Греко-Бактрии царства с греческими правителями, которые, впрочем, довольно скоро переняли индийскую культуру. Столь причудливый синтез традиций породил примечательные памятники искусства, такие как скульптура знаменитой Гандхарской школы.

Греко-бактрийские монеты:

1 — Евкратид (об.: Диоскуры); 2 — Евтидем (об.: Геракл); 3 — Антимах (об.: Посейдон). II в. до н. э.

Анализ нумизматического материала (имен отдельных правителей, изображений на монетах и т. п.), едва ли не самого информативного источника по истории периода, дает лишь самые общие сведения о политической и культурной ситуации в регионе. Однако в некоторых случаях полученные данные находятся в соответствии с индийской легендарной традицией. Так, к примеру, встречающееся на монетах имя царя Менандра, очевидно, соответствует имени героя одного из знаменитых памятников буддийской литературы «Милинда-паньха» о беседе царя Милинды (Менандра) с мудрецом Нагасеной и о последовавшем в результате обращении правителя в буддизм. Эта легенда вполне согласуется с данными иных источников, позволяющими говорить о постепенной индианизации осевших в Южной Азии греков.

Ситуация в регионе еще более усложнилась, когда вслед за греко-бактрийцами на рубеже II–I вв. до н. э. примерно в тех же областях появились теснимые гуннами и уже упомянутые выше саки (шаки) — этнически довольно разнородная группа, основу которой, тем не менее, составляли ираноязычные племена. Сакские мигранты также осели в районе Панджаба и образовали на его землях несколько индо-сакских царств. При этом, в некоторых регионах эти царства существовали синхронно с индо-греческими, а в иных даже поочередно сменяли друг друга. Эти процессы историкам удается восстановить главным образом по данным нумизматики, так как в индийской традиции они почти не нашли отражения.

Еще более поздние монеты, относящиеся примерно к рубежу нашей эры, указывают на появление следующей волны пришельцев, занявших земли по соседству с греками и саками (чуть южнее и западнее), — парфян. Парфянские завоеватели основали свои царства в непосредственной близости от индо-греческих и индо-сакских. Правда, наличие лишь нумизматического материала вносит путницу: часто кажется невозможным установление точной последовательности и хронологии правления царей, а в ряде случаев и их количества (если допустить существование в царских династиях тезок). В то же время, имена некоторых парфянских царьков в Индии известны не только по монетам. Так, особый интерес представляет некий Гудахварна (Гондофар), правитель Таксилы, чье имя встречается в знаменитом сирийском тексте «Деяния Святого Фомы». Согласно этому памятнику, Гондофар был обращен в христианскую веру Фомой — вплоть до настоящего времени наиболее почитаемым в Индии христианским святым. Косвенным образом этот памятник является подтверждением тесных связей и постоянных контактов Индии и Римской империи.