До середины IV в. до н. э. в нашем распоряжении имеются лишь весьма своеобразные тексты индийской традиции, более чем скудные археологические материалы и данные античных авторов, полученные через «третьи руки» от персов, не заходивших дальше крайних северо-западных областей Индии. Однако в 327 г. до н. э. Александр Македонский начал свой знаменитый восточный поход (см. с. 517), благодаря которому впервые в распоряжении античной традиции оказался целый комплекс сведений о сказочной стране, лежащей на краю света[4], предоставленных очевидцами — спутниками и соратниками знаменитого полководца. Правда, маршрут Александра ограничился лишь бассейном Инда, однако сведения его сподвижников, содержащие некоторые данные не только о северо-западном регионе Индии, но и о восточных землях, безусловно, заслуживают пристального внимания.

Взорам греко-макдонян предстала территория, уже не зависимая от персов и совершенно разрозненная с политической точки зрения. В Северо- Западной Индии существовало три относительно крупных и, видимо, более или менее стабильных государства: на крайнем западе царство Таксила (Такшашила, центр области Гандхара), восточнее — владения могущественного царя Пора (инд. Паурава — т. е. «происходящий [из рода] Пуру» — древний род арийских вождей, упоминаемый еще в Ригведе), на севере — владения некоего Абисара (вероятно от пуранического этнонима «абхисара»). Записки спутников Александра указывают на сложные взаимоотношения между тремя этими государствами. Остальные же упоминаемые ими правители, по-видимому, были лишь мелкими царьками, не имеющими реального политического влияния в регионе.

Известно, что, еще находясь в бассейне Инда, Александр получил сведения о могущественном царстве, лежащем далеко на востоке, управляющемся неким богатым, но низкорожденным и потому всеми презираемым царем. Не имея возможности продолжать поход, Александр отказался от перспектив войны с неизвестным правителем, оставил на северо-западных территориях (Панджаб и Синд) часть своих гарнизонов и нескольких наместников для управления областями и двинулся на юг с целью достигнуть Океана. Однако сведения о далеком восточном царстве, переданные его спутниками в своих записках и сопоставленные впоследствии с данными индийской пуранической традиции, стали отправной точкой для специалистов при попытках установить хронологию древнеиндийской истории. Очевидно, что речь идет о последнем царе магадхской династии Нандов,

Хронология правления царей этой династии, в сущности, неизвестна, равно как и их количество. Однако некоторые общие моменты, чрезвычайно важные для изучения истории региона, пураническая традиция связывает именно с Нандами. В полном соответствии с данными античных источников находится утверждение, согласно которому происхождение династии — низкое, шудрянское. Однако, несмотря на столь негативную оценку, видимо, именно в правление Нандов впервые весь бассейн Ганга оказался под единой политической властью. Образовалось государство, правитель которого опирался уже не на родовую аристократию и племенное ополчение, а на аристократию служилую и профессиональное наемное войско. Специфика источников не позволяет отчетливо представить себе облик этого первого более или менее крупного государства Индии. Однако тот факт, что непосредственными наследниками государства Нандов стали Маурьи, свидетельствует о важности этой плохо известной нам страницы индийской истории. Безусловно, именно Нанды заложили ту основу, на которой впоследствии было выстроено маурийское государство с центром в той же Магадхе. Связь между династиями Нандов и Маурьев устанавливается даже легендарной традицией: от многочисленных описаний всевозможных коллизий при попытках будущего первого правителя Маурьев свергнуть нандского царя с престола и вплоть до необоснованных попыток рассматривать его как родственника Нандов.

Воцарение Маурьев оказывается одновременно связанным и с историей похода Александра, и с обстоятельствами падения Нандов. Судя по данным источников, возвышение основателя династии Чандрагупты, о происхождении которого приводятся весьма противоречивые данные, произошло на волне антимакедонского движения в Панджабе. После ухода с этой территории в 317 г. до н. э. греко-македонян ему удалось подчинить ее своей власти и использовать в качестве плацдарма для дальнейшего продвижения на восток в сторону бассейна Ганга. Подробности этой военной кампании неизвестны ни античным, ни индийским источникам. Результат ее таков: Нанды были свергнуты, и ок. 317–316 г. до н. э. произошло помазание Чантрагупты на царство. Начался период правления в Магадхе династии Маурьев.

ДИНАСТИЯ МАУРЬЕВ

Данных о правлении Чандрагупты и его сына Биндусары у историков крайне мало. Согласно пуранической традиции, каждый из них правил около четверти века. И Чандрагупта, и Биндусара, скорее всего, вели активную завоевательную политику. При первом из них в состав государства вошла значительная часть земель индийского севера. При Биндусаре предположительно были присоединены земли Западного Декана. По крайней мере, уже в период правления третьего царя династии, Ашоки, воевавшего лишь на восточном побережье, все эти области находились под властью правителя Магадхи.

И Чандрагупта, и Биндусара имели, вероятно, довольно широкие дипломатические сношения с государствами эллинистического мира. Так, с именем первого маурийского правителя связано пребывание в Паталипутре Мегасфена, посла Селевкидов, благодаря чему в античную традицию пришла вторая после сочинений спутников Александра волна достоверных сведений о далекой Индии. Труд Мегасфена, как и записки спутников македонского царя, не сохранился, однако его данные — о природе и народностях Индии, о социальном устройстве и облике столицы Маурьев — на протяжении многих лет и даже веков повторялись более поздними авторами (Страбоном, Аррианом и другими) и дошли таким образом до наших дней. Связи с эллинистическим миром (Птолемеевским Египтом) поддерживал и наследник Чандрагупты Биндусара. Впрочем, тесные контакты Индии с Западом сохранялись очень недолго. После образования во второй половине III в. до н. э. Парфянской державы они были прекращены. Поэтому во II в. н. э. грекоязычный автор Арриан, подданный римского императора Адриана, повторяет все те же сведения Мегасфена, описывая тем самым Индию пятисотлетней давности.

Наибольшую известность приобрел третий царь Маурийской династии, которого буддийская традиция называет Ашокой. Его правление до сих пор считается в Индии «золотым веком» истории. Сведений об этом царе неизмеримо больше, нежели о любом другом правителе эпохи Маурьев. Интересно, все же, то, что столь яркая фигура присутствует лишь в памятниках местной традиции. Античным источникам внук Чанрагупты был неизвестен вовсе. По крайней мере, ни одного упоминания его имени в греческих текстах нет.

В распоряжении историков имеется две группы источников, освещающих правление Ашоки: тексты буддийской традиции и памятники эпиграфики. Первая группа памятников хронологически относится к гораздо более позднему времени. Один из любимых героев буддийской традиции, Ашока чаще всего предстает в двух ипостасях, последовательно сменяющих одна другую: Чандашока («Жестокий Ашока») и Дхармашока («Праведный Ашока», каковым царь становится после обращения в буддизм). Чисто фольклорные сюжеты, составляющие основу легенд об этом царе, практически не дают никакой информации о реальном времени его правления, но в большей степени отражают особенность буддийской этики и мировосприятия.

Совершенно иначе выглядит материал, предоставляемый эпиграфическими памятниками (так называемыми эдиктами, или надписями Ашоки), которые, определенно, являются источниками, для Индии уникальными и в силу своего количества, и исходя из особенностей содержания. Практически все сведения, имеющиеся сегодня у историков о государстве Маурьев, почерпнуты из надписей Ашоки, или, как он сам себя называет в надписях, царя Пиядаси (санскр. Приядарши).