— Мамочка… — прошептал Грани. Его лицо сделалось как белый овал, даже глаза, казалось, побелели.

Сейчас он сделает что-нибудь.

Бран шагнул к нему и взял за руку. Приложил палец к губам. Посмотрел на остальных. Медведь перестал рычать. Опустился на четыре лапы. Постоял, принюхиваясь, а потом двинулся по краю поляны, под деревьями, словно корабль волну, рассекая мягкий снег.

Он идет прямо на нас.

Бран ощутил, как дернулась ладонь Грани. Увидал его помертвевшее лицо, лица других, на которых остались одни глаза. Миг — и Грани рванулся в сторону, Бран едва успел схватить его, рухнув вместе с ним на снег.

— Тихо, — едва слышно шепнул Бран, зажимая мальчику ладонью рот. — Тихо, Грани.

Сквозь переплетение ветвей они увидали косматую тушу. Медведь был как ожившая скала, как горный валун, покрытый шерстью. Они замерли, позабыв дышать, а он двигался мимо, за кустами: неторопливо, как хозяин. Как величавый морской корабль, чудище, покинувшее океанские глубины. Они смотрели, а его бурый бок проплывал перед глазами. Долго. Очень долго.

Целую вечность.

А потом он вдруг исчез. Они снова увидели снег, яркий, ослепительно белый. Чудовище прошло мимо — и не заметило их.

Они были спасены.

Стоя на коленях в снегу, Бран перевел дыхание. Ушел. Он ушел. Слава Тебе, Господи… это было так близко.

Когда медведь приблизился к стене валежника, Бран вскочил и поднял Грани.

— Теперь уходим, — приказал он. — Быстро. Только не бегите!

Они не успели пройти и десятка шагов, как страшный рев обрушился им на спины. Лес загудел, и с деревьев посыпался снег.

— Наши следы нашел, — промолвил Арнор. В голосе звучал неприкрытый ужас.

— Не бегите, — задыхаясь, повторил Бран. — На снегоступах все равно не убежать Тем более что пока он доберется до нашего следа, мы уже будем далеко.

Никто не ответил. Они шли, увязая в снегу, цепляясь ногами за ветви, и всеми владело единственное желание: броситься вперед сломя голову. И, чтоб ему не подчиниться, им приходилось напрягать всю волю. А рев зверя все летел им в след, подстегивая сердца и ноги.

Они шли очень долго. Лишь когда голос чудовища затих вдали, смогли умерить шаг. Грани отстал, а потом и совсем остановился, и Арнору пришлось вернуться к нему.

Бран уперся ладонями в колени. Закрыл глаза. Сердце колотилось, больно ударяясь о ребра, в ушах, пульсируя, шумела кровь.

— Вот это да… — пробормотал Хилдир. — Ничего себе…

Втянув в себя возух, Бран выпрямился. Хилдир стоял рядом, тяжело дыша, длинные золотистые волосы слиплись и висели неряшливыми прядями. На щеках пылали красные пятна.

— Что там с Грани? — спросил Бран.

— Ремень лопнул, на снегоступе, — нагнувшись, Хилдир набрал в пригоршни снега и окунул в него лицо. Отфыркиваясь, затряс головой.

— Неплохо погуляли, — чуть погодя усмехнулся он. — Счастье, что мы были с подветренной стороны, иначе обед ему был бы обеспечен.

Он посмотрел на Брана, а Бран — на него.

— Значит, это он и есть? — спросил Хилдир. — Это… это он и убивает людей у нас? Да?

— Думаю, что он.

— Клянусь богами, я не думал… даже не представлял, что… ну, словом…

— Что он — такой громадный?

— Ну… да. Да. Будто кит.

Хилдир помолчал, вглядываясь в лес позади.

— Значит, он вон какой, оборотень… Ну, а убить его можно? — его серые глаза блеснули, словно льдинки.

— Убить можно всех, — отозвался Бран. — Тем более что в прошлый раз я его ранил. Ты что, не видел кровь на снегу?

— Не-а, — Хилдир помотал головой. — Не до того было, — и, помолчав, он произнес:

— Значит, ранил. Это хорошо. Может, нам удастся прикончить эту проклятую тварь.

Его ожесточившийся голос удивил Брана.

— Эта тварь убила моего брата, — бросил Хилдир. — Летом. В клочки разорвала. А все из-за этой паршивой потаскушки!

— Из-за какой потаскушки? — удивился Бран.

— Да пигалицы этой, Уллы! — фыркнул Хилдир. Сдвинув брови, Бран уставился на него. Тот по-своему понял этот взгляд.

— Не доложили тебе еще, нет? Странно, у нас любят посплетничать. Эта паршивка спала с моим братом, пожениться собирались. Уж он так ее обхаживал, и чего только в ней нашел! Ведь дрянь же, ведьма, потаскуха, от земли не видать! Тварь сопливая!

— И что же произошло? — прервал Бран, хмурясь все сильней.

— А надоел ей он, вот чего. Раз поругались, другой… Ари, мой брат, черней тучи ходил. Он-то не говорил, но я видел: любит он ее, эту ведьму. А потом она оборотня приманила, наколдовала там чего, и он его убил! Не будь эта стерва дочкой Железного Лба — придушил бы собственными руками!

— Интересная история, — Бран смерил Хилдира взглядом. — И кто же это придумал? Ты сам, или помог кто?

Хилдир сощурился, лицо заострилось, стало резким, холодным, злым.

— Ты чего, колдун, хочешь сказать, что я вру?

— Избави Бог, — Бран старался говорить спокойно. — Я просто не пойму, как это она могла его приманить. Она же кроха, мне ростом по плечо, а этот медведь размером в половину конунгова дома. Она ему что, мясо кидала? Или малину, может быть? В таком случае, стоит у нее поучиться.

Они уставились друг на друга, будто два задиристых петуха, осталось только распушить перья да кинуться в драку.

— Вот ты, значит, как, колдун? Защищаешь, значит, ее, а? Видать, и тебя она уже того… Ну, смотри, не пришлось бы тебе отправиться следом за моим братом.

— За меня не беспокойся, — ответил Бран. — Я за себя как-нибудь постою!

— Вот еще, колдун, буду я беспокоиться, — начал Хилдир, но его перебил звонкий голос Грани.

— Эй! — крикнул мальчик, и они обернулись. Грани улыбался, щеки пылали, а растрепавшиеся рыжие волосы торчали в стороны.

— Солнце уж низко, — промолвил Арнор, подходя. — Идемте, что ли. Эх, и влетит мне от отца, он нынче собирался свинью резать, велел, чтоб я помог, а я…

— Зарезал уж и без тебя! — фыркнул Хилдир. Резким движением поправил на плече лук и зашагал вперед. Арнор и Грани, удивленные этой неожиданной вспышкой, вопросительно уставились на Брана. Вернув им взгляд, тот только пожал плечами.

Глава 17

Уже смеркалось, когда они воротились из лесу. Пройдя через рощу и миновав реку, остановились около ворот.

— Может, пойдешь к нам? — спросил Брана Арнор. — Мой отец тебя все время приглашает.

Бран живо представил себе, как начнутся разговоры и расспросы, и покачал головой:

— Лучше потом, не сегодня.

— Ты разве не голодный? — удивился Грани. — Я лично как собака, скоро зубами лязгать начну.

— Да ничего, — Бран пожал плечами. — Зайду попозже в к конунгу в дом, там и поем.

— Ну, смотри, — сказал Арнор. — А то давай к нам, отец обрадуется, правда. Заодно и с родичами тебя познакомлю.

— Спасибо. Ладно. Я подумаю.

Возле огородов они разошлись. Пройдя по тропинке несколько шагов, Бран оглянулся, но его спутники уже исчезли в темноте. Вздохнув, он побрел к старой кузнице.

Дверь заскрипела, когда он толкнул ее ногой. Внутри караулили тьма и холод. Бран стащил с плеча лук и колчан со стрелами. Какой собачий холод. Надо было пойти с Арнором, чем тут сидеть. И есть ужасно хочется… Хоть огонь, что ли, разжечь, все ж-таки веселее.

Бран разворошил ногой вчерашние угли, взял с маленькой поленницы в углу несколько деревяшек и бросил в очаг. Опустившись на корточки, снял с шеи прозрачный камень на цепочке, зажал между ладонями и поднес к поленьям. Вспыхнувший через мгновенье яркий свет Бран скорее угадал сквозь сомкнутые веки. Ощутил жаркое дуновение, словно кто-то пронес раскаленный прут совсем рядом, вблизи лица. Весело затрещало дерево, и Бран открыл глаза.

В сердце камня светился ослепительно белый, быстро потухающий огонь. Бран стиснул пальцы и стал смотреть на пламя, взбирающееся по поленьям.

Лишь когда камень перестал отдавать тепло ладони, Бран разжал руку. Надел цепочку на шею. Огонь потрескивал у ног, темнота отступила в углы, поэтому и без того небольшое пространство кузницы сузилось, стало еще меньше.