Известие о победе майской революции на Ла-Плате — смещении в 1810 году восставшим народом Буэнос-Айреса испанского вице-короля — вызвало переворот в душе Сан-Мартина. «Перечеркнуть свою карьеру и связанные с ней надежды меня заставило неодолимое желание внести вклад в дело свободы моей родины»,[210] — говорил он. В 1812 году Сан-Мартин кружным путем через Лондон с фальшивым паспортом в кармане вернулся на родину и примкнул к радикальному крылу патриотов. Вместе с ними Сан-Мартин участвовал в создании в Буэнос-Айресе местной организации «Ложи Лаутаро», выступившей за немедленное провозглашение независимости. Свою главную задачу он видел в том, чтобы с оружием в руках служить революции. И успехи не заставили себя ждать. В 1813 году сформированный им полк конных гренадеров в битве при Сан-Лоренсо одержал первую победу над испанскими войсками. Вскоре после этого правительственная хунта Буэнос-Айреса назначила его командующим Северной армией для отражения угрозы, исходившей от оплота испанских колонизаторов в Перу.

Сан-Мартин, так же как в свое время в Венесуэле Боливар, сыграл важную роль в официальном провозглашении в 1816 году независимости Объединенных провинций Рио-де-Лa-Платы (Аргентины).

Как и Боливар, Сан-Мартин мыслил континентальными масштабами, что выдвинуло его в крупнейшего руководителя освободительной борьбы на юге континента. Находясь в городе Тукумане, он отчетливо увидел бесперспективность наступления в северном направлении: неприступные горы надежно защищали противника. Здесь можно было вести только оборонительную войну. «Думать иначе, — отмечал Сан-Мартин, — означало бросать деньги и солдат в бездонную пропасть». Ключи к победе находились в Чили, хотя добраться туда было нелегко. Предстояло преодолеть Анды, вместе с чилийцами изгнать испанцев с территории соседней страны, а затем морем вдоль тихоокеанского побережья объединенными силами двинуться в Перу. «Война не кончится, пока мы не овладеем Лимой»,[211] — писал Сан-Мартин одному из своих друзей.

Сан-Мартин приступил к формированию так называемой андской армии, предназначенной осуществить его стратегический замысел. Как профессиональный военный, он понимал значение тщательной подготовки каждого солдата и офицера и не жалел на это усилий. Знавший его лично генерал Т. Эрес отмечал: «Сан-Мартин осторожен в своих суждениях и планах, с достоинством держится и очень предан своему делу».[212] Подготовка армии стала поистине всенародным делом. Бедняки отдавали последнюю копейку, богатые жертвовали золото и драгоценности. В армию вступили О'Хиггинс и другие чилийские патриоты, бежавшие от репрессий после реставрации испанского владычества в Чили. Важную роль сыграла помощь, поступившая из Буэнос-Айреса от Хуана Пуэйрредона, избранного на Тукуманском конгрессе Верховным правителем Объединенных провинций. К началу 1817 года под командованием Сан-Мартина находилась прекрасно обученная и сплоченная 5-тысячная армия, готовая к походу.[213]

В труднейшем переходе через Анды и в ходе военной кампании против испанских войск в Чили в полной мере раскрылся полководческий талант Сан-Мартина. Андская армия в 1817–1818 годах нанесла поражение силам роялистов в сражении при Чакабуко, затем наголову разгромила их в битве при Майапу. С испанским владычеством в Чили было покончено. Представители чилийского народа просили Сан-Мартина возглавить правительство страны, провозгласившей свою независимость. Но он отклонил их предложение. Его долг повелевал ему продолжать освободительную войну. Верховным правителем Чили был избран Бернардо О'Хиггинс.

Внебрачный сын военного деятеля, занимавшего посты генерал-капитана Чили и вице-короля Перу, О'Хиггинс еще во время учебы в Лондоне вступил в тайное патриотическое общество, основанное Мирандой. Он участвовал в свержении испанского господства в Чили в 1810 году и был членом Национального конгресса, в 1813–1814 годах являлся главнокомандующим войсками чилийских патриотов. С Сан-Мартином его связывали тесные узы братства по оружию. Правление О'Хиггинса в Чили ознаменовалось проведением реформ, направленных на укрепление позиций патриотов и ограничение власти олигархии, настроенной происпански.

Осуществление второго этапа стратегического плана Сан-Мартина потребовало длительной подготовки. Испанский флот господствовал на море, и, не разгромив его, нельзя было добраться до Перу. Патриотам пришлось создавать свой военный флот. Его возглавил адмирал Кокрейн, английский мореплаватель, вставший на сторону патриотов. По совету Сан-Мартина правительство Объединенных провинций Рио-де-Ла-Платы в феврале 1819 года заключило с Чили союзный договор о совместной военной экспедиции для освобождения Перу от испанского господства. В соответствии с договором была создана армия освобождения Перу. В нее влились 2,5 тыс. аргентинцев и 2 тыс. чилийцев. В воззвании к перуанцам Сан-Мартин заявил: «Пришел великий день вашего освобождения».[214]

Перуанская экспедиция оказалась на редкость тяжелой. После понесенных поражений на севере и на юге испанцы сконцентрировали все свои силы на территории Перу. Под командованием вице-короля Ла-Серны оказались регулярные войска общей численностью более 20 тыс. Мадрид требовал отстоять этот стратегический оплот испанского владычества в центре Южной Америки. Экономическая ценность данной территории для Фердинанда VII определялась крупными месторождениями драгоценных металлов, обеспечивавшими непрерывный поток золота и серебра в королевскую казну. Колониальная администрация имела на своей стороне поддержку части крупных землевладельцев-креолов. Освободительное движение в Перу было слабее, чем в соседних странах.

Сан-Мартин учитывал все эти обстоятельства, начиная перуанский поход, и проявил осторожность. Освободительная экспедиция высадилась в сентябре 1820 года на юге Перу, не решившись нанести удар по сильно укрепленной столице — Лиме. Армия патриотов почти в пять раз уступала по численности испанским войскам. Однако вице-король Ла-Серна не сумел оказать серьезного сопротивления. К тому же в Испании разразилась вторая буржуазная революция, ждать скорой помощи из Мадрида не приходилось, и ряды роялистов в Перу оказались дезорганизованными. Не принимая боя, вице-король Ла-Серна с основными испанскими силами оставил Лиму и отступил во внутренние районы. Роялисты надеялись укрыться в труднодоступной части страны, так называемом Верхнем Перу (Боливия), и подождать исхода событий в метрополии.

Население Лимы восторженно встретило освободителей. При огромном стечении народа в июле 1820 года состоялось торжественное провозглашение независимости Перу. Временным главой нового государства, протектором Перу стал Сан-Мартин. Ему была вручена вся полнота гражданской и военной власти.

Один из ближайших сподвижников Сан-Мартина генерал X. Эспехо оставил потомкам яркий словесный портрет командующего андской армией: «Генерал Сан-Мартин был строен и осанист; на смуглом, обожженном солнцем и ветрами лице выделялся крупный орлиный нос, однако особое внимание привлекали черные, большие, на редкость выразительные глаза. Он был неизменно вежлив и любезен, даже когда отдавал приказы и распоряжения, предпочитая не отчитывать, а убеждать в своей правоте, хотя и делал это в энергичных выражениях. Если он что-либо обещал, то всегда выполнял с точностью, с почти фанатичной скрупулезностью… Одевался он с поистине «республиканской скромностью». В еде был чрезвычайно воздержан, хотя и отличался хлебосольством.

Генерал был удивительным стратегом, прозорливым и расчетливым. Непререкаем был его авторитет в армии и поистине удивительно влияние, каким пользовался этот мужественный человек среди солдат».[215] Не только Эспехо, но и другие современники, знавшие лично Сан-Мартина, подчеркивали его преданность идеалам освобождения и отсутствие личных амбиций.