Вопрос этот такой: мог бы сам, по своей инициативе, генерал-лейтенант медицинской службы императорской армии Сиро Исии создать «Отряд 731», без санкции на то главного командования в лице императора Хирохито? Конечно, нет. Разрешение на производство новых видов оружия всегда входило в прерогативу верховного главнокомандующего той страны, и без его позволения этим никто заниматься не стал бы, как никто и не стал бы без такой санкции такое оружие ставить на массовую, промышленную основу.
Поэтому попытки как-то идеализировать кое-кого из высокопоставленных лиц той страны, где в рамках международных законов, а зачастую и вне их, изготавливались такие виды оружия, которые заведомо противоречили заключенным Международным конвенциям на этот счет, нигде и никогда успеха иметь не будут.
В свете нравственных критериев мирового сообщества в целом также тщетны попытки на рубеже XXI века канонизировать семерых отъявленных милитаристов, которые после процесса в Токио были повешены по приговору суда во дворе тюрьмы Сугамо. Подобная же участь постигла еще очень многих (общее количество — 941) японских преступников в тех странах, где во время второй мировой войны они вершили свои преступления.
Не боясь повториться, еще раз отметим, что к числу беспримерных преступлений XX столетия следует отнести также атомные бомбардировки японских городов уже в самом конце войны. И все это было сделано ради того, чтобы послевоенные отношения между народами строить потом на базе спекуляций военной мощью США, применяя при этом ядерный шантаж.
Как все-таки тесен современный мир! Прежние познания даже недалекого прошлого настолько расширились, а представления людей о далеких землях, неизвестных странах и народах настолько конкретизировались, что теперь уже не представляют той таинственности, ради изучения которых лучшие умы человечества не щадили свои жизни.
Вернувшись на Землю, первый космонавт планеты Юрий Гагарин удивленно воскликнул: «А Земля наша — маленькая!»
Как причудливо порой складываются судьбы человеческие! Кто бы мог, например, подумать, что командир авиационного тактического крыла экспедиционных сил союзников, дислоцированного в Европе, американский полковник Тибетс, используя так называемые челночные рейсы, будет бомбить в 1944 году фашистскую Германию и, вновь заправившись на территории Советского Союза в районе Полтавы, потом станет проделывать подобную операцию в обратном порядке.
К чему вдруг, спросите вы, упомянуто здесь это имя? Да все дело в том, что именно полковник ВВС США Тибетс, бывший во главе экипажа «летающей крепости» Б-29, названной им в честь матери «Энола Гей», сбросил первую в истории атомную бомбу на город Хиросиму. Но, как ни кощунственно, это звучит, главное все же не в том, что ему пришлось сбросить бомбу.
Полковник Тибетс мог, конечно, и не знать тогда о всех последствиях той — в любых отношениях ужасной — бомбардировки, так же как и «высоких» замыслов больших политиков, тех самых, чей торгашеский дух и беспринципность в наше время определились в полной мере. Страшно — и даже очень — совершенно другое. Когда несколько лет назад вездесущие журналисты спросили полковника Тибетса, смог бы он, зная теперь о последствиях неимоверно трагической катастрофы, которая в то время постигла японский народ, сбросить бомбу снова, он спокойно ответил: «Господа! Я сделал бы это опять, не задумываясь».
Не правда ли, кроме первобытной и ничем не оправданной жестокости к себе подобным, в этих словах с предельной полнотой воплощен тот буржуазный индивидуализм, который подкрепляется (зачастую) христианско-библейской моралью, с лицемерно провозглашаемой заповедью «люби ближнего».
Но живут на свете и другие американцы. В противоположность полковнику Тибетсу, командиру печально знаменитого бомбардировщика «Энола Гей», другой пилот, входивший в группу поддержки этого рейса, Дик Шервуд, ныне 64-летний инженер в городе Солт-Лейк-Сити (штат Юта) недавно вспоминал: «Нам велели заснять результат той бомбардировки. То, что мы увидели, вселило в нас ужас. Это была сплошная река огня, как после извержения вулкана! Именно в тот день я сделал свой выбор. Я — за ядерное разоружение, потому что знаю, как выглядит город, подвергшийся атомной бомбардировке».
Сверх того, что здесь уже сказано, нельзя в дополнение не привести своеобразную, так сказать, напутственную эпитафию, произнесенную перед трагическим рейсом руководителем полетов генералом Куртисом Лимэем, вскоре назначенным начальником штаба военно-воздушных сил США, для экипажа «летающей крепости» Б-29 «Энола Гей», вылетавшего на бомбардировку Хиросимы:
— Парни! Нашим налогоплательщикам эта штуковина обошлась едва ли не в два миллиона долларов — надо, чтобы они зря не пропали!
Из этих «гуманитарных» позиций, читатель, и исходит во всей своей красе ответ на остальные возможные и невозможные вопросы по части благородных достоинств истинно буржуазной морали. Но если недостаточно и этих доказательств, то сюда можно прибавить еще один, стоящий вне связи с каким-то историческим аналогом и политической практикой сногсшибательный случай или единственный в своем характере эдакий необыкновенный цирковой кульбит: в 1965 году начальнику ВВС США генералу Куртису Лимэю был вручен японским правительством орден Восходящего солнца Первой степени.
Это, надо полагать, исходя из непреходящих и беспорочных атрибутов буржуазной нравственности, явилось платой за то, что он во время второй мировой войны координировал, в числе других таких же богобоязненных христиан, операции по бомбардировке японских городов от которых после «ковровых» налетов авиации оставались лишь одни нарицательные имена. Кстати, в числе его «подопечных объектов» были и Хиросима и Нагасаки.
Вот почему надо полагать, что, следуя первобытным постулатам: за нанесенный ущерб пострадавший должен расплачиваться по принципу «око за око, зуб за зуб», наши далекие предки наверняка бы то здание, в котором происходило награждение Куртиса Лимэя, сразу же предали бы огню, не меньшему, чем бушевал в Хиросиме.
Но поскольку сейчас, как полагают философы, мы живем в век просвещенный и гуманный, говорить о целесообразности подобного воздаяния по заслугам ни в коем случае не рекомендуется. В данном случае полагается лишь еще раз уверить любознательного читателя, что в силу нашей с вами образованности и общности современной культуры, которой к этому времени успела напичкать нас история, нечто подобное, что в лечебной практике психиатров носит название обычной пиромании, никому из нас в голову, слава богу, не придет. Пусть никто не заподозрит меня хотя бы в косвенном подстрекательстве, ибо у меня, к счастью, пока еще не просматриваются черты, присущие разве что ветеранам французского иностранного легиона, где воспитательная работа с людьми на всем протяжении существования этой шайки огосударственных разбойников была запущена до крайности вообще.
Этот легион, если взглянуть на вопрос шире, всегда запускался в дело строго по указаниям правительства метрополии, и хотя теперь он как таковой уже давно в прошлом, для подавляющего большинства «подопечных» стран имя его в просторечии звучит до сих пор грозно. Ранее он промышлял во всех горячих точках заморских территорий, когда аборигены не возражали против того, что их земля все-таки принадлежит им, а не чужеземным пришельцам, и что создаваемые до этого свободным трудом материальные блага также в конце концов являются собственностью местных жителей, а не тех, у кого есть огнестрельное оружие, зато отсутствует какая-либо совесть и элементарная порядочность разумных существ.
Результаты «усмирительных» рейдов общеизвестны: все, что можно было бы взять себе, — бралось без разбора, а строптивые жители «опекаемых» территорий, как правило, быстренько направлялись в мир иной на свидание с предками.
При этом из-за «недостойного» поведения угнетаемого населения жестокие исполнители экзекуций еще возмущенно ворчали, выражая тем самым принципиально личное мнение, хотя действовали подчас не по своей доброй воле, а от имени «цивилизованной» метрополии.