Спирин держался настолько хладнокровно, что противники на мгновение потеряли самоуверенность. Они не тратили время на раскачку и сразу раскрыли карты. По их утверждению, Сотник вербовал под видом агентов тех, кто оказался участником в подготовке взрыва.

- Насколько мне известно, Сотника за это и осудили, - отвечал Спирин с желанием содействовать, но без малейшего чувства вины. - Это ведь наша практика - вербовать агентов, и в случае необходимости, или безвыходности, отказываться от них. Возможно, Сотник являлся двойным агентом, помогая и террористам, ради обогащения. Хотя я этого наверняка сказать не могу. Думаю, что Сотника поспешили упечь за решетку. Сейчас бы он пригодился для этого разбирательства.

- Но вы же и работали с Сотником. Насколько тесными были ваши контакты? - спросил Вольский.

- Настолько, насколько этого требовала работа, - ответил расплывчато Спирин на такой же общий вопрос.

- Хорошо, в последнем случае, какова была роль его информации? - конкретизировал вопрос начальник управления собственной безопасности.

- Я затрудняюсь точно ответить. Все мои действия отражены в оперативных материалах.

- Николай, - вступил в разговор Буранов. - Мы изучали оперативные материалы. Обвиняемые меняли показания. А это дорасследование мы ведем не ради праздного интереса. Его потребовал сам президент. Вскоре, все силовики должны будут выложить свои обновленные версии. Сотник был твоим особым партнером, самым главным из МВД.

- Верно. Но в личный контакт я с ним не вступал. С ним работали другие сотрудники. Например, Визант и Вагнер. Я же, напрямую имел связь со своим визави, Юдиным. И действовал по общей схеме, на основе совокупных данных от всех агентов.

- Информация от агентуры к вам поступала непосредственно от Вагнер?

- В последнее время, да.

- Она предоставила те сведения, которые тут же вывели оперативников на след террористов. Остальные данные, а их было предостаточно, были отброшены почти сразу, без тщательного анализа, - снова вступил в разговор Вольский, приняв несколько гадливый тон, что не увязывалось с серьезностью такого дознания. - Я имею в виду последнее дело, о предотвращении теракта в торговом комплексе.

Спирин выдерживал паузу, побуждая собеседника продолжить свой монолог, так легче было бы уловить повод для упрека в пристрастии, когда за оппонента уже все решено.

- Получается, Рита Вагнер обладает особой проницательностью, или некой логикой, недоступной другим сыщикам.

- Она не плохой аналитик, иначе бы не работала у нас, - уверенно отрезал Спирин.

- И все же странно, что из всех сведений она выбрала то, что сразу же вывело на результативный след. Даже я, детально изучавший материалы, не смог бы сходу выбрать именно этот вариант. Пока бы не перебрал остальные зацепки, на что бы ушли дни, а у вас, считанные часы.

Спирин был сделан не из того теста, чтобы дрогнуть перед столь очевидной логикой Вольского. А еще начальник управления собственной безопасности. Лицо его, вопреки ожиданию допросчика, размягчилось от задумчивости, а не напряглось.

- Или, быть может, вы пользовались еще каким то источником информации, - наседал Вольский.

Спирин не глядел на своего начальника Буранова, не ища в нем защитника.

- Нет. Я не владею особыми каналами информации. И с агентурной сетью не работаю непосредственно. Этим занимаются мои подопечные, - рассудительно объяснял он.

- Но чем-то вы руководствовались, когда выбрали единственно правильный вариант?

- Он напрашивался сам собой, - как бы одергивая собеседника, возразил Спирин. - У известного всем бизнесмена Амалиева были враги. В том числе и среди сепаратистов. А в последнее время он вел себя как политик. Были и вполне прагматические догадки. Например, на его объектах много работало земляков. Отсюда напрашивался вывод, что среди них могли затесаться и террористы. Мы и мобилизовали все свои силы, прежде всего, в этом направлении. Ничего бы не нашли, проверяли бы другие версии.

- И нацелились именно на новый торговый центр, который должен был открыться при большой помпе с участием столичного правительства. Хотя у Амалиева десятки объектов.

- По этой причине мы и проверили этот объект. Чтобы догадаться, не нужно быть Шерлок Холмсом, - удовлетворенно парировал Спирин, приведя в замешательство начальника управления собственной безопасности, попавшегося в ловушку своей заурядной логики.

Хотя, с другой стороны, эта краткая победа могла стать лишь уловкой, а настоящие козыри они пока приберегают. Сейчас, они пытаются ухватиться за ниточку, которая бы позволила распутать весь клубок его тайных деяний.

- Кто больше был связан с Сотником, Вагнер или Визант? - вмешался директор.

- Точно сказать не могу, - пожал плечами Спирин, прямо глядя в глаза.

- Спасибо за сотрудничество, Николай, - оборвал дознание директор.

- Хитер, лис, - произнес Вольский, наливая стакан воды, - Так, ни на чем и не попался.

- Просто стальные нервы. Иначе бы он не занимал такой высокий пост. Зато он все отлично понял. И знает, что мы показали ему только верхушку айсберга.

- Поторопится к своему защитнику Головко?

- Вряд ли он сделает нам сейчас такой подарок.

- Он сдал этого Сотника, а тот даже и не подумал доносить на него?

- Сотник может и не знал о роли Спирина в тайных манипуляциях. Он про своего непосредственного начальника Юдина ничего следствию не открывал, хотя через Сотника отмывались деньги от взяток. Показания не спасли бы Сотника. Единственным звеном в этой цепочке: заказчик - Спирин - пособники, остается, видимо, только Рита Вагнер.

- Поэтому и отправил ее подальше от нас.

- Это верно, -снисходительно заметил директор. - Вопрос заключается в том, на чем мы еще сможем подловить Спирина и его компанию. Жить заграницей, нужны не малые средства. Не исключаю, что у Спирина с Ритой Вагнер существует замысел содрать дань с Лаврецкого. Спирин понимает, что его дни в нашем ведомстве сочтены. А что может его еще беспокоить, как не обеспечить себя. Может и нет никакого заговора, а есть банальное желание обогатиться, на том, что имеется под рукой.

Этим замечанием директор намеревался отвести обвинение в пособничестве тяжким преступлениям со стороны своих подопечных, что являлось признаком серьезного загнивания в конторе.

Но Вольский взглянул на него с ледяной строгостью.

- Однако же пахнет организацией терроризма, или даже государственной изменой, - холодно заключил он, глядя перед собой сосредоточенно и сурово.

- Это верно, - подхватил Буранов. - И такого в нашей системе не должно быть по определению. Нужно выжигать это каленым железом.

Директор оставил последнее слово за собой, хотя в душе не прочь был обыграть фигуру Спирина против своих врагов в других силовых ведомствах, с которыми у того были столь тесные и обширные связи. Но в отличие от Вольского, ни в коем случае не хотел бы допустить огласки подобной степени коррупции и антигосударственных провокаций в своем учреждении.

Спирин никак не выказывал своей суеты после такого судьбоносного для него разговора. Занимался текущими делами, ни с кем не намеревался встречаться, разве только по явной служебной необходимости. Захочет его увидеть Головко, что неизбежно должно состояться, так как слухи о подобных тайных разговорах доносятся и сквозь глухие стены этого закрытого ведомства, пусть вызывает его в официальном порядке.

Они прикармливали его уликами против него же самого. Но зачем? Уж если разоблачили, а они его разоблачили, то почему не захлопывают ловушку? Получается, что пока ловушка не вполне удалась, и они продолжали гнать его к другой западне, приготовленной с большим тщанием. Не очень то здравый расчет, как ему показалось. Он может прервать все компрометирующие связи, уйти в отставку, или вовсе бесследно исчезнуть.