После такого ужина, опять в кромешной тьме меня повели на лекцию. Проинформировали, что подразделение заняло позицию в котловине, а на окрестных холмах расположились душманы, громкое слово, кашель или вспышка огня может вызвать шквальный огонь — с соответствующими последствиями. Поэтому надо читать тихо и аплодисментов — не будет. По узкой тропинке, поддерживаемый по бокам офицерами, я в темноте шел несколько минут и внезапно ощутил под руками стул, на который тотчас и опустился.
«А где же аудитория?» — недоуменно спросил я.
И получил гордый ответ: «А они уже лежат вокруг Вас и ждут начала лекции».
И только тогда, прислушавшись, я услышал сдерживаемое дыхание нескольких десятков (может быть сотни) человек.
Я, повторяю, считаю себя опытным, неплохим лектором. Но в этот вечер я, видимо, превзошел самого себя. Я даже не помню тему лекции, я не помню сколько она длилась — для меня это было одно мгновение. Стояла звонкая тишина, и только в некоторых, наиболее «ударных» местах вместо аплодисментов слышалось сдерживаемое одобрительное дыхание. Лекция кончилась, по традиции я поблагодарил слушателей за внимание, и снова, поддерживаемый с обеих сторон, прошел по тропинке до штабной машины, а от нее — на БМП и в расположение своей части.
Короток век человеческий, и придет мой черед отдавать отчет о прожитой жизни. Но самым ярким воспоминанием моей жизни, которое я хочу увидеть перед кончиной, будет эта лекция, прочитанная на поле боя. Наутро произошло ожесточенное сражение, и многие из тех, кому я читал эту лекцию, слышали голос московского профессора в последний раз. Но они свято верили, что это Родина из Москвы прислала профессора именно для того, чтобы в час испытания он сказал те слова, которые объяснили бы им, почему они тут находятся, что они тут делают и почему должны отдавать свои молодые жизни за малознакомый, но ставший им родным народ Афганистана.
Я был свидетелем вывода наших войск из Афганистана — был приглашен в Термез на главную трибуну и стоял рядом со своим учеником — очередным членом Военного совета 40-й армии Александром Иммамутдиновичем Захаровым. Войска шли походным маршем из Хайратона через Аму-Дарью. Шли победители, с гордо поднятой головой, с развернутыми знаменами.
Мы не проиграли этой войны, мы выполнили свой интернациональный долг перед этим благородным народом, перед всем человечеством. Против нас воевал весь капиталистический Запад, они не дали нам до конца выполнить задачу помощи этому народу. Но историю не обманешь, сейчас, спустя 20 лет со дня вывода наших войск из Афганистана все мировое сообщество видит, кто и что принес на его землю, кто помогал искренне этому народу.
Известный среди участников Афганской войны поэт и композитор генерал-майор Куценко Виктор Петрович очень верно подметил в одной из своих песен: «Время выбрало нас, закружило в афганской метели».
Тот, кто побывал в Афганистане, вспоминать о нем не перестанет.
Рязанцев Юрий Иванович
Довелось «заехать» к душманам
Я родился 16 января 1938 года в городе Пушкин Ленинградской области. Русский, православный. Состоял в КПСС.
В 1955 году окончил школу № 9 города Москвы, а в 1958 году окончил Одесское артиллерийское училище. В 1969 году окончил Военную инженерную академию имени Ф.Э. Дзержинского (в настоящее время Академия РВСН имени Петра Великого).
С 1990 года — Председатель совета Межрегиональной общественной организации «Федерация ветеранов воинов-интернационалистов», которая до 1995 года называлась «Ассоциация ветеранов воинов-интернационалистов».
О вводе войск в Афганистан в 1979 году узнал по долгу службы. В стране (СССР) был мир, спокойствие и стабильность, поэтому имевшие место, первоначально редкие, а затем все более частые и усилившиеся боевые конфликты в Афганистане замалчивались, а потери в личном составе скрывались. В общем, мир и спокойствие.
Как военнослужащий, я, конечно, знал о происходящем в Афганистане, поэтому предварительная беседа о направлении меня в Афганистан заслуживает внимания.
В это время службу я проходил в одном из главных управлений Министерства обороны (МО) в звании — полковник.
В феврале 1985 года меня вызвали к заместителю начальника управления генерал-полковнику Гончарову В.А… Представившись ему, я сел. Жду, что ему от меня надо. Спросил, как дела дома, как семья. Я ответил, что все нормально. И вдруг он спрашивает: «А ты умереть боишься?» Естественно от такого внезапного вопроса было легкое внутреннее замешательство — на мгновение.
Я ответил дословно: «Товарищ генерал-полковник, я заканчивал и учился в артиллерийском училище, а не в кулинарном техникуме, поэтому первоначально я знал, куда шел и знал, что могу рисковать жизнью и отдать ее в любой момент». «Молодец! — ответил он, — Пойдешь в Афганистан. Готовься».
Так я попал в Афганистан, в Вооруженные силы республики Афганистан в качестве советника.
Надо сказать, что ждал я долго и уже думал, что начальство передумало, но в декабре того же года поступила команда на убытие, и 14 февраля 1985 года я был на аэродроме в Шереметьево.
Должны были вылететь поздно вечером, но рейс почему-то откладывали, и улетели только утром 15 февраля.
Прилетев в Кабул, мы узнали причину задержки рейса. Оказывается, всю ночь аэродром обстреливался ракетами.
Итак, 15 февраля началась моя служба в Афганистане, которая продолжалась ровно 3 года и 3 месяца, без отпусков.
Прилетев в Кабул солнечным теплым днем 15 декабря 1985 года, мы увидели мирный город, живущий своей мирной жизнью. Работали базары (магазинов в Кабуле было раз, два и обчелся), работал основной транспорт — ишаки, ходили редкие автобусы и толпами мирные жители. Войны не чувствовалось. Да позднее и в провинциях Афганистана мы видели то же.
Надо отметить, что дружественные связи с Афганистаном наша страна (Россия) традиционно поддерживала столетиями на фоне того, что там все время «баламутила» Англия, пытаясь завоевать Афганистан и превратить его в свою колонию, как Индию.
Войны, как таковой, по меркам военных теоретиков, в Афганистане не было. Проводились диверсионнопартизанские операции против власти Демократической республики Афганистан (ДРА) на местах, против армии ДРА и советских войск, стоящих гарнизонами.
Ни армия, ни народ в Афганистане против нас не воевал. При финансовой поддержке Соединенных Штатов Америки (США) через Саудовскую Аравию и Пакистан были созданы группы наемников, которым платили большие деньги за каждого убитого, за подбитый вертолет и танк. Все это снималось на видеопленку и, как вещественное доказательство, предоставлялось заказчикам.
Именно оттуда в Чечне и пошел порядок все снимать на видеопленку. Там были такие же группы, и в каждой был советник-иностранец. В Афганистане это были американцы, англичане и даже французы. Создавались базы оружия, боеприпасов, продовольствия в глухих местах. Отряды под видом местных жителей проводили нападения и обстрелы городов и военных гарнизонов. То есть были эти формирования, которые нашим приходилось уничтожать. Сам народ не воевал.
В России говорят: «Лицом к лицу, лица не увидать. Большое видится на расстоянии». То есть на «большом» расстоянии времени события оцениваются более объективно. Вот почему слова афганского генерала о том, что в Афганистане есть вся таблица Менделеева и есть то, чего в ней нет, сегодня актуальны. И вот почему США сейчас уже в Афганистане «находятся» своими войсками. США нужны природные ресурсы, чтобы жить за счет других стран как паразитам.
Вот истоки войны в Афганистане. Уже в 70-е годы США хотели быть там. Мы их опередили, потому что, как ни странно, Афганистан находится у наших границ, рядом с нами. И нам не безразлично, что там будет происходить.