Однажды, под Кандагаром довелось «заехать» к душманам в их лагерь на «совещание». Дело было так.

Проверяли посты афганской армии вокруг Кандагара, а надо сказать, они все располагались на сопках. И поскольку указателей, как на наших дорогах ехать, не было, мы крутанули и заехали на их совещание. Благо была Джума, то есть выходной, что нас спасло. Приняли нас хорошо, поили чаем в течение 40 минут, так что мы не сразу поняли, где мы. Вернее, я-то сразу понял. Все это время, оказывается, они решали, что с нами делать. Об этом мы узнали позже через нашего переводчика. Помог один старейшина. Он сказал: «Ну зачем мы их убивать будем? Опять полетят боевые самолеты. Давайте отпустим». Очень понравилось им то, что перед входом я снял ботинки, что считалось знаком уважения и знания традиций. Мы попили чай, поблагодарили их и вышли. Я спокойно зашнуровал ботинки, не показывая страха, и попрощался.

Был еще вот какой случай. Надо было ехать в аэропорт из Кандагара. 14 км пути. Водитель, переводчик и нас двое. Мы рванули в аэродром на «УАЗике» в Кабул. Дорога пустынная, высокая трава и камыши. Когда мы выезжали из городка, обратили внимание, что слева стоят два бензовоза. Наша машина мчалась и остановилась только на пригорке. Мы увидели два горящих факела — горели эти бензовозы. Мы поняли, что они нас спасли. В Афганистане одна из главных ценностей — бензовозы, которые развозили горючее. А без него техника мертва. Оказывается, люди на бензовозах увидели, что мы едем, и нас не трогают, решили тоже проскочить. А засада там, естественно, была. Только они, пока думали, что с людьми на одинокой машине делать, увидели бензовозы и ударили по ним. Хорошо, что все остались живы. Люди с бензовозов соскочили, а тут бронегруппа подскочила. Это я уже узнал потом, по рации из аэропорта.

Если говорить о воинском долге, хочу рассказать о человеке, которого я знал. Он проявил себя как герой. Володя Кайдаш, полковник, советник командира восьмой пехотной дивизии (ПД). 9 мая 1986 года он был у меня в гостях, мы отметили с ним праздник. Поскольку он болел, то лежал тогда в Кабуле в госпитале. 11 мая мне сообщают, что Володя погиб. Я говорю: «Как так? Он же в госпитале!» Я даже не знал, что он сбежал оттуда. Дивизия его уходить должна была, ну и он хотел вместе с ней: «Как это? Дивизия моя пошла, а я в госпитале лежу!» Пытались они перейти по горной речке, а она вся заминирована фугасами была. Душманы тогда уже научились воевать. И машина, где Володя сидел, подорвалась. Володю отбросило, оторвало обе ноги, и он умер от потери крови. Героев таких много в войну было.

Во-первых, договорились не теряться и встречаться. Что ежегодно и делаем. Во-вторых, и главное. Негативные перемены, происходящие в стране, нас как-то обходили стороной. И вернувшись в Союз, мы были слегка удивлены порядками, уже тогда царившими в стране. То есть уезжали из одной страны, вернулись в несколько другую. В Афганистане думали, что, слава Аллаху, все закончилось, оружие больше в руки брать не будем. А будем отдыхать, наслаждаться покоем. Получилось не так, и многим из нас пришлось участвовать практически во всех конфликтах от Таджикистана и Приднестровья до Чечни.

Так что мечтали о покое в Родной стране, а, как говорится, в жизни «покой нам только снится».

Трудные условия во все времена всегда сплачивали людей. Плохие люди «отсеивались» жизнью, хорошие — сплачивались. Так и у нас. Когда еще в Афганистане узнали, что войска выводятся, и мы разъедемся по всему Союзу (о развале СССР даже в страшном сне никто не знал), мы договорились, что последнее воскресенье мая месяца ежегодно встречаемся у Главного входа ВДНХ. И с 1989 года ни одного раза не было, чтобы мы не встречались.

Ежегодные майские встречи стали традицией, и каждый год последнее воскресенье мая мы собираемся со всех городов России. Хотя с каждым годом это все труднее. Но, тем не менее, собираемся. Проводим торжественную часть, обмениваемся мнениями, даем концерты и сами, и с нашими «бардами» афганскими. Вспоминаем. В общем, друзья есть друзья. Васягин Анатолий, Волощенко Александр, Тиунов Валерий, Черноусов Олег и многие, многие другие.

Награжден 17-ю медалями, а также орденами:

— «Знак Почета» (Указ ПВС СССР от 22 февраля 1977 г.);

— «За особые заслуги» (в разработке проведения испытаний и принятия на вооружение новой военной техники);

— «За храбрость» (Указ Президента ДРА от 10 января 1988 г.);

— «За мужество и отвагу» (при выполнении интернационального долга).

Я уволился из рядов Вооруженных Сил СССР в августе 1989 г. А 26 мая 1990 г. я избран председателем Межрегиональной общественной организации «Ассоциация ветеранов воинов-интернационалистов», в настоящее время — Межрегиональная общественная организация «Федерация ветеранов воинов-интернационалистов».

Я родился 31 мая 1962 г. в селе Большие Юначки Красиловского района Хмельницкой области в Украине. Украинец, православный.

Член общественной организации общества воинов — интернационалистов Афганистана района «Басманный», Российского союза ветеранов войны в Афганистане, член партии «Единая Россия».

В 1979 г. окончил Кременчуковскую среднюю школу, в 1981 — Каменец-Подольский сельхозтехникум по специальности зоотехника.

4 ноября 1981 г. был призван в ряды Советской армии. С 4 ноября по 17 апреля проходил службу в учебной школе г. Черновцы. По окончанию учебной части («учебки») по ремонту автомобильной техники было присвоено звание сержанта.

В апреле нам сказали, что нас готовят в учебной части для службы в Чехословакии. Нас погрузили в вагоны и повезли в Волынскую область. Мы думали, что нас везут в Чехословакию, но когда мы доехали до Волынской области, нас встретили «загорелые ребята», после чего мы поняли, что не знаем, куда едем. Далее нас долго везли на поезде. Пока мы ехали, я даже увидел по пути свое родное село, в котором родился. Пытался помахать кому-нибудь рукой, но понятно, что меня никто не увидел.

В конце концов, нас привезли в Афганистан. Тогда мы еще не знали, что там происходят какие-то конфликты. Меня определили в московский батальон. Наша воинская часть находилась в г. Пули-Хумри. Мы там возили керосин для вертолетов и самолетов, поэтому нас называли «наливники».

Первое время был в ремонтной зоне, где я проходил службу. В июле дали автомобиль ЗИЛ-131, на котором начинал ездить по Афганистану. Работал в «эвакум»-группах, то есть ездил за техникой, которая поломалась.

В конце сентября через перевал Саланг был проведен трубопровод до г. Баграм и нашу часть перебросили в этот город, где мы начали свою службу. Для нас была выделена земля, где-то 300x300 метров, которую нам пришлось обустраивать. Мы делали бетонный фундамент, натягивали палатки, ставили кровати.

В октябре мне дали другую машину КАМАЗ, на которой стояли две большие бочки по 6 кубических метров, в которых мы возили керосин на аэродромы в г. Кабул, Газни, Гардез, Джелалабад. Часто нас обстреливали из кишлаков и гор, были небольшие потери.

Однажды на своей машине я с четырьмя солдатами поехал за песком в степь. Машина застряла в песке. Нас сразу заметили и начали по нам стрелять. Мы спрятались за машину, но одного солдата душманы все-таки ранили в ногу. С нами был парень, Игорь Железняков, который очень метко стрелял. Он заметил, с какого места стрелял душман и выстрелил в него, попав прямо в автомат. Душман начал убегать от нас, и мы его пристрелили. Это первое место, где я увидел в душманах своих противников, где нас заставили отстреливаться.