Однажды при сопровождении колонны с боеприпасами и горючим из Кабула в Гардез, попали в засаду. Душманы из «зеленки» вели шквальный огонь, недалеко от нас работал снайпер, чтобы хоть на время огонь противника ослабить мы не жалели боеприпасов, помню, что за несколько минут я расстрелял семь «магазинов» из своего АК, который впоследствии пришлось сдать на склад из-за деформации ствола.
Впоследствии я узнал, что два военных водителя, к сожалению их имена и фамилии я не помню, тяжелораненые, у одного практическое было потеряно зрение, а второму пробило легкие, вывели свои бензовозы за зону обстрела.
Весной 1985 года нашу бригаду по тревоге перебросили в Кабул, а оттуда под Джелалабад в провинцию Боглан, которая граничила с Пакистаном. Моджахеды хотели отделить провинцию Боглан — сделать неподконтрольную территорию. Марш был тяжелым, усугубляла жара, которая днем в тени достигала 30–4 °C, окунешься в речку и через пять минут сухой.
Больше месяца нам пришлось вытеснять моджахедов из провинции. За проявленное мужество и героизм многие были представлены к правительственным наградам, я также получил благодарность от Афганского Правительства.
Возвращаясь из Джелалабад а, сделали остановку в 3-м батальоне населенного пункта Барани. И тут поступил приказ — прочесать район. Пропал офицер с секретными документами. Выдвинулись в обозначаемый район, начали поисковые действия. Меня назначили арткорректировщиком к командиру 4-й роты.
Поднявшись на одну из высот, сделали привал. Природа располагала к лирическому настроению, однако все вокруг было обманчиво; через мгновенье тишину разорвала автоматная очередь, хотя стреляли не прицельно и пули ушли по верху, мы втроем перемахнули камень, который был сзади нас. Чуть позже, когда все пробовали перепрыгнуть камень, высота которого была метра 2,5 — так ничего и не получилось! Стресс!
Много позже мы узнали, что в результате наших действий был предотвращен ввоз большого каравана оружия и боеприпасов в провинцию Бараки. Многие помнят, как трудно организовать быт практически в чистом поле, трудности с водой и продуктами, все это усугубляло и без того нервную обстановку. Чтобы хоть как-то сбросить стресс, по возможности в местах долгих остановок, устраивали импровизированную сауну. Грели камни, натягивали плащ-накидки и парились. Нет ничего лучше, чем после такой сауны плюхнуться в ледяную горную реку. То же самое можно сказать и про питание. Из тех продуктов, что нам выделяли, местные умельцы делали поистине незабываемые деликатесы, чего только стоит торт «Наполеон» из сгущенки и галет — шедевр кулинарии.
Служба когда-то неизменно приходит к своему логическому завершению. Вот и мне оставалось 2 месяца до замены, однако нормально возвратиться по замене не довелось. 31 декабря 1985 года во время сопровождения колонны и транспортирования новой секретной машины связи попали на управляемый фугас. Спасло только то, что сидел на броне и во время подрыва отбросило в сторону. Из всего экипажа остались вдвоем: я и механик-водитель. Долгое лечение по госпиталям и вот, наконец, опять в строй. На этот раз был переведен в Куйбышевский райвоенкомат города Москвы, где занимался призывом молодежи в СА. Круг замкнулся, отсюда я призвался в училище и, по иронии судьбы, вернулся в свой район, где закончил службу в 1993 года.
Вот уже много лет нет той страны, где мы служили Отечеству, но до сих пор все, кто живы, стараются встречаться 2 августа, в наш славный день Воздушно-десантных войск. Ведь Афган постоянно «болит» в наших душах и сердцах.
Ларионов Валерий Петрович
Нас осталось семеро
Я родился 17 июня 1963 года в городе Ипатово Ставропольского края. Русский, христианин, член партии «Единая Россия».
В 1980 году окончил среднюю школу № 6 в городе Ипатово. Я много занимался спортом (спортивной гимнастикой, футболом, баскетболом, ежедневно бегал по 3–6 километров, а в выходные дни на 22 километра — вырабатывал выносливость), готовил себя для службы в воздушно-десантных войсках (ВДВ), где мечтал проходить срочную службу.
В марте 1981 я и мои друзья пошли в военный комиссариат и попросили военкома направить нас на курсы парашютистов. Мы были направлены 17 марта в город Ставрополь на 10-ти дневные курсы парашютистов, где прошли теоретическую и практическую подготовку, после чего совершили три прыжка с парашютом. Всего на курсах вместе с нами со Ставропольского края было 65 человек. Впечатления были незабываемые! Надо было не только лететь на самолете (на котором я, да и мои товарищи, никогда не летали), но еще и прыгать с парашютом.
Срочную службу проходил в Демократической Республике Афганистан с мая 1982 по октябрь 1983 г.г., в должности заместителя командира взвода 3-й роты 1-го батальона 317-го полка 103-й Витебской воздушно-десантной дивизии, в звании старшего сержанта.
О войне в Демократической республике Афганистан узнал в январе 1980 года, когда в отпуск приехал после ранения товарищ моего старшего брата (после взятия дворца Амина).
После школы пошел работать на станцию обслуживания автомобилей слесарем, чтобы помочь материально семье — матери и отцу. Поступать в высшее учебное заведение не стал принципиально, потому что считал сначала надо отслужить в армии, а затем все остальное.
В Вооруженные Силы СССР призвался осенью, в октябре 1981 года. Был направлен в 26-ю учебную воздушно-десантную дивизию, которая дислоцировалась в Прибалтике, Республике Литве, в местечке Гайжунай, недалеко от города Ионава. Город неплохой: двухэтажные дома, хорошие асфальтированные дороги. Часто ходили в военный патруль по городу. Любили заходить пообедать в городскую столовую, где очень вкусно кормили (на второе давали сосиски), мы ведь даже не знали, что это такое по тем временам. А что надо молодому солдату? Покушать хорошо и досыта.
С октября 1981 по апрель 1982 в течение 6 месяцев я проходил службу в учебной разведроте, где нас готовили на должность командира разведотделения — командира боевой машины десанта. Изучали разведдело, материальную часть боевой машины, ее вождение, проходили тактическую и огневую подготовку. Были прыжки с парашютом теперь уже с военно-транспортного самолета ИЛ-76, впечатления — очень запоминающиеся. Другими словами, готовили «универсальных» солдат.
В Прибалтике зима влажная и очень холодная, физические нагрузки наши были запредельные, часто приходилось совершать марш-броски по 12 км, такое расстояние было до полигона, где проходили стрельбы, как из стрелкового оружия, так и с боевых машин. Бежишь, а тут команда сержанта: «Вспышка справа, вспышка слева, газы, окопаться, вперед марш!» Сразу падаешь в снег, надеваешь противогаз, вскакиваешь и бежишь дальше. Разведподготовку проходили часто и в ночное время, когда ребята с других рот спят, а мы играем в войну — разведдозоры, засады, поиск.
«Учебку» (курс молодого бойца) я закончил на отлично, сразу же присвоили звание сержанта. У нас как было: заканчиваешь с низкими отметками — присваивают воинское звание ефрейтора, удовлетворительно — младшего сержанта, а если на отлично, то сержанта. Руководство предложило мне остаться в «учебке», готовить новобранцев, но я отказался. Хотелось в войска, романтики. Было желание проверить свои силы, узнать на что способен. Выбор был, в каком подразделении проходить дальнейшую службу, в разные дивизии можно было получить направление — Тульскую, Псковскую, Болгородскую, Кировобадскую и т. д. Но так как мои земляки со Ставропольского края были направлены для прохождения службы в Витебскую дивизию, то я попросил командование роты направить меня вместе с ними. Мы уже знали, что служить придется в Демократической республике Афганистан, так как вся Витебская дивизия дислоцировалась там. Две недели — с 24 августа по 5 мая 1982 года я находился в самом городе Витебске, на базе Витебской дивизии ждали отправки в войска. Ежедневно в Афганистан направляли по 150 человек, дошла очередь и до нас, был зачитан приказ о дальнейшем прохождении службы в Демократической республике Афганистан для выполнения интернационального долга.